Интерпретация эволюции современного индустриализма была крайне искажена антикапиталистическим предубеждением правительств и считающими себя защитниками рабочих писателями и историками. Утверждается, что рост реальной заработной платы, сокращение рабочего дня, устранение детского труда, ограничение труда женщин стали результатом вмешательства государства и профсоюзов, а также давления общественного мнения, разбуженного писателями-гуманистами. Без этого вмешательства и давления предприниматели и капиталисты присваивали бы все выгоды от увеличения капитальных вложений и соответствующего совершенствования технологий. Таким образом, повышение уровня жизни наемных работников произошло за счет нетрудовых доходов капиталистов, предпринимателей и землевладельцев. Крайне желательно и дальше продолжать ту же политику, приносящую выгоду многим за счет небольшого числа эгоистичных эксплуататоров, и все больше и больше уменьшать незаслуженные барыши собственнических классов.
Ошибочность такой интерпретации очевидна. Любые мероприятия, ограничивающие предложение труда, прямо или косвенно ложатся бременем на капиталистов в той мере, насколько они увеличивают предельную производительность труда и снижают предельную производительность материальных факторов производства. Когда они ограничивают предложение труда без сокращения предложения капитала, они увеличивают долю, предназначенную наемным работникам, от совокупного чистого продукта производственных усилий. Но величина совокупного чистого продукта также уменьшится, и только от специфических обстоятельств каждого конкретного случая зависит, будет ли относительно большая часть меньшего пирога больше или меньше относительно меньшей части большего пирога. Прибыль и ставка процента не испытывают непосредственного влияния сокращения совокупного предложения труда. Цены материальных факторов производства падают, а ставки заработной платы за единицу работы отдельного рабочего (но не обязательно в среднем на одного занятого рабочего) повышаются. Цены на произведенную продукцию также повышаются. Как уже было сказано, увеличится или уменьшится средний доход наемного рабочего в результате всех этих изменений вопрос обстоятельств в каждом конкретном случае.
Однако недопустимо предполагать, что подобные мероприятия не повлияют на предложение материальных факторов производства. Сокращение рабочего дня, ограничение работы по ночам и найма определенных категорий людей ухудшают использование части наличного оборудования и равносильны снижению предложения капитала. В результате повышение редкости капитальных благ может полностью свести на нет потенциальный относительный рост предельной производительности труда по сравнению с предельной производительностью капитальных благ.
Если наряду с принудительным сокращением продолжительности рабочего дня власти или профсоюзы препятствуют соответствующему сокращению ставок заработной платы, которого требует состояние рынка, или если уже существующие институты препятствуют этому снижению, то в результате любая попытка сохранить ставки заработной платы выше потенциального рыночного уровня приведет к институциональной безработице.
На протяжении последних 200 лет история эволюции капитализма в условиях западной цивилизации демонстрирует постоянное повышение уровня жизни наемных работников. Суть капитализма выражается в том, что он является массовым производством для массового потребления, направляемым наиболее энергичными и дальновидными индивидами, с неослабевающим стремлением к совершенствованию. Его движущей силой является мотив извлечения прибыли, которая заставляет производителей постоянно предлагать потребителям все больше необходимых предметов быта лучшего качества и по более низкой цене. Избыток прибыли над убытками может возникнуть только в развивающейся экономике и только в той степени, в какой повышается уровень жизни широких масс[См. с. 277283.]. Таким образом, капитализм это система, которая побуждает наиболее сообразительные и подвижные умы к максимальному проявлению своих способностей с целью повышения благосостояния неповоротливого и медлительного большинства.
В области исторического опыта измерения невозможны. Поскольку деньги не являются мерилом ценности и удовлетворенности, то их нельзя использовать с целью сравнения уровня жизни людей в различные периоды времени. Однако все историки, оценки которых не замутнены романтическими предубеждениями, согласны с тем, что при капитализме масштаб увеличения капитального оборудования превысил увеличение численности населения за то же самое время. Количество средств производства и на душу совокупного населения, и на одного работающего сегодня значительно больше, чем 50, 100 или 200 лет назад. Этому сопутствовало гигантское увеличение доли общего количества произведенных товаров, которую получают наемные работники, при том, что само их количество намного больше, чем в прошлом, что привело к поразительному повышению уровня жизни широких масс по сравнению с условиями ушедших веков. В эти старые добрые времена даже самые богатые люди вели существование, которое можно назвать стесненным, если сравнивать со средним уровнем жизни американских или австралийских рабочих нашего времени. Капитализм, говорит Маркс, бездумно повторяя мифы воспевателей средних веков, неизбежно ведет ко все большему и большему обнищанию рабочих. А на самом деле капитализм осыпал благами широкие массы наемных рабочих, которые часто саботировали внедрение тех нововведений, которые делали их жизнь более сносной. Насколько неудобно почувствовал бы себя американский рабочий, если бы был вынужден вести образ жизни средневекового лорда и обходиться без водопровода и других технических приспособлений, которые он воспринимает как само собой разумеющееся!
Повышение материального благополучия изменило оценку свободного времени рабочим. Лучше обеспеченный удовольствиями жизни, он быстрее достигает точки, за которой рассматривает любое дальнейшее приращение отрицательной полезности труда как зло, которое более не перевешивается ожидаемым дополнительным приращением промежуточного вознаграждения труда. Он стремится сократить продолжительность рабочего дня и вместо трудов и забот оплачиваемой службы уделить это время своей жене и детям. Не трудовое законодательство и давление профсоюзов привело к сокращению рабочего дня и удалило замужних женщин и детей с фабрик; именно капитализм сделал наемного рабочего настолько зажиточным, что он может купить больше свободного времени для себя и тех, кто находится на его иждивении. Трудовое законодательство XIX в. лишь юридически закрепило изменения, которые предварительно возникли в результате взаимодействия рыночных факторов. Если оно иногда обгоняло развитие производства, то быстрый рост богатства вскоре выправлял положение. Если же так называемые прорабочие законы предписывали мероприятия, не являвшиеся простым закреплением уже случившихся изменений или предвосхищением изменений, ожидаемых в ближайшем будущем, то они наносили ущерб материальным интересам рабочих.
Термин социальные достижения крайне обманчив. Если закон принуждает рабочих, которые хотели бы работать 48 ч в неделю, отдавать не более 40 ч работе, или если он принуждает работодателей нести определенные издержки в пользу рабочих, то он не помогает рабочим за счет работодателей. Каково бы ни было содержание законов о социальном обеспечении, в конечном счете их действие обременяет работников, а не работодателей. Они оказывают неблагоприятное влияние на чистый заработок после всех выплат; если они делают цену, которую должен заплатить работодатель за единицу выполненной работы, выше потенциальной рыночной цены, то они создают институциональную безработицу. Социальное обеспечение не обязывает работодателей больше тратить на покупку труда. Оно ограничивает наемных рабочих в расходовании своего совокупного дохода. Оно урезает свободу рабочего организовывать свое личное хозяйство в соответствии со своими собственными решениями.
Является ли такая система социального обеспечения хорошей или плохой политикой, по существу есть политическая проблема. Ее можно попытаться оправдать, заявляя, что наемным рабочим не хватает проницательности и морального духа, чтобы добровольно обеспечить свое будущее. Но тогда непросто заставить замолчать тех, кто спрашивает, не является ли парадоксальным доверять благосостояние страны решениям избирателей, которых сам закон считает не способными управлять собственными делами; не является ли абсурдным отдавать верховную власть по руководству правительством людям, явно нуждающимся в опекуне, который бы не допускал безрассудной растраты ими своего собственного дохода. Разумно ли давать опекаемым право избирать своих опекунов? Не случайно, что именно Германия, страна, первая создавшая систему социального обеспечения, стала колыбелью обеих разновидностей отрицания демократии как марксистской, так и немарксистской.
