Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Говоря простыми словами, я не просто знаю о тебе все, но и, можно сказать, уже побывал в твоей шкуре. Я знаю, каково это, когда у тебя нет никого рядом, не на кого положиться и некому высказаться. Когда приходится много думать и взвешивать, чтобы просто поговорить с человеком, даже если знаешь, что он никогда тебя не осудит и не станет держать злобу. Весь этот стресс для других людей может показаться глупостью, тебя просто оклеветают социопатом и будут игнорировать, задавая себе все те же однотипные вопросы. Почему у нее нет друзей? Друга же легко завести. Почему она не может говорить так, как все? Несложно ведь балаболить то, что срывается с языка.
— …
— Мы живем в обществе, и оно, отнюдь, не самое приятное, — произнес Илия, тяжело вздохнув. — Будь у меня выбор, я бы с радостью отказался от своих способностей и вернулся к обычной жизни. Думаешь, мне нравится вот так просто копаться в жизни людей?
— Нет, наверное… Может эта способность и полезна, но если все обстоит так, как вы говорите, должно быть, это правда больно… я имею в виду проживать не свою собственную жизнь…
— Так оно и есть, — подтвердил Илия. — Я бы хотел узнать о твоих секретах из твоих уст, а не так, как вышло в итоге. Совсем ведь неинтересно, когда человеку не приходится раскрываться — это мешает укреплять связь.
Стоило ему замолчать, в комнате воцарилась гробовая тишина. Илия лишь пилил своим стеклянным взглядом стену и периодически сжимал в руках кружку едва теплого чая. Глядя на него, я все думала, что же находится в голове у этого человека и какой он вообще. Если так поразмыслить, я совсем ничего не знаю о Кишине, вижусь с ним редко и мы практически не разговариваем, в то время как он знает обо мне все. Неужели все эти откровения основаны только на угрызениях совести за то, что он чувствует себя так, будто мы в неравном положении, или же это… нечто другое?
— Мастер Кишин, — наконец заговорила я, собравшись с мыслями.
— М? — вопросительно промычал он, повернувшись в мою сторону.
— Вы и о них знаете, да? — осторожно поинтересовалась я.
— О них? — непонимающе переспросил Илия.
— Понятно… забудьте…
Значит, он либо не знает о них, либо прикидывается, чтобы я не сгорела в пламени собственных эмоций. Не знаю, можно ли верить словам о том, что Илия знает все, ведь у меня есть и такие секреты, о которых не знает никто, кроме меня самой. А что, если он знает? Должно быть, думает, что это выглядит отвратительно… Гадость, противная самому естеству человека, тем более на теле молодой девушки… Я и о друзьях во влажных снах мечтать не могла, а о замужестве даже не задумываюсь, ведь нет на свете таких людей, способных полюбить кого-то с такими неестественными изъянами…
— Ты ведь о тех штуках, которые пытаешься спрятать? — внезапно заговорил Илия.
— Не понимаю, о чем вы…
— Я и о них знаю, Мива, — спокойно произнес он. — Знаю о том, как тяжело ходить в душ и прятаться под длинными волосами, опасаясь, что можешь их когда-нибудь лишиться.
— Пожалуйста, давайте не будем об этом, — отстранилась я, ощутив на себе то, как сердце в миг стало биться быстрее, а лицо быстро покраснело от самого пробирающего стыда и страха, буквально сгорая на воздухе.
Он все-таки знает о них… Или того хуже, даже видел собственными глазами в моей памяти! А самое страшное в этой ситуации то, что я не имею ни малейшего представления о том, что Илия об этом думает. Ашидо ведь сказал, что тактичность этого человека не позволяет другим думать иначе, чем так, как он все преподносит. Может ли быть такое, что мастер Кишин просто старается не задеть меня, в то время как сам пересиливает свое чувство отвращения?
— Хватит думать обо мне так, словно я какой-то изверг и просто стараюсь казаться хорошим, — вздохнул он так, будто предсказывает каждую последующую мысль. — Я вовсе не считаю их отвратительными, напротив, эта маленькая деталь делает тебя отличной от остальных — и это вовсе не плохо и уж тем более не отвратительно.
— П-правда? — робко промычала я, едва выдавливая из себя слова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Ох, солнце, тебе еще так много предстоит над собой работать, — умиротворенно улыбнулся Илия. — Пойми наконец, что вся сила и красота человека собраны в одном месте, — сказав это, он указал пальцем на сердце, — здесь. Ты можешь показать их мне, и я честно скажу, что думаю. Тебе станет легче, если все будет выглядеть так, будто ты доверила мне свой секрет по собственной воле, а не так, что я нагло его выкрал прямо из головы.
— Хотите сказать, что… если я покажу их, вы не осудите?
— Не попробуешь — не узнаешь.
— Для меня этот шаг будет самым смелым за всю жизнь, — отрывисто и дрожа пробормотала я, боясь сказать хоть слово. — Боюсь, я не смогу…
— Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть, — улыбнулся Илья, протянув правую руку ко мне.
Эти слова… и снова я их слышу… Почему? Что со мной не так? Почему этот человек внушает столько доверия? Его улыбка пусть и немного, но смывает тот страх, который несется следом через годы. Этот комплекс преследует меня с самого детства, с того момента, когда я осознала, что что-то не так… что я не похожа на других… Почему он так спокойно говорит об этом? Почему он выражает готовность посмотреть на место, на которое я и сама смотрю с отвращением? Почему…
Сама не знаю как, но я нашла в себе смелость протянуть руку, которая так приятно легла в объятия большой мужской ладони — никогда не испытывала ничего подобного. Робкими и дрожащими движениями я встала с кровати на ноги, а затем указала на спину, прося о помощи, чтобы расстегнуть молнию на платье. Почему я это делаю? Тело совсем не слушается… Я не хочу, чтобы он смотрел… Не хочу, чтобы кто-то видел…
И вот, молния с легкостью разошлась в стороны, плечам стало легче от того, что хватка ткани на них ослабилась. Пусть я и отвернулась, заинтересованный взгляд чувствовался отовсюду, все внимание было приковано ко мне. Длинные волосы легли на грудь, открыв возможность свободно смотреть в тыл, рукава медленно скатились вниз, и перед Илией раскрылся вид на мою оголенную спину.
— Прошу вас… говорите шепотом, — тихо промямлила я, буквально дергаясь от напряжения.
— Можно прикоснуться? — осторожно поинтересовался Илия.
— Д-да, только осторожно…
Не зная того, что ждет меня дальше, я продолжала сгорать от стыда и пытаться спрятаться куда-нибудь глубоко в недры своих навязчиво позитивных мыслей, но одно лишь нежное прикосновение вернуло меня обратно в реальность. Я чувствовала, как его палец движется по спине, с каким интересом он скользит вдоль этих бугров, отчего становилось еще больше не по себе, но в перерывах между страхом я отчетливо ощущала себя… расслабленной?
Почему? Почему я сейчас стою в темной и прохладной комнате, испытывая жар по всему телу? Почему этот человек касается пальцами самого сокровенного и интимного места моего тела? Почему я доверила кому-то столь страшный и хранимый в тайне секрет? Но ведь он… правда заинтересован. Илия не отшатнулся от одного только вида, а продолжает смотреть… Неужели именно так он показывает, что я ему не противна? Он правда считает это нормальным?
— Ты называешь их «лишними ушами», — шепотом произнес Илия, от чего я тотчас вздрогнула. — В самом ли деле они выглядят так, как ты о них думаешь?
— А разве нет? — с надеждой в душе спросила я.
— Они похожи на кости, подобные лопаткам, — начал описывать Кишин. — Четыре длинных бугорка, растянувшиеся от верхней части спины до талии, которые выглядят странно на женской спине, которую все привыкли лицезреть гладкой…
Так я и думала, он тоже считает их неправильными. Чем я только руководствовалась, когда доверила свой секрет кому-то…
— Но, знаешь, Мива, — оборвал Илия, не дав мне возможности утопать в пессимизме дальше, — они выглядят эстетично.
Эстетично? Он только что сказал эстетично? Неужели мне не послышалось? Эстетичная? Моя спина? Это не может быть правдой…
— Твои «уши» похожи на мышцы, которые развились до такой степени, что теперь выпирают. Со стороны ты выглядишь хрупкой, но, если посмотреть с моей перспективы, можно и не признать этого факта. Это… красиво…
- Теплая птица: Постапокалипсис нашего времени - Василий Гавриленко - Постапокалипсис
- Маршрут - 21 (СИ) - Молотова Ульяна - Постапокалипсис
- Меж двух миров (СИ) - Дорничев Дмитрий - Постапокалипсис