где-то в конце XVIII века, а деятели Великой французской революции даже ненадолго приняли декрет о запрете завещаний – видимо по ошибке, которая была тут же исправлена. Истинно первыми, углядевшими корень зла, были социалисты-утописты, предлагавшие даже учредить особый фонд, распределяющий наследство не среди дармоедов родственников, а среди лучших граждан. Идея была подхвачена менее утопичными социалистами, уже полагавшими оставить родным немного на пропитание. Более последовательными были анархисты, связывающие смерть государства напрямую с запретом наследования. К несчастью там же они усматривали смерть законов, семьи и вообще всего человеческого, чем окончательно отвратили от этой единственной своей здравой идеи внимание революционной философской общественности. Трудно сказать наверняка, но вероятно анархисты полагали, что в отсутствии наследования все вымрут, а потому не будет ни эксплуататоров, ни общества, ни справедливости. Так или иначе, кровавые революции были анархистам и их корешам коммунистам интереснее мирных, но зато работающих принципов.
Впрочем, оставим этих умников в покое и обратимся к реальности. Что говорят о наследовании поклонники либерализма и капитализма? Самые смышленые из них сообразили, что при капитализме наследование служит не просто неравенству, а неправильному неравенству. Тому, которое вообще говоря, к делу капитализма – т.е. выявлению правильного и заслуженного неравенства – никакого отношения не имеет. Ибо только с отменой наследования, это правильное, естественное неравенство имеет самые благоприятные возможности для полного и справедливого проявления, а уж оно стимулирует развитие капиталистических способностей и тем способствует капиталистическому разделению труда. А это – основа прогресса! Вот, я даже выписал, чтобы не забыть: "…среди людей самые несходные дарования полезны одно другому – различные их продукты, благодаря склонности к торгу и обмену, собираются как бы в одну общую массу, из которой каждый человек может купить себе любое количество произведений других людей, в которых он нуждается". Правда я не записал, где это вычитал, помню только страницу – 29.
Однако странно, что при этом поклонники прогресса, капитализма и естественного права, тем не менее, тоже не усмотрели в наследовании искажения этих таких естественных для прогресса закономерностей. Либералы тут оказались куда менее прозорливы и весьма неоригинально рассматривали наследственное право как проявление еще более естественных законов природы – законов самосохранения вида и индивидуального самосохранения. То есть, вроде с одной стороны мешает, зато с другой – гораздо больше помогает.
Вот что думали иные мыслители: один "делал вывод, что правовые нормы о наследовании должны соответствовать законам природы, т.е. естественному праву". Другой "считал, что естественное право не имеет никакого отношения к законам о наследовании, что нормы права о наследовании устанавливаются обществом сообразно политическим и гражданским законам своей страны". Третий "обосновывал право завещать свое имущество бессмертием души". Четвертый "считал, что в основу наследственного права должны быть положены нравственные начала, вытекающие из интересов семьи". (Это я выписал из книжки "Очерк истории наследственного права". Хорошая книжка, хоть я и не дочитал ее до конца.)
Вот еще важные цитаты, хоть и на иностранном языке. Цитата №1: "A power to dispose of estates for ever is manifestly absurd. The earth and the fulness of it belongs to every generation, and the preceding one can have no right to bind it up from posterity. Such extension of property is quite unnatural". Цитата №2: "There is no point more difficult to account for than the right we conceive men to have to dispose of their goods after death".
As you see Как видите, кто в лес, кто по дрова. Других великих умов я не обнаружил, хотя, признаюсь, долго и не искал в силу наследственной лени. И этот результат, если задуматься, не удивителен. Ибо сама возможность думать и распространять мысли, необходимая великому уму, начинается с получения по наследству доступа к образованию и свободы от необходимости зарабатывать на пропитание, а также правильных моральных ориентиров, не одобряющих поношение благ и одновременное пользование оными. Иными словами, без наследования не было ни великих умов, ни их великих мыслей, благословляющих наследование. А те, что были – очевидное досадное недоразумение, ныне неприемлемое промеж приличных людей.
– Наследование и власть
Да, без наследования наша жизнь вероятно была бы ужасна, потому что наследование – не только источник образованных элитариев и культурных достижений, но и залог стабильности обществ и процветания народов. Я бы добавил – стабильности власти и процветания к ней допущенных. Шутка ли, сколько существует общество, столько существует власть, а как можно передавать власть, если не по наследству? Теоретически есть механизмы, обходящие наследование – например церковные иерархи не могут иметь наследников и им приходится выдумывать иные хитрые способы. Но все эти способы – то же самое наследование, только боком. Я даже сомневаюсь, что бывает серьезная власть без наследования. Правда убедиться в этом случай мне пока не представился. Судите сами.
Наследственное право – вещь относительно недавняя, появившаяся вместе с правом, а то – вместе с имуществом. Но само наследование было всегда. Просто вместо имущества потомкам наследовалось положение, статус, привилегии, принадлежность… можно сказать архаичные формы власти. Нынешние формы власти – финансовые – это уже модерн. С уходом сословий и прочей архаики, власть никуда не делась, несмотря на демократию, либерализм и социализм. На налоги, равенство, соцобеспечение и права человека. На честные и прямые выборы, всепроникающие СМИ, дотошных журналистов и неподкупных судейских стряпчих. То, что представлено нам в виде глав, руководителей и начальников – лишь проявление власти, существующей в глубинах общества. Не причастные к ней не имеют шансов попасть на властные места, им сперва надлежит приобщиться, войти в контакт, приобрести доверие и встроиться в ее силовое поле так, чтобы не было сомнений – их интересы не разойдутся. И поскольку власть теперь финансовая, логично предположить, что бремя наследственного имущества – тот самый якорь, который не позволяет ей покинуть сей бренный мир. В самом деле, чем наследование собственности лучше наследования статусов, должностей, привилегий? Вероятно тем же, чем финансовая власть лучше аристократической – ничем.
Откуда вообще берется власть? От личных способностей подчинить окружающих. Но для серьезной власти одних способностей мало. Такая власть – это еще не власть, это сила, преимущество, авторитет. То, что человек приобрел лично. Власть – это то, что отлилось в социальный институт, прочно устаканилось в головах окружающих и ассоциируется не с конкретным человеком, а с символом, традицией и законом. Никакой вождь, в одиночку поднявшийся наверх, не смог бы увековечить институт правления – всякий вождь, к счастью,
