— Нет, нет, Эйми, нет. Это не по-человечески, это была очень мощная магическая техника. Если ты рассматриваешь такую манеру говорить с мирской точки зрения, то это оскорбление. Как колдуны, мы используем ее как магический метод разрушения чувства собственной важности. Нужно сделать выбор. — Я опять обратилась к Кэрол:
— Ну а что бы ты делала, если бы там не был меня?
— Отвернула бы лицо к стене. Ушла бы, а потом умерла.
Мои мысли без конца вертелись по кругу, умерли бы они из-за того, что кто-то вломился бы в дом?
Была ли магическая техника словесным оскорблением? Совершила бы Кэрол самоубийство? Как бы она умерла? Исчезла бы она снова? Я была серьезно обеспокоена. Это было совсем не почеловечески. Возможно, они использовали курс «Обучения чудесам» как туалетную бумагу. Карлос писал, что после того как он вручил экземпляр своей первой книги дону Хуану, шаман спросил его: «Ты знаешь, что мы делаем с бумагой в Мексике?»
Вместе с тем впечатление от легенды Кастанеды о доне Хуане было так велико, что я, казалось, подсознательно воспринимала роль Карлоса как дурака, который нуждается в уничтожении и трансформации. Я превратила Карлоса в своего собственного дон Хуана и связалась с ним, став его ученицей, а соответственно он стал наставником. Это было мое необъявленное обучение.
Удивительно, но Карлос, казалось, забыл свою настойчивую просьбу о том, что мы должны изгонять призрак отца из родительского дома.
На следующем занятии колдуньи подарили мне два магических предмета. Они вручили мне два цветных пакета, и я радостно воскликнула: «Спасибо! Я люблю подарки!» Карлос нахмурился и сказал:
«Это не подарки». Заглянув внутрь, я обнаружила антиперспирант в алюминиевой бутылочке — последняя разработка «Нью эйдж», — впоследствии оказавшийся токсичным. Позже Карлос вручил мне более мягкий дезодорант. Выяснилось, что он питает страсть к парфюмерии для тела, и все должны были пользоваться одинаковым парфюмом, Карлос решил, что я как-то особо сильно потею, но однако мне было запрещено мыться. Я притворилась, что антиперспирант мне понравился.
В другом пакете лежала свежая охапка срезанных розмариновых веточек. Колдуньи объяснили, что Карлос срезал их специально для меня с гигантского куста, который растет у его дверей и пропитан магией, потому что он вырос из побега, данного ему доном Хуаном. Мне рекомендовали кипятить ветки до крепкого отвара, остудить его до температуры тела, затем вылить отвар в маленький пластмассовый тазик и мыть в нем гениталии по пять минут три раза в неделю. Все тело погружать не нужно, оно должно быть сухим.
Эти пятиминутные ванночки должны были очистить мою матку от «энергетических червей» которые были внедрены в меня каждым из моих любовников. Эти «черви», описанные с отвратительными подробностями в книге Тайши, остаются в теле женщины неограниченно теле женщины неограниченно долго, позволяя ее бывшим возлюбленным вампирически отсасывать энергию, истощая донора. Колдуньи уверяли меня, что семь лет целибата и розмарин восстановят мои жизненные силы.
Найдя описание свойств розмарина в нескольких справочниках о травах, я обнаружила, что это лекарственное растение исключительно полезно для женского здоровья: оно дезинфицирует и поддерживает здоровую флору матки, если его использовать, как предлагали Карлос и «кастаньеды» (так про себя я их называла).
В течение следующих нескольких недель я посещала занятия с основной группой учеников. Однажды вечером Карлос пригласил меня на пиццу перед занятиями, и мы поболтали о пустяках. Он смешил меня, как и прежде. Потрясенная тем, что ведьмы увидели дона Хуана в отеле Сан-Франциско, я рассказала об этом. Карлос нахмурился:
— Ах, мы боимся, что дон Хуан не достиг свободы! Что он застрял в бесчисленных «слоях лука». — Его выразительное лицо исказило отчаянье. Он покачал головой:
— Я видел дона Хуана, пепа, я видел его во время дриминга.
— Что ты сказал? Ты говорил с доном Хуаном?
Карлос бросил на меня испепеляющий взгляд.
— Как ты думаешь, что это, Эйми? Туристическое путешествие? — Он фыркнул. — Говорил с ним?! — Впервые за двадцать лет он был саркастичен со мной. Я отшатнулась как ужаленная. А он взял мою руку, переплел наши пальцы и снисходительно улыбнулся.
— Ты еще новичок в этом. Может, оно и к лучшему, что ты не читала моих книг! Читающие мои книги как Библию запоминают наизусть каждую страницу! No, по, по. Ты почувствуй магию своим телом. Кроме того, ты из другого времени, Эйми, — времени, когда колдуны полагались на искусно придуманные хитрости, чтобы соблазнить тех учеников, на кого указывал Дух. Оставь свои ожидания.
Войдя в студию пять минут спустя под руку с Карлосом, я была встревожена той свирепостью, с которой большинство женщин-ведьм приняли меня. Это была невежливая, невоспитанная группа, заметно отличающаяся в манерах от Карлоса, Флоринды и Тайши.
Когда я собралась вернуться домой — я моталась между городами, как и мой брат, работая над новой «Книгой списков», — Флоринда позвонила, неожиданно пригласив остаться погостить в Вествуде у нее, Тайши и Карлоса.
Приглашение пожить в доме ведьм поставило меня в затруднительное положение. Из-за того, что телефонные номера Карлоса и ведьм держались в секрете, никто из моего офиса не смог бы найти меня. Это было время, когда еще нет сотовой связи, а я управляла офисом со штатом из дюжины исследователей и редакторов. Я была привязана к телефону и не водила машину. Мне показалось, что переезд не позволит заниматься мне делами, поэтому я отклонила приглашение. Я надеялась посетить таинственный дом в другое время.
Легко предположить, что мой отказ колдуньи расценили как серьезную ошибку. По легкому холодку, сквозившему в их манерах, я поняла, что я права. Я изменила свое решение и спросила Флоринду, осталось ли приглашение в силе. Нет. Приглашения в их таинственном мире были действительны только на доли секунды, на «кубический сантиметр шанса», который Карлос прославил в своих книгах, и нужно было хорошо постараться, чтобы заработать их. Мне не удалось пересечь порог таинственной двери, которая открывалась для меня и предлагала вход во внутренний круг избранных.
Незадолго до этого я заметила, что привилегированные члены группы — группа управлялась, и это становилось все заметней и заметней, по классической авторитарной модели — были освобождены от наказания и имели особые права, в то время как «плохие» ученики, даже когда следовали правилам до последней буквы, могли быть сосланы «на Камчатку» из-за жевательной резинки.
