Карлос и «избранные» жевали резинку не стесняясь. Членов группы изгоняли, если они вызывали недовольство верхушки, как в любой жестко структурированной организации. Но, несмотря на то, что завеса чуть приоткрылась, я была все еще счастлива в своем неведении и поэтому возвратилась в Беркли на неделю, не подозревая об ошибке.
глава 7
Я СТАЛКИВАЮСЬ С НЕЗЕМНЫМ СУЩЕСТВОМ
Никогда не отказывайся от того, что тебя просят принять. Бери, что дают, и поступай по-своему. Цель моей жизни иметь свой взгляд на все, Что бы ни происходило. Не противостояние, а согласие.
Роберт Фрост
В мое следующее посещение Лос-Анджелеса Карлос очень нервничал по поводу моей встречи с «дочерью». В «Искусстве сновидения», рукописи Карлоса, готовящейся к публикации, он объяснял ее внеземное происхождение. Карлос описывал Клод как «неорганическое существо», подробно разъясняя ее свободу от приземленных человеческих свойств. Он дал мне копию рукописи, сказав: «Будь осторожна! Это — единственный существующий экземпляр! Он был захоронен, я его откопал во втором внимании, — ведьмы и я должны были охотиться за ним в дриминге[17]. Он был помещен в другой мир. Эйми, прочитай немедленно.»
Рукопись «Искусство сновидения» затронула меня меньше всех книг Карлоса и отчаянно требовала редакции. Она читалась как неуклюжая научная фантастика о том, как в дриминге Карлос перемещался по губчатым туннелям в другие миры, постоянно рискуя тем, что не найдет путь назад к своему спящему телу. Несмотря на эти приключения в стиле Лося Роджера[18], книга была довольно суха, чувствовался недостаток замечательных диалогов с доном Хуаном, которые делали его ранние книги такими интересными. Дон Хуан несколько раз появился, но теперь он разговаривал, как нудный профессор.
Я работала в поте лица и наконец добралась до появления в этой истории Кэрол Тиггс, — Карлос проинструктировал меня обратить на это место особое внимание. Хотя сочинение было вымученным, в конце концов сюжет заинтриговал меня. Карлос подробно описывал то, что я уже знала о Кэрол и Смерти-советчице, повествуя, что это существо жило двадцать семь поколений как мужчина и как женщина, торгуя мистическими дарами. Но Кастанеда отказался принять дары от самого магического из всех существ — этот пункт он особо подчеркнул для меня.
Он сказал: «Если ты или кто-либо другой проявит ко мне жалость, я плюну вам в глаза! Я — нагваль свободы, я живу только для того, чтобы разбить ваши цепи!»
Карлос утверждал, что в своих дриминг-путешествиях он столкнулся с эфирным существом, похожим на девочку-бродяжку с полупрозрачной кожей голубого цвета. Она просила, чтобы ее освободили из астральной темницы, в которую она была заключена бесконечно долгое время. Карлос не мог устоять перед ее мольбами о помощи, и вопреки возражениям дона Хуана (поскольку задача была очень опасна) решил спасти существо.
Смерть-советчица волшебным образом вселилась в Кэрол Тиггс, возможно, это придало ей силы, и эфирный ребенок был спасен. А на физическом плане, как было предсказано, от союза Карлоса и Кэрол должна была родиться маленькая девочка (Карлос обращался к Кэрол как к «сестре», эта деталь еще более запутывала буквально понимающих читателей). Девочка по имени «Голубой Скаут», по легенде, возник из матки Кэрол в виде младенца со взрослыми чертами, вроде причудливо длинных пальцев (этому младенцу было теперь тридцать лет). Приключение это почти разрушило Кастанеду, а «его когорта» была потрясена, поскольку он после этого висел на волоске между жизнью и смертью.
Девочку, хотя она имела несколько имен, близкие чаще звали Клод. Кэрол также имела «могущественное имя», которое было открыто мне с придыханием заговорщика, — ее звали Муни Александер. В постоянно меняющихся рассказах о Клод она то воспитывалась доном Хуаном и его компаньонами (чаще маленькой Флориндой), то, по другой версии, росла в приютах и попала к Карлосу подростком.
Кэрол-Муни выходила изможденного Карлоса, все еще будучи Смертью-советчицей. «Обретение» девочки поставило магов в затруднительное положение. Карлос был на вершине, но что же будет со Смертью-советчицей? И что случится с Клод, плодом внеземного происхождения, порожденной двумя богоподобными нагвалями?
С этих пор и потом, когда Карлос говорил со мной об этом, он больше не использовал «метафоры».
Он теперь настаивал на буквальном понимании этих рассказов — драматичное изменение его настроения. Я почти поверила, что Клод (Голубой Скаут) была действительно высшим существом.
Благодаря настойчивым повторениям Карлоса и моему стремлению к духовному росту мне удалось преодолеть склонность воспринимать его учение как метафору.
Когда Карлос говорил о Клод, он напоминал одержимого: «Ты должна увидеть мою дочь голой!» «Wowie Zimbowie!»[19] Его кровосмесительные замашки смущали меня. В любом случае он стремился, чтобы мы познакомились при первой возможности. Это было «очень важно», настаивал он: «Ты не представляешь, как важно!»
Мы встретились в кафе «Гамлет-гамбургер». Компания состояла из Флоринды, Муни, Карлоса и Клод, которая оказалась высокой, угловатой и скованной девушкой. У нее было заостренное лицо, тонкие губы, а ее волосы неопределенного цвета были обильно намазаны гелем. Ее худоба была почти такой, как при анорексии. Она неприятно поразила меня своей капризностью, но все же ее голубые глаза поблескивали огоньком, и я оптимистично надеялась на дружеское общение.
Карлос нервно суетился. Он пересаживал нас как метрдотель, который боится потерять свою работу, до тех пор, пока Клод не оказалась около меня. Я начала: «Я рада, что мы наконец встретились, — молва о вас бежит впереди вас!»
Клод скромно улыбалась, и мы начали оживленную беседу о путешествии во Францию. Она любила Париж — Карлос ненавидел его — и была очарована тем, что я говорю по-французски. Она сделала комплимент моим ногам и с восторгом отзывалась о моей карьере, хотя не читала моих книг.
Казалось, общественное признание впечатляло ее, и она считала меня «известной», печально намекая на то, что в ее собственной жизни так мало достижений. Она неуклюже льстила, как потрясенная школьница, или, может быть, это было испытанием — посмотреть, не раздуюсь ли я от самомнения.
Карлос развлекал нас своим любимым анекдотом про эго Рода Стейгера. Несколько лет назад в Малибу произошло опустошительное наводнение, и, как утверждает Карлос, Рода Стейгера, трусливо спрятавшегося от буйства стихии в каком-то подозрительном убежище, случайно обнаружили телевизионщики. Карлос говорил, что актер тотчас же стал делать патетические заявления о «природных циклах», представляя себя «мистером Малибу». Все это Карлос находил смешным. Но когда Муни брякнула: «А ты считаешь себя мистером Вествуд!» — лицо Карлоса потемнело, а она пристыженно уставилась на свой гамбургер. Позже я видела подобные сцены много раз и всегда с одним и тем же результатом. Они казались миниатюрной копией супружеской пары, долго живущей вместе и попавшейся в ловушку садомазохистских упражнений. Я неуклюже попыталась вернуться к тривиальной болтовне с Клод.
