— Ради бога, я беременна, а не… — Ее взгляд упал на побледневшее лицо Юзуфа. — Я беременна, — прошипела она, обращаясь к Тарику, — а не больна. Не нужно держать мне стакан.
Тарик нахмурился, но передал ей стакан. Она жадно выпила сок.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
— Я обращаюсь к Юзуфу. — Мэдисон улыбнулась стюарду, который с ошеломленным видом забрал у нее стакан и поспешно удалился.
Тарик сердито посмотрел на Мэдисон.
— Думаешь, оскорбляя меня, ты обретешь союзников?
— Когда ты отвезешь меня домой?
— Я задал тебе вопрос.
— Сначала ответь на мой.
Черт побери, эта женщина просто невыносима! Знакомы ли ей правила приличия? Он поговорит с ней о ее поведении, и чем скорее, тем лучше.
— Не раньше, чем ты мне скажешь, что с тобой все в порядке.
— Я уже говорила тебе.
— Я не это имел в виду. — Тарик стиснул зубы. — Я о том, что было раньше. — Он с трудом подбирал слова. — Когда мы занимались любовью, я не сделал тебе больно?
— Повторяю, мы занимались не любовью, а…
— Мэдисон. Прошу тебя, ответь. Я сделал тебе больно?
Пожалуйста? Это что-то новенькое.
Ей хотелось солгать, но какой был в этом смысл?
— Нет, — ответила она.
— Это хорошо. Потому что я не подумал.
— Извиняться уже слишком поздно.
Его глаза сузились. Он взял ее лицо за подбородок и развернул так, чтобы она посмотрела на него.
— Я не извиняюсь. Я был бы полным идиотом, если бы стал извиняться за то, что произошло между нами в постели. — Он сделал паузу. — Но мне следовало подумать о твоем положении. О ребенке.
— О малыше.
— Именно так я и сказал.
— Ты сказал «о ребенке». Ты всегда называешь его либо так, либо своим наследником.
— Я не пытаюсь с тобой поссориться, Мэдисон. Я просто спросил тебя, все ли в порядке с ребенком… с малышом.
— Мой малыш в порядке. — Она зарделась. — Секс может повредить ребенку только в том случае, если мужчина насильно овладевает женщиной.
— Судя по тому, как ты стонала от удовольствия в моих объятиях, этого не было.
— Но если бы ты не затащил меня в этот самолет. Если бы…
— В любом случае ты бы в конечном итоге оказалась в постели со мной.
— Это ложь!
— Нет правда, и ты прекрасно это знаешь. Мы хотели друг друга с самого начала. Ты бы забеременела от меня естественным образом.
Мэдисон посмотрела на него. Его серые глаза блестели, и это означало, что он возбужден.
Но он опять уклонился от ответа на ее вопрос, и она снова разозлилась.
— Я не знаю, почему мы об этом говорим. Я только хотела узнать…
К ним подошел Юзуф с тележкой.
— Я тут принес кое-что еще помимо торта и пирожных, ваше высочество. Мне…
Тарик жестом отпустил его.
— Мы сами себя обслужим.
Поклонившись, стюард удалился. Тарик открыл блюда с пирожными, фруктами, хлебом, сыром и шоколадом. Все выглядело и пахло просто восхитительно.
Наполнив тарелку, Тарик поставил ее перед Мэдисон.
Ее так и подмывало отказаться. Сказать ему, что она не одна из его слуг, приученных вставать и садиться по его команде, но вдруг у нее заурчало в желудке. Тарик рассмеялся, и она, метнув в него ледяной взгляд, набросилась на еду.
Опустошив тарелку, Мэдисон выпила еще апельсинового сока. Затем появился Юзуф с горячим чаем.
— Спасибо, — поблагодарила его Мэдисон, и он покраснел.
— Всегда к вашим услугам, моя госпожа.
— Принцесса.
Они оба уставились на Тарика. Взяв руку Мэдисон в свою, он улыбнулся ей, но в его взгляде читалось предупреждение.
— Эта леди оказала мне большую честь, став моей женой.
— Нет, — отрезала Мэдисон, и Тарик так сильно сжал ее руку, что она поморщилась.
— Моя жена хочет, чтобы это как можно дольше оставалось тайной, — сказал Тарик, поднося ее руку к своим губам, — но, поскольку мы скоро прибудем в мою страну, я подумал, что пора сообщить всем нашу новость. Юзуф, ты первый, кто узнал.
Юзуф просиял.
— Это замечательная новость, сэр, и для меня большая честь узнать ее первым. Желаю вам долгой и счастливой совместной жизни.
— Спасибо, — улыбнулся Тарик — А сейчас я бы предпочел, чтобы нас оставили наедине до конца полета.
Когда стюард удалился, Мэдисон вырвала свою руку из руки Тарика и соскочила с дивана.
— Можешь лгать сколько угодно…
— Это не было ложью, — спокойно ответил Тарик. — Или ты уже забыла, что я рассказывал об обычаях своего народа?
— Но это не является обычаем моего народа и остального цивилизованного мира!
— Следи за тем, что говоришь, жена моя.
— Не смей так меня называть! То, что в твоей стране до сих пор придерживаются варварских обычаев, представляющих интерес для антропологов, не означает…
Прежде чем она успела закончить, Тарик вскочил на ноги и схватил ее за плечи.
— Не смей со мной разговаривать таким тоном!
— Ты говоришь своему слуге, что я твоя жена, и при этом тебе не нравится мой тон! Я не знаю, действительно ли ты настолько глуп или оторван от реальности…
Тарик поцеловал ее. Хотя он никогда раньше не применял насилия по отношению к женщинам, в данный момент это был единственный способ заставить ее замолчать.
Кроме того, ему нравился ее вкус.
Мэдисон пыталась высвободиться, но он крепче прижал ее к себе.
— Можешь ненавидеть меня сколько угодно, хрипло произнес он, — но ты будешь мне подчиняться. Будешь меня уважать. — Его глаза потемнели. — А когда я отнесу тебя в свою постель, ответишь на мою страсть, потому что ты хочешь этого, habiba . Всегда хотела и будешь хотеть, несмотря на всю свою ненависть ко мне.
Он поцеловал ее снова, и на этот раз ее губы покорно приоткрылись. В этот момент им завладели более сильные и опасные эмоции, чем желание, бушующее у него в крови. На секунду он замер в нерешительности, но Мэдисон прильнула к нему всем телом, и он забыл обо всем на свете.
Подхватив ее на руки, Тарик отнес ее в комнату отдыха и закрыл плечом дверь. Он опустился вместе с женой на кровать.
— Я тебя ненавижу, — прошептала она, наклоняя его голову для очередного поцелуя.
Желание раздирало его на части, но он на этот раз не стал торопиться и медленно расстегнул ей рубашку и джинсы.
Догадывалась ли она, как сексуально в них выглядела?
Затем он начал покрывать поцелуями ее нежную грудь цвета спелого персика. Его рука скользнула ей под трусики, и Мэдисон вскрикнула. Пытаясь уцепиться за остатки здравого смысла, он заглушил ее вскрик поцелуем.
— Пожалуйста, — прошептала она, потянув за его рубашку. Он немного отстранился и, сняв ее, почувствовал, как ладони Мэдисон скользят вниз по его груди и животу. Когда ее рука накрыла его возбужденную плоть, он стиснул зубы и несколько секунд упивался мучительным наслаждением, после чего схватил ее запястья, пока не стало слишком поздно.
