– В бульварные газеты нужно было продать всю эту историю, – посоветовал Мазур.
– Думаешь, я без тебя тогда не догадался? Пару тысяч франков срубить удалось, не больше. Знаешь, что мне сказал их главный? Что на его памяти уже человек сорок трахали во Вьетнаме одну девку с Делоном. Вот если бы ты, милейший, сам с Делоном трахался в перерыве меж боями, а вас бы еще в это время охаживал плеткой мазохист-вьетнамец – это стоило бы настоящих денег…
– Ну да, журналисты… – с пониманием сказал Мазур. – Давно ты в этих местах?
– Лет десять. Иногда кажется, что никакой Франции на свете и нет вовсе. Ничего нет, только море, эти макаки и дурацкие пальмы, от которых тошнит уже…
Совершенно правильно истолковав надрывные нотки в голосе, Мазур взял бутылку:
– Зато от пальмовой водки, я подметил, тебя не тошнит нисколечко? Все твое, у меня есть еще запас… За прекрасную Францию!
– Бывал? – спросил Пьер, в два счета разделавшись с остатками водки.
– Не довелось.
Мазур, естественно, не мог рассказать этому субъекту, что он, хоть и никогда во Франции не бывал, начертит моментально, хоть посреди ночи разбуди, точнейшие схемы кое-каких прибрежных военных объектов, о которых не всякий француз знает. К чему загружать человека совершенно не нужной ему информацией? В конце концов, согласно французским правилам, такому вот Пьеру самому не полагается знать о кое-каких уголках его прекрасной Родины…
– Значит, это ты с нами поплывешь? – спросил Пьер.
– То есть?
– Джонни говорил со старостой, я слышал, – трепались-то, понятное дело, на пиджине. Староста объявил, что с нами поплывет белый, его родственник, а Джонни это пришлось совсем не по нутру, но куда ему было деться…
– Ну да, я, – сказал Мазур наудачу.
– Поосторожней с Джонни. Скотина редкостная. Упаси боже, я не хочу сказать, что он тебя непременно полоснет ночью по глотке парангом и скинет за борт… Но он из тех типов, от которых нож в спину получить можно в любую минуту…
– Обязательно учту, – сказал Мазур.
– В таких поганых местах белые люди должны держаться заодно, что бы там ни было. Слишком много вокруг этих двуногих макак, и очень уж они тут обжились… Смекаешь?
– А как же, – лениво сказал Мазур.
– Остальные – народ безобидный, – продолжал Пьер. – Только вон тот сукин кот с флейтой… Стучит Джонни на всех и каждого. А остальные, в общем, ничего.
«Красиво ты мне всех и вся закладываешь, лягушатник, – подумал Мазур не без делового одобрения. – Точно, ты у них недавно, и тебе у них не особенно нравится, а деться-то, надо полагать, и некуда. Слабакам и неудачникам везде трудненько, а уж в этих краях… Вот и ищешь себе вожака. Ну что же, учтем…»
Конечно, этого обормота мог и подослать к нему Джонни-гаваец ради каких-то своих коварных целей, но верится в это плохо. Опыт подсказывает, что склониться следует к первому варианту, – слабак ищет нового вожака, которому готов продать старого. Учтем, благо начали уже укладываться в голове кое-какие планы. Ах, какая шхуна, пальчики оближешь…
Пьер малоинтересен, с ним все, как на ладони. Другое дело – здешний китаец, почтенный Фын…
Прибыли у него мизерные, это даже Мазуру быстро стало ясно. Учитывая патологическую лень местных жителей, много на них не заработаешь. Ну, китайцы, в общем, славятся как раз умением копить по зернышку, по крошке, по мелкой монетке…
Дело в другом. Четыре дня назад Мазур, лениво шатаясь по опушке леса, приметил интереснейшую зеленую жилочку, мастерски вплетенную в крону дерева и тянувшуюся в хижину китайца. Засек ее именно потому, что был блестяще натаскан на поиски подобных отлично замаскированных штучек – антенн для рации приличной мощности.
Как ни в чем не бывало, он прошел мимо. И через пару часов вновь появился в тех местах. Антенны уже не было. Тогда он, притворяясь, будто мается скукой вовсе уж смертно, забрел к китайцу, встретившему довольно радушно, посидел у него часок за пальмовой водочкой, степенно потолковал о жизни.
У Фына стоял на полочке отличный транзистор, вовсе не нуждавшийся в антенне. Значит, рация. Значит, китаец выходил в эфир – благо пеленгаторов в радиусе пары сотен морских миль, надо думать, не имеется.
Вот и начинаешь строить версии: связано это как-то с нежданным появлением Мазура или нет? Если связано, если старина Фын доложил о новом лице, пройдет ли это донесение незамеченным или им заинтересуются? Черт, в этой области постоянно ощущаешь себя любителем, как-никак всю сознательную жизнь из тебя готовили не разведчика, а спецназовца…
К ним подошла Лейла и, полностью игнорируя Пьера, с лучезарной улыбкой сказала Мазуру:
– Отец тебя зовет…
Пьер уставился на нее тоскливо, с безнадежным вожделением. Кивнув ему, Мазур встал и направился к резиденции вождя. Навстречу ему прошел гаваец Джонни, окинув не то чтобы враждебным, но и никак не дружеским взглядом.
Любезный тестюшка выглядел озабоченным. Он разлил по стаканчикам водку, старательно выглянул в каждое по очереди окно и, убедившись, что посторонних ушей поблизости не имеется, тихо спросил:
– Джимхокинс, я хороший родственник?
– Прекрасный, – сказал Мазур. – Я тебе очень благодарен, Абдаллах.
– Вот и хорошо, вот и прекрасно… Есть серьезное дело… насквозь семейное.
Мазуру отчего-то пришла на память классика: «Дело чрезвычайно важное, Швейк, осторожность никогда не бывает излишней…»
– Ты бывал когда-нибудь в Катан-Панданге? – спросил тесть.
– Не приходилось, – осторожно ответил Мазур.
– Ну, все равно… Ты ведь много бывал в других городах… Я так думаю, везде одно и то же… Понимаешь, я себя непривычно чувствую в городе. Я там плохо все понимаю, хотя многое такое же…
– Переходите уж сразу к делу, староста, – сказал Мазур. – Все равно выполню любое поручение моего дорогого тестя…
– Понимаешь, я не верю Джонни.
– Рожа у него и в самом деле не особенно честная, – сказал Мазур.
– Понимаешь… Шхуна иногда плавает за земляными крокодилами. Есть такой зверь… У Джонни есть шхуна. Пенгава хороший охотник, и у него есть добрый знакомый, лесной надсмотрщик, который при нужде закрывает глаза… Манах хорошо умеет разделывать земляного крокодила на пару с Пенгавой. Китаец в Катан-Панданге покупает жир для лекарства, кости, зубы, шкуры… Деньги назад привозит Джонни…
– Ну все, я понял, – сказал Мазур. – Ни Пенгава, ни Манах не разбираются в тамошних порядках и тамошних деньгах. Никто не мешает Джонни сунуть себе в карман малость побольше, чем предусмотрено договором…
– Вот видишь, зятек, ты моментально понял… Дальше объяснять?
– Не надо, – сказал Мазур. – Мне нужно присмотреть, чтобы Джонни нас не обсчитал. Верно?
– Вот именно.
– А он меня не выкинет за борт?
– Не рискнет, – уверенно сказал староста. – Я про него кое-что знаю достаточно, чтобы усложнить ему жизнь… Не рискнет. Мы с ним поговорили, ему это не по нутру, но он понял, что никуда не денется… Конечно, и ты можешь в Катан-Панданге сбежать с деньгами… но я все же надеюсь, что ты умнее. Разве тебе здесь плохо? После меня тебе останется гораздо больше, я обязательно придумаю что-то такое, после чего остров достанется тебе… – Он сейчас выглядел усталым и старым. – Джимхокинс, не убегай, а? Дела идут хорошо, Лейла ходит счастливая…
– Не убегу, – сказал Мазур, открыто и честно глядя ему в глаза. – Мне самому здесь нравится.
– Завтра утром шхуна отплывает… Ты там будь осторожнее. Я тебе сейчас кое-что дам…
Он тяжело встал, прошел в угол и долго возился там со шкафчиком, стуча чем-то деревянным и гремя железным. Вернулся с двумя свертками, положил перед Мазуром на циновку. Свертки тяжело стукнули, один тут же изменил форму, словно в нем было что-то сыпучее.
Развернув второй, Мазур тихонько присвистнул. Внутри, в густейше просаленной тряпке, покоился добротный и надежный британский револьвер, «Веблей-Марк-три». Их перестали выпускать после сорок пятого, но револьвер по самой своей природе – штука долговечная, если ему обеспечен надлежащий уход. Этот «британец» хранился в идеальных условиях. И патроны во втором свертке были прямо-таки залиты топленым оленьим салом. Хороший револьверчик, небольшой, под одежду прятать удобно… Мазур, взяв торопливо протянутую старостой тряпку, наскоро обтер пушку, откинул вниз ствол, крутанул барабан. Машинка была в полном порядке. Положительно, любезный тестюшка – мужик интересный, постоянно о нем узнаешь что-то новое…
– Это, сам понимаешь, на крайний случай, – сказал староста. – Мне Джонни еще нужен. Пока найдешь другое подходящее судно и другого компаньона… Но если вдруг он решит что-то против тебя предпринять… Лучше и тебе быть с оружием. Я смотрю, ты его очень ловко осмотрел…
– Приходилось иметь дело с чем-то похожим, – ответил Мазур уклончиво. – А вам?
