раза: по чьей указке травили студентов?– Да как будто их можно было отравить? Вон, живëхенькие все. Тëмные ж... – буркнула самая пожилая из подавальщиц, сплюнув в конце на пол.Глаза Глена сузились, не предвещая ничего хорошего.– Уволены. До полного расчëта Вам запрещено покидать территорию Академии. Будет назначен штраф за пренебрежение своими обязанностями. Если он не будет погашен сразу, то ежемесячно о долге будут напоминать королевские приставы, которым я передам всю необходимую документацию.– Как же так? Да за что?! – закудахтала подавальщица.– Ещё одно слово и Вас не спасëт даже продажа всего имеющегося имущества.Пожилая женщина выпучила глаза, а затем начала хвататься за сердце.– Плохо себя чувствуете? – с совершенно невинным выражением лица поинтересовался Олли. – Тогда рекомендую обратиться к целителям. Вот только хочу напомнить, что лечение Академия оплачивает лишь своим сотрудникам, а всем остальным выставляются счета и за медикаменты, и за оказанную помощь. А так как с этой минуты Вы уже не относитесь к данной категории, то...Глен потëр большим пальцем по среднему и указательному, красноречиво намекая на недосказанное другом.– Ты посмотри, чудо-то какое: сердечный приступ закончился даже толком не начавшись. Ещё желающие симулировать приступы и припадки имеются? – с ехидцей в голосе произнëс Олли, внимательно всматриваясь в побелевшие лица всех четырёх подавальщиц.– Сам поражëн, – процедил Глен.– Мы ни в чëм не виноваты! Это главный повар приказал! Раньше-то Тëмным просто вчерашнее подавали, а потом как продукты испортились из-за разрядившихся артефактов, так жалко стало... – разрыдалась та, которая стояла обычно на раздаче еды для преподавателей.– Студентов жалеть надо было, а не провизию! Уволены! Доделываете свою работу, а затем ожидаете в своей комнате расчëта. Даже не надейтесь на снисхождение. Теперь вы обе, почему не доложили о происходящем? Или вы считали творящееся безобразие в порядке вещей?– Да мы не думали... Нам приказали... Как мы могли оспорить решение? – наперебой затараторили женщины.– Вот не думать и ничего не предпринимать – это гораздо большее преступление, чем реальные действия. Раньше надо было соображать. Уволены! До конца дня исполняете свои обязанности. Чтобы не видел ни одну из вас в коридорах Академии. Можете считать, что находитесь под домашним арестом. Женщины взвыли и разбрелись по столовой, собирая посуду.– Ну что, теперь в лазарет? – Олли хлопнул приятеля по спине.– Да, слишком много вопросов накопилось к главному повару.***При появлении Глена целительницы вместе с помощницами сразу засуетились, а увидев вошедшего следом за ним Олли, принялись поправлять причëски под косынками и постреливать глазками.Вышедшая из своего кабинета старшая тут же цыкнула на своих подчинëнных и приняла озабоченный вид:– Жизнь господина Лиасса и его коллег вне опасности, но случай, конечно, вопиющий! С этим нужно что-то делать! Так поступить с главным поваром – это просто бесчеловечно! Он же мог умереть! Об этом следует доложить в Совет по образованию!– Госпожа Хорих, а Вы что, тоже решили сменить место работы? – оборвал словесный поток Глен.– Что значит "тоже", ректор Рихтер? – лицо целительницы пошло розовыми пятнами.– Все работники кухни уволены, – пояснил Глен. – Желаете к ним присоединиться?Та не нашлась, что ответить, лишь хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.– Так что думайте хорошенько, прежде чем что-то говорить. А решите уйти, держать не буду. Среди Ваших подчинëнных наверняка найдëтся достойная замена, ставящая свой долг выше предубеждений, – Глен отодвинул госпожу Хорих в сторону и вошëл в палату к господину Лиассу, которому с минуты на минуту предстояло стать бывшим главным поваром Академии.При виде Глена здоровяк, выглядевший вполне довольным жизнью, откинулся на подушки и изобразил смертельно больного.– Здравствуйте, ректор Рихтер... – едва слышно прошелестел господин Лиасс.Глядя на этот спектакль, Олли закатил глаза.– Что скажете в своë оправдание? – Глен уселся на стул и закинул ногу на ногу.– Какое оправдание? Я потерпевший! Я пострадал! – Лиасс возмущëнно замахал руками, вмиг забыв о своей немощности.– Повар, пострадавший от собственной стряпни – это что-то новое. Сами себе обвинение предъявлять будете?На лбу Лиасса выступили крупные капли пота, А подбородок затрясся. То ли от возмущения, то ли от страха.– Это всё Тëмная!– А что она? Насколько я знаю, перед подачей повар всегда снимает пробу. Кто же виноват, что Вы проигнорировали это простейшее правило? – в голосе Глена настолько сквозило холодом, что, казалось, в палате температура воздуха упала на несколько градусов.Судя по мечущимся туда-сюда заплывшим глазкам, Лиасс судорожно соображал, как выкрутиться из щекотливой ситуации.– Кто приказал кормить Тëмных практически гнилью с червями? Или Вы сами таким образом прикрывали хищение продуктов с кухни?Повар задëргался, но заметив, как на правой ладони Олли взвилось пламя, затих, испуганно вращая глазами.– Я жду. Или мне вызвать стражников из ближайшего города и передать Вас в руки правосудия? Они церемониться не будут, – Глен со скучающим видом разглядывал нос своего ботинка.– Это не я! Это ректор Алариас приказал!– Что-то я в этом сильно сомневаюсь. Его Величество дал чëтко понять, что заинтересован в присутствии Тëмных в Оркристе. В связи с этим и я, и предыдущий ректор должны сделать всë возможное, чтобы обучить этих студентов.– Я не знаю, зачем ему это было нужно, но он только на людях относился к ним благожелательно, а на самом деле терпеть не мог и находил малейший повод, чтобы усложнить им жизнь! Так что я ни при чëм! Я не виноват! Только исполнял его приказы! В конце концов, все Тëмные живы! Их же убить практически невозможно. Этот нам, Светлым нельзя есть что попало... – Лиасс резко замолчал, увидев, как в глазах Глена вспыхнули огоньки.– После смены ректора что помешало подавать нормальную еду студентам Тëмного факультета? Не жадность ли? Куда давали хорошие продукты? Я в курсе, что и мясо, и овощи, и крупы были списаны давно.– Так это... Отмены распоряжения не было... А продукты я не трогал! Просто другим порции побольше делали!Глен усмехнулся:– Действительно, как же отменить распоряжение, о котором нигде нет записей. Удобно. Вижу, что разговор у нас не клеится. С сегодняшнего дня Вы уволены. И будете находиться под арестом до получения результата проверки кухонных расходных книг. Затем, после того, как погасите долг перед Академией, можете быть свободны.Не дожидаясь ответа, они с Олли пошли к двери.– Это несправедливо! Я всем расскажу, и правда будет на моей стороне!Глен обернулся, и лëгкая усмешка коснулась его губ:– А Вы не забыли, как при устройстве на работу
