Повинуясь ее взгляду, он медленно притянул ее к себе и поцеловал. Поцелуй его был горячим и жадным, и у нее закружилась голова. Силы вдруг как-то сразу покинули ее, и она покорно замерла у него на груди. А он все сильнее и сильнее сжимал ее в своих объятиях, и поцелуи его становились все более частыми и ласковыми.
Он уже целовал ее шею и плечи, спускаясь все ниже и ниже. Тихий стон вырвался у нее, когда его губы коснулись ее соска. Совершенно новое, неизведанное ощущение… Она с радостным изумлением ощутила, как горячие волны разливаются по всему телу, когда его губы и руки стали ласкать ее грудь.
— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он.
Его взгляд скользнул по ее лицу, полуприкрытым глазам, губам, припухшим от его поцелуев, и остановился на разметавшихся светлых волосах. Он нежно коснулся их, пропуская пряди через пальцы. Но, несмотря на эту нежную ласку, в глазах его горел огонь неудержимого желания. Лена, заметив это, опустила ресницы, словно желая защититься.
Внезапно он быстрым движением потянул бретельки платья вниз и совсем освободил от одежды ее грудь и плечи. Она попыталась сопротивляться, но его поцелуи, жадные и страстные, подавили это сопротивление в зародыше. Краска стыда залила Ленино лицо. А он, слегка отстранившись от нее, с восторгом взирал на совершенные линии этой округлой груди, на бархатистую кожу, казавшуюся такой нежной в отблесках огня, на нежные розовые соски — как розовые бутоны.
— Пожалуйста, не надо… — слабо прошептала Лена, стараясь прикрыть свою наготу. — Не надо…
— Господи, какая же ты красивая! — Игорь видел красивых женщин, но ни в одной из них не было этого невероятного сочетания совершенной красоты и стыдливого неведения. Лена в его руках была такой хрупкой и беззащитной и такой от него зависимой, что он почувствовал, как комок подступает к горлу от невыносимой нежности к этой девочке.
Таких чувств он не то что ни к кому не испытывал — он не знал, что вообще на них способен. Но мгновение это прошло. Мужчина в нем взял верх над рыцарем. Он снова, чуть касаясь, провел кончиками пальцев по этой восхитительной коже, осторожно коснулся соска.
— Какое счастье ласкать тебя… — прошептал он и вдруг снова резко притянул ее к себе…
Его горячие ласки разбудили ее плоть, и она жаждала еще и еще этих сильных и нежных рук, этих горячих ласковых губ. Лене хотелось кричать от счастья, от желания утолить тот ненасытный голод, который она внезапно в себе ощутила… Она провела руками по его плечам, ощутив твердость мускулов. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, уловив и ее нетерпение, и лихорадочный блеск ее глаз. Нежными дразнящими движениями он опять начал ласкать ее грудь, и она вдруг сама прильнула к нему, дрожа от возбуждения, отбросив сомнения и стыд. Каждое его прикосновение рождало все новые и новые приливы желания. Его руки и губы с такой страстью ласкали ее, что, неожиданно для себя самой, она застонала:
— Я хочу тебя…
И вдруг после этих слов он отстранился. Оставшись без защитного кольца его сильных рук, Лена сразу почувствовала себя брошенной и одинокой. Она провела рукой по лицу, чтобы хоть немного прийти в себя, и жалобно спросила:
— Что?
Он отодвинулся еще дальше. Теперь его лицо оказалось в темноте.
— Я потерял голову. Извини. Не надо было этого делать.
— Почему? — спросила Лена и вдруг поняла: он испугался того, что между ними могло произойти! Испугался, что это привяжет его к ней, а он этой привязанности совсем не хочет. Он вообще не хочет никаких обязательств… А ее считает несамостоятельной девочкой, не способной отвечать за свои поступки.
Жгучий стыд охватил все ее существо. Она поспешно поправила на себе платье.
— Если ты этого не хотел… Если я для тебя еще маленькая, зачем ты вообще поехал со мной сюда?
Голос его прозвучал неожиданно насмешливо:
— Запрещенный вопрос.
— Зачем?
— Ты не понимаешь?
Он опять придвинулся в круг света и взглянул ей прямо в глаза. Во взгляде его было такое жгучее желание, что Лена почувствовала, как ее опять захлестывает поток его страсти. Ну и пусть! Пусть он думает о ней что хочет, лишь бы сейчас не оставлял ее!
Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, она порывисто придвинулась к нему, обняла его за шею и почти коснулась губами его губ. И тут он опять не выдержал. Резко притянув ее к себе, он нашел ее полуоткрытые губы и прижался к ним, лаская ее рот языком и распаляя желание. Его язык проникал все глубже и глубже. Поглощенная его неожиданным возбуждением и переполненная своим, Лена задрожала, еще крепче прижалась к нему и, забыв обо всем, отвечала поцелуем на поцелуй, лаской на ласку, пока вдруг не почувствовала, что его пальцы проникли сквозь разрез на платье и скользят по ее бедру все выше и выше. Его движения вместо нежных стали резкими и грубыми, и от этого вдруг пришло отрезвление — она напряглась, инстинктивно сжала ноги и оттолкнула его руку.
— Что-то не так? Я слишком спешу? — прошептал он, не отпуская ее из своих объятий. — Я хотел остановиться, но ты сама…
— Не надо. — Лена с усилием освободилась из плена его рук и отодвинулась.
— Почему? Ты же сама этого хочешь. В конце концов, на этот раз не я первый начал. — В его голосе снова слышалась ласковая насмешка.
— Кто я для тебя? — Если бы не выпитое вино, у нее никогда не хватило бы храбрости задать этот вопрос.
— В каком смысле?
— Ну, за кого ты меня принимаешь? За девочку для однодневного развлечения?
— А тебе бы хотелось сначала долгих ухаживаний, потом официального предложения и помолвки с родительским благословением? — Насмешка теперь граничила с издевкой. — Девочка моя, это девятнадцатый век. В наше время все происходит не так.
— А как это происходит в наше время? Торопливые спаривания с любой приглянувшейся сучкой?
— Ого, какие слова ты, оказывается, знаешь!
— Так как это у тебя происходит?
Голос Лены зазвенел. Игорь пожал плечами:
— Я мог бы сейчас сказать, что до сих пор еще просто не встретил своей половины, и при этом многозначительно посмотреть на тебя. В конце концов, в каждой женщине, даже в такой юной, как ты, живет Дона Анна, мечтающая покорить Дон Жуана. Но я этого не скажу. Просто не хочу сейчас ничего обещать. И вообще у меня правило — надолго не загадывать. У нас с тобой есть сегодняшняя ночь — поверь мне, это немало.
Он накрыл своей ладонью Ленину руку. Она потихоньку высвободила пальцы.
— Завтра мы возвращаемся в Москву.
— Я знаю. Поэтому я и привез тебя сегодня в Лидо.
— А ты? — Лена затаила дыхание, ожидая ответа.
