кого есть Яр, — ответил дед, — значит, количество населения с силой будет только увеличиваться.
— А мужики, у кого Яра нет? — спросил я.
— Или, не мужики, а например, княжичи Матвеи Мартыновы, да? — нахмурился, вспомнив о моём пустом резервуаре, князь. — Во-первых, тут уж не мы, а Господь Бог и мать природа так распорядились, что бабу на Яр тянет. А во-вторых, есть проекты и на эту тему. Хорошо оплачиваемая служба за границей, например. Есть много стран, в которых Яра нет ни у кого, думаю, бабы там посговорчивее наших будут. Я и тебя подумывал куда-нибудь отослать, но решил, что лучшим выбором будет оставить тебя при дворе.
Быть внуком влиятельного человека не всегда просто. Тебя могут взять и отправить куда-нибудь, без твоего согласия. Как какую-нибудь посылку.
— Если я правильно понял, — сказал я. — То, через сто лет у всех будет Яр. В какой-то степени, конечно. Учитывая, что образование и Табель о рангах и так уже открывают всем гражданам Российской Империи огромные возможности, то, с появлением у каждого простолюдина Яра, грань между дворянами и обычными гражданами окончательно сотрётся?
— В принципе, можно сказать и так, — пожал плечами дед.
— Не будет ли это означать то, что дворяне перестанут быть дворянами? — спросил я. — По крайней мере, в глазах обывателей? Не случится ли так, как когда появились дешёвые ружья в странах, где у людей не было Яра: дворянин двадцать лет учится фехтовать и управлять лошадью, а торговец во время бунта его из мушкета убивает?
— Ты говоришь о том, что такой торговец будет считать себя ничем не хуже дворянина? — спросил князь.
— Да, — кивнул я. — Он будет думать так: «деньги у меня есть, образование какое-никакое тоже, есть и Яр, чем я хуже»?
— А тебе обязательно нужно, чтобы не-дворяне считали себя хуже нас? — спросил Юрий Мартынов.
Я задумался.
— Нет, по большому счёту мне всё равно, что они считают. Просто это плохо, когда у человека появляются иллюзии, когда торгаш начинает думать, что его образование равно образованию цесаревича и его знания о мире равны знаниям о мире Его Величества, — пожал плечами я. — На мой взгляд, это может привести к плохим последствиям.
— Согласен, но средний человек часто пребывает в самых разных иллюзиях, — ответил Юрий Мартынов. — Мы ничего не сможем с этим поделать.
— Если у всех будет Яр и грань между дворянами и не-дворянами сотрётся, мы все станем как будто бы простолюдинами, — задумчиво сказал я.
— Скорее напротив, — возразил дед. — Все станут дворянами. Просто кто-то станет дворянином без титула. Ведь у нас никто не заберёт Яр, совсем наоборот, мы поделимся Яром с людьми. Мы поднимем их до своего уровня. Вообще, сформированная, осознавшая себя нация, это и есть такой народ, где каждый является дворянином. Пусть не по титулу, но по уровню жизни и гражданских прав.
— Поднимая их, мы неизбежно немного спустимся сами, — ответил я. — Хотя бы в их глазах.
— Ну, ничего, потерпим, — ответил князь. И риторически вздохнул: — На что только не пойдёшь ради того, чтобы народ жил хорошо…
— Да ладно, — усмехнулся я. — Что-то такие заявления на тебя не похожи.
— Здесь не моя воля, а воля Его Величества всё решила. И потом, как ты сам сказал, у населения могут возникнуть иллюзии, что мы равны, но это именно что и будут лишь иллюзии, — сказал Юрий Мартынов. — Наша власть, наш уровень информированности о том, что по-настоящему происходит в политике и финансах, наше богатство, наши связи, — всё по-прежнему останется при нас. А на людях мы, аристократы, будем улыбаться в камеру и открывать благотворительные фонды.
— Кстати, а что случится с нетитулованным дворянством? — спросил я.
— А вот они постепенно и очень быстро сольются с основной массой русских, — ответил князь. — Либо все станут дворянами поголовно, либо это перестанет иметь какое-либо значение.
Тут до меня начало доходить.
— Погодите-ка, — протянул я, соображая. — Это же… это же получается…
Я расхохотался. Князь Мартынов и красивая дама смотрели на меня, чуть ли не хватающегося за живот от смеха. Дама смотрела с нейтральной полуулыбкой. Дед смотрел спокойно, как всегда.
— Титулованное дворянство только укрепит свою элитарность! — воскликнул я, утирая слёзы, вызванные смехом. — Потому что сейчас между нами и обывателями существует прослойка дворян без титулов и до титула дворянина можно дослужиться лет за десять-двадцать…
— А до титула даже барона, не то, что графа или князя, дослужиться практически никак нельзя, — закончил за меня старый князь. — Его можно только получить личным указом Его Величества.
— А значит, когда титул обычного дворянина перестанет иметь какое-либо значение, — продолжил я. — Титул барона, графа или князя, будет иметь на контрасте иметь значение ещё большее!
Я снова рассмеялся.
— Да, всё внимание общества по-прежнему будет приковано к нам, все будут хотеть ездить на таких же машинах, как у нас, покупать своим детям коляски, как у наших наследников, копировать наш стиль, — сказал князь. — И мы будем продавать им эти машины, коляски и стиль. И всё остальное.
Я выдохнул.
— Да уж, — сказал я. — И кто же это придумал?
— Это, Матвей, даже придумывать не надо, это очевиднейшая вещь, лежащая на поверхности, — ответил дед. — И всем хорошо: население нашей страны имеет Яр, то есть, имеет лучшее здоровье, живёт дольше, в случае войны становится гораздо более полезно, а мы делаем вид, что теперь наши титулы существуют только формально, а на самом деле даже увеличиваем наше влияние.
— Слушай, но сейчас княжич может жениться на простой дворянке, а если нетитулованные дворяне окончательно смешаются с простолюдинами, то, как же быть? — спросил я. — Не получится же женить княжичей только на графинях и княжнах, так и до вырождения недалеко.
— А так и быть, — ответил князь Мартынов. — Представь заголовки газет на прилавках и в Паутине: «молодой граф Гагарин женился на простой кассирше из бистро! История современной Золушки!».
— То есть, будут разрешены браки между дворянами и простолюдинами? — не поверил я.
— Мужчине можно будет жениться на простолюдинке, — поправил меня дед. — Тогда их потомок по мужской линии будет сохранять титул. Это будет своего рода династический союз между аристократами и обществом.
— Потому что если аристократы будут заключать браки только между собой, то простые граждане имеющие все общественные права, да ещё и Яр, могут задаться вопросами, зачем вообще нужны аристократы? — спросил я.
— Именно так, — кивнул дед.
— А если девушка-графиня или там, княжна, влюбится в простого учёного или писателя, или допустим даже уборщика, ей, получается, замуж нельзя будет? Ущемление прав женщин какое-то намечается.
— А тебя это так волнует? — прищурился Юрий Мартынов.
— Это
