— Спасибо, — поблагодарил я. — Вы очень добры ко мне.
— Не знаю, какие у вас отношения с законом, но мне вы кажитесь достойным человеком. Будь у меня дочь, я бы с большим удовольствием выдала её за вас замуж.
-Жаль, что у вас нет дочери, — грустно сказал я, думая обратное.
Сентиментальность — сентиментальностью, но природная немецкая прагматичность тоже может сыграть свою роль.
Чтобы хоть как-то компенсировать потери хозяйки, я дал ей пять дукатов. Вряд ли сумма покрыла её убытки, но лишней не была точно. Кроме того, я опасался, что приязнь женщины в любую минуту может перемениться, и решил подстраховаться хотя бы таким способом.
Прислуга наводила в трактире порядок, а я сидел в конторке хозяйки и раздумывал о причинах происшедшего.
Ситуация складывалась нехорошая. Гусар навёл наш недавний знакомый — капитан контрабандисткой шхуны. Выходит, не случайно трактир приходил матрос, которого опознал Михай. Не знаю, что в итоге они с этого поимели, но неприятностей нам доставили выше горла. Я обратился к хозяйке:
— Скажите, матушка, кто может помочь выручить моих людей?
— Это зависит от того, что с ними собираются сделать, — резонно заметила женщина. — Гусары стоят в крепости. Моя служанка подрабатывает там прачкой. Я отправлю её сейчас в крепость. Она возьмёт стирку, заодно всё узнает и расскажет нам. А вы пока ступайте в свою комнату, запритесь и не показывайтесь даже в окно.
Начались часы томительного ожидания. Я бродил из угла в угол как заведённый. Судьбы Карла, Чижикова, Михайлова и Михая заботили меня сейчас куда сильнее собственной. Я корил себя за беспечность, казнил за отсутствие бдительности, которое привело к аресту моих гренадер.
Какой же ты командир, если твои люди сейчас находятся в тюрьме, а ты пальцем о палец не можешь ударить, чтобы прийти им на помощь! Грош тебе цена, камрад Гусаров. Нет, грош слишком много! Не стоишь ты этих денег! Наверное, я бы сошёл с ума, не приди служанка вовремя.
Глава 10
Даже у металлов бывает усталость. Потом они разрушаются. Так и люди: сначала заведут себя как пружину, а затем по истечении времени, когда завод окончится, приходят в полную негодность. Хуже всего тем, кто чувствует на себе постоянную ответственность. Не важно за кого: семью, знакомых или подчинённых. Наверное, нельзя многое принимать близко к сердцу, но ведь и без души ничего путного не выйдет. Найти правильный баланс могут лишь единицы, и я, кажется, не вхожу в их число.
Карл… совсем ещё юнец, гордый и храбрый, наивный и честный. Он действительно стал мне братом. Чижиков, Михайлов… пусть их физиономии надоели хуже горькой редьки, но без них моя жизнь будет неполноценной. Михай… человек с изломанной судьбой, немало повидавший и хлебнувший горя большой ложкой. Я просто обязан выручить вас из беды. Стук в запертую дверь оторвал меня от грустных размышлений.
— Кто там? — с волнением спросил я.
— Госпожа просит вас спуститься в гостиную, — возвестил тонкий женский голос.
— Сейчас буду.
Хлопнули дверные створки, я пробкой вылетел из комнаты и поспешил вниз по лестнице, едва не сбив посланницу с ног.
— Простите меня.
Девушка смущённо улыбнулась и поправила свалившуюся с плеча лямку белого кружевного фартука.
— Ничего страшного. Как видите — я в полном порядке. Она отодвинулась, пропуская.
В гостиной держали 'военный совет'. Служанка, которую с поручением отправляли в крепость, сидела на стуле и не знала, куда девать красные натруженные руки. Это была кудрявая, крепко сбитая девица с пышным задом и непривлекательным лицом, покрытым следами от мелких оспин. Возле её ног серый котёнок катал клубок ниток. В другое время игрушку у него бы отобрали, но пока люди были слишком заняты, и киска мог наслаждаться игрой сколько заблагорассудится. 'Мне бы его заботы', — подумал я, занимая свободное кресло.
— Говори, Хильда, — велела хозяйка.
— Боюсь, у меня дурные новости, — девушка опустила голову.
Я бросил мимолётный взгляд в окно. На улице вечер, стемнело. Ветер нагибал кроны деревьев, что-то загрохотало на крыше соседнего дома.
— Я готов к любым известиям. Все ждали моего ответа. Эти слова придали девушке сил.
— Гусары, у которых я стираю бельё, сказали, что ваших друзей хотят забрать в Потсдам, в королевскую гвардию, — она запнулась.
— Ничего не понимаю… — нахмурился я.
— Дело в том, что драгунский полк, к которому приписаны гусары, обязан каждый год присылать для королевской гвардии по одному солдату высокого роста. Вербовщики повсюду специально выискивают парней повыше, а люди, с которыми вы сюда приехали как на подбор — великаны. Гусары говорят, что их могут поставить в первые ряды королевских гренадер. Начальство будет довольно.
— Постойте, но ведь они не являются прусскими подданными. Более того, среди них есть и иностранный дворянин, — возмутился я.
— На самом деле, это никого не волнует, — объяснила хозяйка. — Для гусар люди без документов — просто бродяги. Солдаты имеют право делать с такими всё, что захочется. Даже убить… Но зачем убивать тех, кто может принести пользу? Вашим друзьям не повезло родиться высокими. Таких ещё недавно сразу хватали на улицах, ничего не спрашивая.
— А где содержат моих друзей?
— В крепости есть карцер для провинившихся. Их бросили туда. Не волнуйтесь, с голоду и холоду они не умрут.
— И как долго они будут там находиться?
— Скоро приедет капитан фон Румм, который отвечает за вербовку солдат в этом кантоне. Он и примет решение. Для драгунского полка, что здесь находится, они слишком высокие, а для гусар тем более. Знаете, здесь, в Пруссии, большой рост — это проклятие.
— Хватит, Хильда, ты наговорила много лишнего, — прервала девушку хозяйка. — Ступай, отдохни. Ты заслужила. Девушка удалилась.
— Простите бедняжку. Её парня забрали в солдаты, а недавно она получила известие, что его убили французы. С той поры Хильда ненавидит военных.
— Передайте девушке мои соболезнования. Это очень тяжело: перенести утрату любимого человека. Женщина окинула меня оценивающим взглядом.
— Вы сказали, что ваш друг — иностранный дворянин. Это правда?
— Разве я давал повод усомниться в моих словах?
— Могу я услышать ваше имя… настоящее имя?
— Разумеется. Позвольте представиться, перед вами — барон Дитрих фон Гофен.
— Откуда вы: Вестфалия, Саксония, Богемия, Лифляндия… — начала перечислять она.
— Довольно, — остановил я её. — Для нашего дела это не суть как важно, хотя, чтобы удовлетворить ваше любопытство, отвечу: я из Курляндии. Как и мой друг, а вернее двоюродный брат.
— Курляндия, — задумчиво произнесла женщина. — Никогда там не бывала.
— Вы немного потеряли, — усмехнулся я, вспомнив 'родные' пенаты.
— У вас военная выправка, думаю, вы находитесь на службе либо у короля Польши, либо у русской императрицы. Последнее, пожалуй, вернее всего, — объявила Шерлок Холмс в юбке.
— С чего вы решили, что я служу русской императрице?
— С тех пор, как она сменила трон герцогини на императорский, ваши соотечественники ищут удачи всё больше при её дворе. Сюда не заглядывают.
— Вижу, вы неплохо разбираетесь в этом.
— Жизнь заставляет. А ваши слуги… они русские?
— Среди них есть поляк и да, двое русских. Как вы догадались?
— Я знакома с одним из русских. Близко знакома, если вы понимаете, что я имею в виду, — хозяйка лукаво подмигнула.
— Боюсь, воспитание, полученное мною в детстве, не позволяет мне подозревать вас в чём-то неподобающем, — улыбнулся я.
— О, майн гот! Подождите часа два, и я всё вам объясню, — засмеялась женщина.
— Я не могу столько ждать, мне нужно срочно предпринять что-то для моих друзей, — объявил я.
— И вы знаете, что именно?
— Нет, — признался я.
— Тогда не предпринимайте ничего, пока не увидите моего друга. Возможно, он будет вам полезен.
— А если он откажется? Я потеряю уйму времени…
— Вряд ли он откажется помочь землякам. К тому же после того, как я попрошу его об этом сама, у него просто не останется выбора, — сверкнула глазами хозяйка.
— Я бессилен перед силой ваших доводов. Сдаюсь, — с улыбкой произнёс я. — Скажите мне только: кто он, этот человек, и как его имя?
— Я зову его Сашей. Он служит капралом в драгунском полку. Этот трактир был построен на его и мои деньги. Мы в некотором роде компаньоны и, пожалуй, даже больше, с той поры, как мой муж отдал Господу душу. Вам повезло — Александр недавно прибыл из похода. Случись происшествие на несколько дней раньше, и никто бы не сумел вам помочь.
В трактире Александр появился часов в восемь вечера и почти сразу постучался в мою дверь.
— Дозволите войти?
