Возможно, это было запретно и не похоже на нее, но она давно забросила все свои разумные доводы. Да, он ее протеже. Да, она работает на него. Но никто не может запретить им чувствовать это друг к другу. Никто не может ей запретить чувствовать это, даже она сама…
Максим опустил ее. Они быстро поправили одежды и одновременно посмотрели друг на друга.
— Мне страшно представить, где ты в следующий раз захочешь заняться любовью, — проговорила Камилла.
— Не надо. Не включай снова свое занудство, — улыбнулся он. — Тебе больше идет быть страстной и даже обезумевшей.
— И откуда ты такой взялся? — усмехнулась она.
— Тебе объяснить, откуда дети берутся или лучше снова показать? — спросил Максим. Камилла улыбнувшись опустила глаза, а после вышла из раздевалки.
Интересно как бы она жила, если бы он не захотел стать художником?
Камилла вышла из раздевалки и направилась к зеркалу. Посмотрев в отражение, она подскочила на месте. В отражении был другой человек, точнее на заднем плане. Камилла обернулась.
— Вы меня напугали!
— Извините, не хотел, — сказал продавец. — Я просто хотел узнать все ли у вас в порядке?
— Да, — ответила Камилла. — Просто у него заело молнию.
— Молнию? — удивленно повторил парень.
— Да, — улыбнувшись, кивнула Камилла. Продавец, сделав вид, что ей поверил направился обратно к кассе.
Камилла снова повернулась к зеркалу. Она соврала, и первый раз неудачно. Молния? Какая к черту молния? Но это единственное, что пришло ей в голову. Не могла же она сказать, что они занимались сексом.
Тут до Камиллы дошло, что они занимались сексом и их почти поймали. Это было что-то новое для нее. У нее сразу странно поднялось настроение. Она улыбнулась своему отражению и принялась распускать волосы, собранные несколькими шпильками. Они изрядно потрепались.
На ее талию скользнули руки и обняли ее. Максим положил голову ей на плечо.
— Что ты делаешь? — спросила Камилла.
— Обнимаю тебя, — сказал он и уткнулся ей носом в шею. А потом мягко куснул ее кожу. Камилла закрыла глаза. Они только, что были наедине, но, если так будет продолжаться им снова это придется повторить. Он успел узнать все ее слабые места и каждый раз давил на них как на нужные кнопки.
Камилла отстранилась и повернулась к нему лицом.
— Прекрати это, — сказала она.
— Хорошо, — Максим сказал это как ни в чем не бывало, будто он сейчас ничего и не делал.
Камилла оглядела его с ног до головы. На нем был тот самый костюм, который она для него выбрала. Черная рубашка, белый галстук, сверху на тон светлая жилетка и брюки. Ничего лишнего, все просто и со вкусом.
— Тебе не кажется, что этот наряд немного скучен? — проговорил Максим, посмотрев в зеркало.
— Если хочешь надень костюм Элвиса Пресли, — сказала Камилла. Максим саркастично посмотрел на нее.
— Ладно, твоя взяла, — сказал он. Максим вновь посмотрел в зеркало. — А что очень даже стильно.
Камилла взяла с полки шляпу, и подойдя к Максиму натянула на него.
— Теперь я похож на Майкла Джексона, — заметил Максим, скривив губы на бок. Камилла, усмехнувшись, сняла ее.
— Да. Это лишнее, — согласилась она.
Максим взял шляпу из ее рук и надел ей на голову. Камилла за поля потянула ее вперед. Он вскинул бровь.
— Я бы очень хотел увидеть тебя в этой шляпе и одном нижнем белье, — заявил он. Камилла удивленно подняла брови.
— Ты еще о чем-нибудь думаешь? — улыбнулась она. Он пожал плечами. Камилла толкнула его к раздевалке. — Иди переодевайся.
Он скрылся за занавеской. Камилла обернулась к зеркалу. "В шляпе и нижнем белье." Это еще что-то новое для нее. Раньше бы она отказалась, а теперь ей уже хотелось это испробовать. У Максима удивительная фантазия. Что ему еще в голову придет?
Пока она крутилась перед зеркалом, Максим с улыбкой следил за ней из раздевалки.
***
Анжелика все больше начинала привыкать к этой роскоши. К самолетам первого класс, и тому, что они в считанные часы довозят тебя до нужного места. К тому, что Васильев оказывается всегда оказывается рядом, когда ей это необходимо и делает все ради нее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А еще он признался ей в любви….
Анжелика была в смятении и не могла понять своих чувств к нему. Ей было хорошо с ним, но это нельзя было назвать любовью, скорее чувство привязанности и уважения. Вероятно, было еще не время.
Уже в Париже они ехали в его лимузине. Окно со стороны Анжелики было открыто. Она не могла оторвать глаз от красоты этого города. Старая архитектура довольно необычно выглядела с современной живостью города.
Анжелика видела Эйфелеву башню. Это по истине грандиозное сооружение захватывало дух, хоть они всего лишь проезжали мимо.
— Здесь так красиво, — наконец проговорила она.
— Это же Париж! — улыбнулся Васильев.
— Надолго мы здесь?
— Примерно на неделю, — ответил он. Анжелика улыбнулась. Неделя в Париже, в осеннее время — она попала в сказку.
Но неожиданно улыбка исчезла с ее лица.
— Не получится, — сказала она.
— Почему? — удивился Васильев
— В конце недели премьера фильма Илоны Васильевой. У меня есть пригласительные, — ответила Анжелика.
— Можно не идти, — предложил Васильев.
— Я не могу. Камилла моя подруга, для нее это такая же премьера. — сказала Анжелика. — Да и тем более, я должна появляться в свете. нельзя чтобы обо мне забывали.
— А когда эта премьера?
— В воскресенье.
— У нас есть четыре с половиной дня, чтобы побыть в Париже, а потом мы вместе поедем на премьеру, — сказал Константин.
— Ты правда пойдешь со мной?
— Конечно, ведь от тебя приглашения не дождешься. — Наигранно обидевшись, он отвернулся к окну.
— Нет. Я хотела тебя пригласить, только ты меня опередил, — сказала она, коснувшись его плеча. — У меня два пригласительных, я так и так тебя бы пригласила.
— Правда? — Васильев покосился в ее сторону.
— Поверь. Я не умею врать, — сказала Анжелика.
— Хорошо, — улыбнувшись, он перекинул руку ей через плечо и обнял ее. Анжелика с готовностью прижалась к нему.
Наконец то, спокойствие после стольких дней нервных переживаний.
Отель "Пантеон" разместился в прекрасном здании восемнадцатого века постройки всего в минуте ходьбы от Люксембургского сада и университета Сорбонна. Номера были оформлены в стиле Людовика XVI с элегантными элементами провансальского стиля. Васильев посчитал, что это самый подходящий вариант для романтики.
Анжелика осматривала номер как седьмое чудо света.
— Костя… Я… У меня нет слов! — говорила она, бегая из комнаты в комнату. — Я словно в другом времени. Боже!! Как здесь красиво!!
— Для полного ощущения потери времени не хватает платья на корсете, панталон и прочих мелочей, — сказал Васильев. Он стоял возле дивана в зале, сложив руки в карманы брюк.
— А можно? — следом спросила Анжелика, а потом запнулась на слове. — Хотя зачем эти лишний траты.
— Мы можем себе это позволить, — сказал он.
Анжелика находилась напротив него, их разделял только диван, и смотрела на него с обожанием. Он такой потрясающий человек, с добрым сердцем и широкой душой. Она вдруг поняла, что если не разберется в своих чувствах, то может его очень сильно ранить. Васильев тогда уйдет весь в работу и забудет, что такое чувства, любовь, сочувствие. Он может стать черствым в душе.
— Что-то не так? — спросил Константин, увидев на ее лице беспокойство.
— Я люблю тебя, — вдруг сказала она.
Они оба замерли. Эти слова прозвучали как гром в тихой комнате.
Васильев шевельнулся первым и подошел к ней. Он заглянул ей в лицо. Анжелика встретила взгляд его голубых глаз и почувствовала, как внизу живота порхают бабочки. Бабочки… Это знакомое, но до такой степени старое чувство. Как давно его не было. Она действительно любит, она это чувствует… Чувствует каждой клеточкой…
— Я люблю тебя, — снова повторила она.
