потрясения. Он ссылался на пророчества св. Екатерины и св. Бригитты, толковал Апокалипсис, напоминал о чудесных знамениях, наблюдавшихся в природе, и объяснял предсказания вещих астрологов. Наступающий 1600 год должен быть годом величайших перемен. Разве число «16» не складывается из двух священных чисел – «9» и «7»? Встретить этот год люди должны во всеоружии, чтобы не восторжествовали силы зла!
Маркантонио Контестабиле и его друзья, Франческо и Каччья, слушали Кампанеллу с затаенным дыханием. Недаром говорят по всей Калабрии, что фра Томмазо великий человек!
Постепенно суждения Кампанеллы становились все острее, выводы решительней. Как не быть переменам, когда вокруг творятся такие беззакония и родную землю топчут проклятые испанцы!
Его речи о многострадальной родине, раздираемой усобицами, легко находили доступ к сердцу каждого слушателя. Он говорил, что бедствия Италии происходят от ее раздробленности. Итальянские князья не стремятся к единству, они только и думают, как бы съесть друг друга. А это лишь на руку врагам! Томмазо всегда находит меткое словцо, образное сравнение, сочную народную поговорку. В то время как князья враждуют между собой, недругам Италии легко завоевать всю страну: «Пока сражались лягушка с мышью, прилетел коршун и проглотил обоих!»
Каждый человек, любящий родину, должен больше всего желать освобождения и объединения Италии. Поэтому следует положить конец усобицам, раздорам, кровной мести.
Страстное красноречие Кампанеллы делает чудеса. Маркантонио Контестабиле, посвященный в планы восстания, заявил, что мечтает отдать свои силы борьбе за свободу отчизны. Кампанелла тут же потребовал, чтобы Контестабиле прекратили всякую вражду с Карневале. Маркантонио после недолгих колебаний пообещал восстановить мир.
В конце мая в Стило приехал Дионисий. Он побывал во многих городах и селениях, виделся с разными людьми. Обстановка в Калабрии была очень накаленной, и Дионисий соглашался с Томмазо, что настала пора переходить от слов к действиям и начинать активную подготовку восстания.
Необходимо было заручиться согласием Чикалы оказать землякам помощь. Его родственники, жившие в Мессине, поддерживали с Константинополем тайные сношения. При их посредничестве можно было отправить письмо Чикале. Но первым делом здесь, в Стило, нужно было помирить Контестабиле с Карневале и склонить к участию в заговоре Маврицио ди Ринальди.
Маврицио очень понравился Кампанелле. Мужественный и честный, он всегда смотрел прямо в глаза собеседнику. Ему не было еще и двадцати семи лет, а испанцы уже давно безуспешно пытались его захватить. Он считал делом чести помогать всем преследуемым и гонимым. Когда его двоюродный брат вместе со своей любовницей выдали испанцам нескольких фуорушити, Маврицио нашел, что только смерть искупит предательство, и заколол их кинжалом. Он скрывался в горах и мог в случае необходимости быстро собрать большой отряд готовых на все смельчаков.
Первый разговор Кампанеллы с Маврицио ди Ринальди происходил в присутствии Дионисия и Престиначе. Маврицио слышал о проповедуемых Кампанеллой переменах. Если Калабрии предстоят неминуемые потрясения, то как должны встретить их люди? Кампанелла начал издалека. Он сказал, что в ожидании перемен следует объединиться в вооруженные отряды, чтобы, когда пробьет час, действовать решительно и энергично. Он пытался сыграть на честолюбии Маврицио, воспевал военные доблести и ссылался на пример прославленных кондотьеров. Чтобы стать великим, надо иметь многочисленных сторонников. Эти речи мало трогали Маврицио. Томмазо заговорил о другом. Он привел несколько текстов из священного писания, где восхвалялась сила, противоборствующая несправедливости. Гневом дышали его слова, когда он говорил о беззастенчивом угнетении, которому подвергают иноземцы Калабрию. Желая содрать с населения новые налоги, они опять затеяли перепись. Кампанелла дал волю своему возмущению:
– Души людей считают, как рогатый окот, точь-в-точь как было во времена царя Давида, вздумавшего произвести перепись и тем оскорбившего бога, который, однако, покарал за это не правителя, а народ, подчинившийся такому обложению!
По тому, как Ринальди воспринимал его слова, Томмазо понял, что следует откровенно рассказать ему о замышляемом восстании. И он не ошибся. Маврицио, недолго думая, воскликнул, что согласен выступить хоть сегодня. Однако он высказал сомнение, где достать деньги, необходимые для приобретения оружия. Кампанелла уверил его, что ряд очень влиятельных людей окажут заговорщикам материальную поддержку. Кроме того, крупные суммы можно будет захватить в Кастель д'Арена. Восстание начнется с выступления в Катанцаро. Там у Дионисия Понцио много друзей, и он берется все подготовить. Маврицио всем сердцем был за восстание!
Тогда Кампанелла сказал ему, что заговор увенчается успехом только в том случае, если все калабрийцы будут единодушны и прекратят взаимные распри. Маврицио не стал возражать.
Два давнишних врага, Маркантонио Контестабиле и Маврицио ди Ринальди, протянули друг другу руки. Томмазо добился большой удачи!
Глубокая религиозность, которой отличался Маврицио, вызывала у Кампанеллы опасения. Дионисий часто позволял себе выпады против религии, но они всегда вызывали искреннее недовольство Ринальди. Он охотно ходил в церковь и подолгу молился. Это усложняло все дело. Маврицио переоценивал силы, которые Калабрия могла выставить против испанцев, и даже не задумывался над тем, чтобы искать союзников среди врагов короля Филиппа. Как убедить Маврицио, ревностного христианина, в необходимости союза с турками, с «неверными»?
В одном из разговоров Престиначе упомянул, что в республике, созданной после победы восстания, собственность будет уничтожена и люди заживут общиной. Кампанелла тоже это подтвердил. Он стал рассказывать, какой чудесной станет жизнь, когда все будет общим. Маврицио слушал с большим интересом. Но когда Кампанелла заговорил о религии, Маврицио выразил удивление. Почему он называет Иисуса человеком? Разве он не верит, что Христос был Сыном Божьим? И почему он утверждает, что необходимо создать для народа новые книги, а старые, латинские, следует сжечь? Маврицио всполошился: Кампанелла, как видно, имеет в виду богослужебные книги и покушается на священное писание. Нет, этого нельзя делать! Маврицио так прямо и заявил, что не имеет ничего против республики и жизни общиной, но решительно осуждает любые нападки на веру. Не касайтесь религии!
Кампанелла, уверил Маврицио, что речь идет не об отказе от христианства, а только о необходимости искоренить существующие в церкви злоупотребления. Томмазо принялся исподволь воздействовать на Маврицио. Тот с рвением защищал догматы веры, но не спорил, когда ему указывали на пороки и разложение духовенства. Однажды Кампанелла нарочно затеял разговор о постах и сказал, что папа и кардиналы сами не блюдут предписаний и не воздерживаются от скоромной пищи. Маврицио согласился. Он всей душой ненавидел лицемеров.
Примирение Контестабиле и Карневале имело важные последствия. Сторонники обеих соперничавших партий объединились. Они привлекали к участию в заговоре своих родственников и знакомых. С каждым днем росло число людей, готовых с оружием в руках выступить против испанцев. Кампанелла был очень доволен ходом событий. Теперь надо
