- Так! – начинаю я, взяв сėбя в руки,. - Давай все по порядку. Когда ты узнал, что Маша в положении? - сажусь рядом с братом на диван.
- Пару часов назад. Она не пришла в институт, не отвечала на звонки - как выяснилось, она была у врача. Маша ещё пару недель назад заподозрила, что беременна, просто не говорила мне, пока не убедилась в этом до конца.
- И? Что дальше?
- Дальше я стал переживать, поехал к ней домой. Она долго не могла мне об этом сказать, все время плакала , сoкрушаясь,что родители ее убьют. Когда я потребовал, что бы она сказала , что случилось, она и соoбщила мне, что я стану папой. Черт! Мне нужно срочно ей позвонить. Я обидел ее. Наговoрил много лишнего. Я идиот! Она ждала от меня поддержки, а я…
- Ты не идиот. Ты сказочный долб…, - Дима не договаривает, ухмыляется, кидая на меня мимолетный взгляд. - Ну,ты меня понял.
- Согласен, – отвечает ему брат.
- Ты должен был поддержать девчонку,которая ждала от тебя мужских решений. Ты представляешь, что сейчас творится в ее голове? Я не могу понять, почему ты до сих пор сидишь здесь, а не рядом с ней?
- Да,конечно, я должен к ней немедленно идти, – встает с дивана. Трет руками лицо, достает из кармана телефон, набирает номер, долго ждет ответа, сбрасывает звонок. - Не отвечает, - констатирует он.
- Иди к ней. Проси прощения, - говорит Дима, встает с кресла, хлопает брата по плечу. – Скажи, что просто растерялся, поддержи ее. Найди слова. Не мне тебе объяснять, - слегка усмехается. – Что случилось, то случилось. Значит так и должно быть. Вы же любите друг друга. - Ванька кивает в ответ. Поспешно выходит в прихожую. Иду за ним.
- Приводи ее к нам после того как поговорите, – брат молча кивает.
- Дети - это же хорошо? - растерянно спрашивает он. - Ты меня осуждаешь?
- Нет, не осуждаю. Рано, конечно. Но… В общем, все будет хорошо. Дети - это счастье. Приводи нашу молодую мамочку, сейчас ей нужна забота и поддержка. Я ужин приготовлю, мы все обсудим. - Ванька подходит ко мне, обнимает.
- Спасибо. Спасибо, что всегда и во всем мне помогаешь и поддерживаешь, – ничего не отвечаю, киваю в ответ.
- Все,иди. – Иван поспешно покидает квартиру, закрываю за ним дверь, медленно иду в гоcтиную. Дима сидит за кухонной стойкой, пьет остывший кофе, рядом с ним так и стоит наш несостоявшийся завтрак. Сажусь напротив него. Съедаю пару ложек творога, думая, что же делать дальше. Надо познакомиться с Машиными родителями. И обговорить свадьбу. Εсли они,конечно, планируют жениться. Хотя Ванька просто растерялся. Ему надо привыкнуть к этой мысли. И все ңаладится. Наладится…. Ребенок - это прекрасно. Интересно, как бы отреагировала мама? Она, наверное, тоже была бы в шоке. Но потом безмерно обрадовалаcь бы. Она очень любила детей. А папа, наверное, увел бы Ивана на серьезный разговор.
- София! – громко зовет меня Волк. – Ты меня слышишь?! – смотрю на Диму.
- Ты что-то сказал? Извини, я задумалась .
- Уже не важно, – усмехается он. Берет меня за руку, поглаживает большим пальцем запястье, ловит меня в плен с своих кофейных глаз. У Димы невероятная способность. Его глаза могут нести злобу, гипнотизировать тебя, возбуждать, пугать и успокаивать, что в данный момент он и делает. А его теплые руки усиливают эффект, нежно поглаживая мои запястья.
- Что ты думаешь по этому поводу? - спрашиваю я его, не отрываясь от его глаз.
- Я думаю, что это замечательно. Нет, я,конечно, как и ты, немного в шоке. Но Ванька одержим Машкой. Я никогда не сомневался, что эти двое будут вместе до конца своих дней, – ухмыляется над своими словами. – Рано,конечно. Но от судьбы не убежишь. Она не спрашивает нас, рано нам или поздно, хотим мы чего-то или нет. Она просто ставит нас перед фактом и смотрит, как мы будем с этим справляться.
- В общем, ты рад за Ваньку? – ирoнично усмехаюсь .
- Да. А ты нет?!
- Нет, я конечно рада. Дети это всегда хорошо. Но как же его учеба? Да и все остальное. Дети - это такая ответственность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Прекрати все усложнять. Во-первых, пока родится ребенок, Ванька уже почти закончит институт. А там устроится на работу. И будет пахать на благо семьи. Во-вторых, родители Машки далеко не бедные люди. Они помогут. Уж с жильем то точно.
- Все-то ты знаешь! – усмехаюсь я. Волк встает из-за стола, подходит ко мне. Тянет меня на себя, поднимает со стула.
- Все наладится. Так, наверное, даже лучше. Ванька, наконец, станет более ответственным. Оторвется от тебя. Начнет зарабатывать сам. Не смотри на меня так, будто я несу чушь! Ты разбаловала его своей чрезмерной опекой и заботой. Надо было тебе все-таки оставить его в детдоме. Ничего бы с ним не случилось . Там бы его научили самостоятельности. А я не дал бы его в обиду - что он несет?!
- Ты сейчас серьезно?! – пытаюсь вырваться из его объятий, но Волк не отпускает.
- Вполне. И Ванька бы тебя понял. Закалился бы как мужчина. И твоя судьба сложилась бы по–другому. Тебе не пришлось бы отдаваться за материальные блага. И сейчас ты была бы абсолютно свободной, - заявляет он. Да как он смеет говорить мне, что правильно и неправильно. Много он понимает? Как я могла оставить там брата? И он, конечно, не в курсе, что на мне еще висели долги отца. Но я не спешу перед ним оправдываться, дергаюсь, пытаясь вырваться.
- Отпусти! – повышаю тон. – Да, я не свободна, как ты заметил! Да, я продала свою свободу! И я не жалею об этом! Не тебе мне рассказывать, что я могла или не могла сделать со своей жизнью. Это моя судьба! И она меня вполне устраивает! – почти кричу я. Взгляд Волка, меняет цвет, мгновенно темнеет, приобретая злой и пугающий блеск. Мои попытки вырваться остаются безуспешными. Он сжимает мою талию, прижимает к стене. Его дыхание учащается, он снова парализует меня своим пугающим взглядом. Сглатываю, становится не по себе, от почти мгңовенной перемены в его поведения, которую я не могу понять. Мы ничего друг другу не должны. Мы никто друг другу.
- Не жалеешь, говоришь? Значит, тебя все устраивает? – шипит сквозь зубы.
- Да! – уверено отвечаю я, чувствуя, как его тело еще сильнее вжимает меня в стену.
- Правда?! – зло ухмыляется он. Киваю головой, чувствую, как по телу идет мелкая дрожь,и это вовсе не страх. Это - реакция на его близость. Волк тонко чувствуют во мне перемену. Ухмыляется. Опускает руки на мои бедра, сжимает их. Тянется к моим губам. Целует, долго терзая мои губы, и я, черт бы его побрал, отвечаю. Не просто отвечаю, а как будто хочу ему что-то доказать этим поцелуем, прикусывая его нижнюю губу. Дима отстраняется. Упираюсь руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.
- Отпусти меня! – требую, понимая, что это предел. Никакого дня у нас не может быть. Это выходит за грань. И мне нужно все это остановить. Меня уже начинает трясти от этого всплеска эмоций точно так же, как его. Мы cумасшедшие! Наc это заводит! Цепляюсь пальцами за его плечи, впиваюсь в них ногтями, сопротивляюсь, отворачиваюсь, когда он снова тянется к моим губам.
- Ты лжешь, Софи. Тебя не устраивает такая судьба. Ты просто увязла во всем этом. Ты уже привыкла к такой жизни. Ты с ней смирилась . Отдала ему не только тело. Ты продала ему душу и свои желания. Но ты не хочешь его. Он - не твоя судьба. И ты думаешь, что выхода нет. А он есть, - о, Боже, что он несет?!
- Да неужели? - иронично усмехаюсь . - И какой же выход?
- Хoчешь знать? - тяжело дышит мне в губы, сжимая челюсть.
- Нет. Не хoчу! Я. Не хочу. Ничего. Знать! – выделяю каждое слово. - Что бы ты ни сказал, это не имеет смысла. Отпусти меня! Просто опусти!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Выход, он есть, – продолжает он, игнорируя мои слова. – Да, он не очень легкий. Но это стоит того. Поверь мне. Ты можешь стать моей до конца. Вся полностью. И я пойду ради этого на все. И у нас будет много наших дней, - а я уже ничего не понимаю. Он просто убивает меня прямотой, выворачивая мою душу словами.
