Васкес взял себе только самое необходимое, так что ни Конгре, ни остальные ничего не заметили: коробку галет, бочонок с тушенкой, переносную плитку, чтобы разогревать пищу, чайник, чашку, шерстяное одеяло, одну рубаху, носки на смену, прорезиненный плащ, два револьвера, а к ним — штук двадцать патронов, и еще зажигалку, фонарь и трут[119], а также два фунта табака для своей трубки. Впрочем, из подслушанного разговора ему было известно, что шхуна простоит на ремонте один или два месяца, так что при необходимости он успеет еще раз сходить в пещеру за провизией.
На всякий случай Васкес решил подыскать себе другое укрытие, так как нора, в которой он прятался, оказалась совсем рядом с пиратским тайником, и в любую минуту его могли обнаружить. Он нашел то, что искал, в пятистах шагах от старого места, по другую сторону скалы. У самой воды. Среди огромных валунов, в беспорядке нагроможденных на побережье, под двумя обломками скалы, как бы подпиравшими утес, находился вход в пещеру. Скрытое в камнях, в щели между валунами, которые ничем не отличаются от десятков других вокруг, снаружи отверстие было совершенно не заметно. В прилив вода подходила к самому подножию скалы, но не попадала в грот, мелкий песок, без единой раковины, оставался в нем совершенно сухим.
Можно было сто раз пройти мимо и даже не заподозрить, что рядом находится пещера, сам Васкес обнаружил это укромное местечко чисто случайно. Сюда перекочевали его пожитки и то, что пришлось взять у пиратов на складе. Впрочем, Конгре с Карканте редко приходили на эту сторону мыса Сан-Дьегос. Лишь однажды, после второго похода за сокровищами, они оказались поблизости. Васкес увидел, как бандиты прошли к краю утеса, и спрятался в щели у входа в свою пещеру, где никто не мог его разглядеть, и разбойники ничего не заметили.
Само собой разумеется, что, прежде чем выйти, приходилось принимать всякие меры предосторожности: не показываться наружу до наступления сумерек, особенно для посещения пиратского тайника, проверять, нет ли лодки у берега, и лишь тогда отправляться по камням вдоль побережья, чтобы обогнуть выступ скалы.
Но как нестерпимо долго тянется время в одиночестве, как больно вспоминать о том, что злодеи у тебя на глазах убили товарищей, как сверкнул топор, занесенный над Морисом, как прогремел выстрел — и замертво упал Фелипе. Как побороть желание своими руками разделаться с главарем бандитов, отомстить за друзей при первой же встрече, не дожидаясь прибытия помощи.
— Нет, нельзя, — говорил он себе, — рано или поздно наказание их настигнет. Бог не допустит, чтобы преступление осталось без возмездия. Разбойники своей жизнью заплатят за пролитую кровь.
Васкес забывал при этом, что его собственная жизнь висит на волоске, пока шхуна не ушла в море.
— И все же как сделать, чтобы пираты не ушли с острова до возвращения «Санта-Фе»? Боже, помоги, не дай им сняться с якоря!
Услышит ли небо мольбу? Оставалось ждать не меньше трех недель, прежде чем патрульный корабль покажется на горизонте.
Впрочем, ремонт шхуны длился уже так долго, что смотритель маяка терялся в догадках: неужели повреждения настолько серьезны и за целый месяц их невозможно исправить? Из записей в журнале на маяке Конгре известно, когда ждать следующей смены, и он отлично знает: если к началу марта не убраться с острова, дело будет дрянь.
Наступило шестнадцатое февраля. Васкес, теряя последнее терпение, места себе не находил и решил наконец разузнать, что к чему. И вот, как только солнце село, он отправился в путь: сначала добрался до горловины бухты, а затем вдоль берега, обойдя залив с севера, спустился к маяку.
Хотя уже наступила ночь, возможность случайной встречи с кем-нибудь из шайки не исключалась, поэтому Васкес осторожно пробирался вдоль скал, вглядываясь в темноту и останавливаясь время от времени, чтобы прислушаться, нет ли чего подозрительного.
Предстояло пройти около трех миль, проделать тот же путь, что и в день трагедии, когда он спасался бегством, но сегодня моряк направлялся в обратную сторону. Его и на этот раз никто не заметил.
Около девяти часов вечера Васкес остановился в двухстах шагах от строений и увидел сквозь частокол проблески света в окнах пристройки. Руки сами потянулись к оружию, от гнева забилось сердце, ведь головорезы расположились в том самом доме, где жили его убитые друзья.
С места, где стоял бывший смотритель, нельзя было разглядеть шхуну, скрытую в темноте. Пришлось подойти поближе, пренебрегая опасностью. Вся шайка сидела в доме, по всей видимости, никто не собирался выходить. Васкес сделал еще несколько шагов и спустился к самому берегу.
Всего два дня назад шхуну во время прилива сняли с мели и поставили на воду. Теперь судно стояло на якоре, спокойно покачиваясь на волнах.
Ах, если бы у него хватило сил, если бы достаточно было одного его желания, с каким удовольствием затопил бы он этот корабль, пробил бы ему днище.
Видимо, повреждения исправлены, но судно сидит неглубоко — от ватерлинии до воды не меньше двух футов, следовательно, ни балласт, ни груз в трюм еще не переправлены. Очевидно, с якоря снимутся не раньше чем через несколько дней. Но других отсрочек не будет, и, возможно, уже послезавтра «Мауле» расправит паруса и, пройдя мимо мыса Сан-Хуан, навсегда исчезнет за горизонтом.
А у беглеца между тем запас продуктов заканчивался. На следующий день Васкес решил сходить за провизией.
Еще только рассветало, но днем следовало ожидать шлюпку с разбойниками, которые явятся за остатками груза для шхуны. Приходилось спешить, соблюдая максимум предосторожностей.
Обогнув утес, он вышел на берег бухты. Баркас еще не появился, кругом пусто, можно отправляться в тайник. Там оставалось еще много всякого добра, частью — не нужные никому вещи, частью — лишние на корабле, по мнению Конгре. Но что удивительно, там не оказалось ни галет, ни мяса: пираты вывезли все съестное, а у него еды — на два дня и то не хватит.
Бедолаге не пришлось долго размышлять над случившимся: послышался плеск воды под ударами весел, баркас приближался к берегу, а в ней — Карканте и еще двое.
Васкес бросился было к выходу, высунул голову наружу, посмотрел вокруг. Шлюпка уже пристала. Ничего другого не оставалось, как пробраться в глубь пещеры и спрятаться, где потемнее, за сложенными в углу парусиной и рангоутными деревьями, рассчитывая, что бандиты приехали не за ними.
Моряк не собирался сдаваться просто так, если его обнаружат. Он никогда не расставался с револьвером и сумел бы им воспользоваться. Но один против троих!
