Негромкий язвительный голос подавлял и подчинял себе. Доктор, дернувшись, замолк посреди предложения. Тихий ледяной голос продолжил:
— Ваше негодование вполне естественно. Тем не менее вы должны признать, что следует смотреть фактам в лицо. Вы или Роджерс могли легче остальных ввести фатальную дозу. Теперь давайте рассмотрим положение других присутствующих. Что за шанс был у меня, у инспектора Блора, у мисс Брент, у мисс Клэйторн и у мистера Ломбарда? Можно ли целиком и полностью очистить от подозрения кого-либо из нас? — Он помолчал. — Думаю, что нет.
Вера сердито сказала:
— Я вообще даже близко к той женщине не подходила! Вы все можете подтвердить.
Господин судья Уогрейв минутку подождал и потом сказал:
— Насколько мне служит память, факты были таковы — будьте любезны, поправьте меня, если я сделаю неправильное заявление. Миссис Роджерс уложили на софу Энтони Марстона и мистер Ломбард, и доктор Армстронг тотчас подошел к ней. Он послал Роджерса за бренди. Тогда возник вопрос, где находится источник услышанного нами голоса. Мы все вошли в соседнюю комнату. За исключением мисс Брент, которая осталась в этой комнате — одна с потерявшей сознание женщиной.
Пятнышки румянца загорелись на щеках Эмили Брент. Она прекратила вязать и сказала:
— Это возмутительно!
Безжалостный тихий голос продолжил:
— Когда мы вернулись в эту комнату, вы, мисс Брент, склонились над женщиной на софе.
Эмили Брент сказала:
— Разве обычная человечность считается криминальным преступлением?
Господин судья Уогрейв продолжил:
— Я только устанавливаю факты. В комнату вошел Роджерс с бренди, в которое, конечно, он мог с легкостью подмешать яд. Бренди дали женщине, и вскоре ее муж и доктор Армстронг помогли ей добраться до постели, после чего доктор Армстронг дал ей успокаивающее.
Блор сказал:
— Именно. Абсолютно. И тем самым из числа подозреваемых выпадают судья, мистер Ломбард, я сам и мисс Клэйторн.
Он говорил громким ликующим голосом. Господин судья Уогрейв, устремив на него ледяной взгляд, прошептал:
— Разве? Нам следует принять в расчет каждую возможность.
Блор уставился на него и сказал:
— До меня не дошло.
Господин судья Уогрейв сказал:
— Миссис Роджерс лежит в постели наверху в своей комнате. Успокаивающее, которое дал ей доктор, начинает действовать. Она сонная и уступчивая. Предположим, в данный момент раздается стук в дверь, и кто-то входит, принеся ей, скажем, таблетку или дозу жидкого лекарства, и говорит: «Доктор велит вам это принять». Вы можете себе представить хоть на одну минутку, что она не проглотит отраву послушно, даже не подумав дважды?
Наступило молчание. Блор зашаркал ногами и нахмурился. Филип Ломбард заявил:
— Не верю я вашей истории. Кроме того, никто из нас многие часы не оставлял этой комнаты. Смерть Марстона и все такое.
Судья сказал:
— Кто-то мог выйти из ее или его спальни позднее.
Ломбард возразил:
— Но тогда там уже был бы Роджерс.
Доктор Армстронг пошевелился.
— Нет, — сказал он. — Роджерс спустился вниз, чтобы убраться в столовой и буфетной. Тогда любой мог бы незаметно для остальных зайти в комнату женщины.
Эмили Брент спросила:
— Разумеется, доктор, к тому времени она, должно быть, уже крепко спала благодаря лекарству, которое вы ей дали?
— По всей вероятности, да. Но не наверняка. Пока не сделаешь пациенту несколько предписаний, невозможно предугадать его реакцию на разные лекарства. Иногда проходит значительный период времени прежде, чем успокаивающее начинает действовать. Все зависит от реакции пациента на определенное лекарство.
Ломбард сказал:
— Конечно, иначе вы и не можете говорить, доктор. Вас это отлично устраивает, да?
Снова лицо Армстронга потемнело от гнева.
Но опять бесстрастный, ледяной тихий голос остановил слова, готовые сорваться с его губ.
— От взаимных обвинений хороших результатов не будет. Надо иметь дело с фактами. Думаю, теперь установлено: существует возможность, что все произошло именно так, как я обрисовал. Согласен, что доля вероятности не очень высока, хотя опять-таки все зависит от того, кто преступник. Появление мисс Брент или мисс Клэйторн с таким поручением не вызвало бы никакого удивления пациентки. Согласен, что появление меня самого или мистера Блора, или мистера Ломбарда было бы по меньшей мере необычно, но все же полагаю, что визит был бы воспринят безо всяких подозрений.
Блор сказал:
— И к чему же мы пришли?
VI
Господин судья Уогрейв, поглаживая губу и выглядя невероятно бесстрастным и бесчувственным, заявил:
— Мы сейчас рассмотрели второе убийство и установили факт, что никто из нас не может быть исключен из числа подозреваемых.
Он помолчал и продолжил:
— Теперь мы подошли к смерти генерала Макартура. Она имела место сегодня утром. Я попрошу каждого, кто считает, что он или она имеют алиби, сообщить о сем факте. Я сам сразу заявляю, что не имею твердого алиби. Все утро я провел, сидя на террасе, и размышлял об исключительной ситуации, в которой мы все оказались. Я сидел все утро на том стуле на террасе до тех пор, пока не прозвучал гонг, но должен сказать, было несколько временных периодов, когда меня никто не видел и когда я мог спуститься к морю, убить генерала и вернуться на свой стул. Имеется лишь одно мое слово, что я не оставлял террасы. В данных обстоятельствах этого недостаточно. Нужно доказательство.
Блор сказал:
— Я все утро был с мистером Ломбардом и доктором Армстронгом. Они подтвердят.
Доктор Армстронг сказал:
— Вы ходили в дом за веревкой.
Блор ответил:
— Конечно, ходил. Прямо туда и обратно. И вам это известно.
Армстронг возразил:
— Вы долго отсутствовали…
Блор стал малиновым и свирепо поинтересовался;
— Какого черта вы имеете в виду, доктор Армстронг?
Армстронг повторил?
— Я только сказал, что вы долго отсутствовали.
— Ведь ее надо было найти, вы это понимаете? Не мог же я через минуту раздобыть веревку.
Господин судья Уогрейв сказал:
— Во время отсутствия инспектора Блора вы двое оста вались вместе?
Армстронг разгоряченно заявил:
— Конечно. Правда, Ломбард отходил на несколько минут. Я же оставался на месте.
Ломбард с улыбкой сказал;
— Я хотел проверить, нет ли возможности послать на материк гелиограмму. Решил отыскать местечко получше. Отсутствовал всего минуту-две.
Армстронг кивнул и сказал:
— Верно. Заверяю вас, за это время невозможно совершить убийство.
Судья спросил:
— Кто-нибудь из вас смотрел на часы?
— Э… нет.
Филип Ломбард ответил:
— Я вообще их не ношу.
Судья ровным голосом произнес:
— Минута-две — понятие весьма растяжимое. — Он повернул голову в направлении фигуры с прямой спиной с вязанием на коленях.
— Мисс Брент?
Эмили Брент сказала:
— Я прогулялась с мисс Клэйторн на вершину острова. Потом сидела на террасе под солнцем.
Судья сказал:
— По-моему, я вас там не видел.
— Я сидела за углом дома на восточной стороне. Там не было ветра.
— И вы сидели там вплоть до ленча?
— Да.
— Мисс Клэйторн?
Вера ответила четко и охотно:
— Первую половину утра я провела с мисс Брент. Потом немного погуляла. Спустилась к морю и поговорила с генералом Макартуром.
Господин судья Уогрейв ее прервал.
Он спросил:
— Сколько тогда было времени?
В первый раз Вера не могла ответить определенно. Она сказала:
— Не знаю я. Думаю, примерно за час до ленча… или даже меньше.
Блор спросил:
— Вы разговаривали с ним до или после?
Вера ответила:
— Не знаю. Он… он был очень странный.
Она поежилась.
— Чем именно он был странный? — захотел узнать судья.
Низким голосом Вера произнесла:
— Он сказал, что мы все умрем… сказал, что ждет своего конца. Он… он меня напугал…
Судья кивнул и спросил:
— Что вы делали потом?
— Вернулась в дом. Потом прямо перед ленчем снова вышла и прогулялась позади дома. Я весь день жутко беспокоилась.
Господин судья Уогрейв погладил подбородок и сказал:
— Тогда остается Роджерс. Хотя сомневаюсь, что его показания добавят что-то к нашей сумме фактов.
Роджерс, вызванный для дачи свидетельских показаний, мало что мог сообщить. Он все утро занимался домашними делами и готовил ленч. Перед ленчем отнес на террасу коктейли и потом поднялся, чтобы перенести свои вещи с верхнего этажа в другую комнату. Ни разу за утро он не выглядывал из окна и не видел ничего, могущего иметь отношение к смерти генерала Макартура. Он готов был поклясться, что, когда он накрывал ленч, на столе было восемь фарфоровых фигурок.
