Я несколько раз за время пребывания в Перу возвращался туда. И понимал, и понимаю – так и надо жить – в Любви…»
Двенадцатый день
Страна вечной маньяны
«…Не могу не рассказать об одной из основных особенностей перуанцев – они никогда никуда не спешат. Первый завтрак гостиничный… Официант надолго куда-то пропадал, задумчиво барражировал меж столиков, погруженный глубоко в себя, да еще, наверное, в философские мысли «о вечном»… Принеся нам традиционный омлет, очень этим гордился – вот, дескать, я ж – принес… На вопрос – а где же салат? – отвечал красноречиво совсем погрустневшим ликом и обиженно скрывался в недрах кухни. Минут через 15 салат все-таки возникал. Потом мы опрометчиво решили выпить кофе. На хорошем таком, красивом испанском нежно ему вещаем: «Сеньоре, пар фавор, дос кафе…» Официант при этом впадал в глубочайшую меланхолию и тихо, обреченно удалялся в никуда… Минут через десять, случайно попав в поле нашего зрения, подвергался неделикатной с нашей стороны атаке – милый, где же наш кофе-то? Вздернув гордо оскорбленную индейскую головушку, снова исчезал, взлелеивая обиду смертную… Минут еще через 10–15, случайно опять же нас заметив, он, совсем уже впав в бескрайнее уныние, приносил наконец-то кофе – против воли, подчиняясь грубейшему насилию… Гринго, что с них возьмешь… Мы очень смеялись. Правда – не злились, не раздражались – просто смеялись, и все… Они – такие. Есть у них в лексиконе удивительное, волшебное, прямо-таки святое слово – «Маньяна…». Что в переводе означает: «Потом, позже…». Что в свою очередь уже значит: «Никогда…». Очень мы это хорошо поняли и прочувствовали. И когда от таксиста гостиничного, который должен был нам выдать девять долларов сдачи, услыхали тоскливое его «Манья-а-на…» – весело переглянулись, перемигнулись… Так и почили наши девять долларов навсегда – в Великой Маньяне… Ну, а у нас не было никакой маньяны. Мы были здесь и сейчас, и летели по стране дальше…»
Двадцатый день
Знания иных миров?
…Очень давно (зимой 1968 года…) мне, пятикласснику, повезло, посчастливилось. В компании со старшим братом и во главе с матерью попали мы аж в самый стольный град Москва. Да еще на Центральное телевидение. Существовала тогда телепередача для детей «Тайны вопросительной страны». И вот каким-то образом… Да не каким-то, а вполне определенным – в конце каждой передачи давалось «домашнее задание», которое мы с братом и выполнили. Я только кряхтел да сопел, пока брат на альбомном листке изображал «задание» – рисовал универсальную машину, легко летающую по воздуху (да и в космосе.), плавающую на воде и под ней, едущую по земле, пробирающуюся под землей, бегающую, прыгающую… В общем, шедевр технической мысли. Нарисовали, послали на адрес передачи и… забыли успешно.
И не устану повторять – случаются чудеса. Через некоторое время мать прибегает из школы, счастливая, кричит, размахивая каким-то письмом: «Собирайтесь, мы в Москву едем!» Это, значит, телевидение официальное приглашение нам выслало, на адрес школы. Ну, мы и поехали…
Вы скажете – а при чем тут Перу, Наска, Ика, инки, все эти древние чудеса и знания… Да просто все, и очень даже «при чем». На эту передачу был приглашен замечательный советский писатель-фантаст Александр Казанцев. Удивительный человек, который помимо многих своих увлечений занимался еще и собиранием поразительных глиняных статуэток «догу», которые считаются японскими, потому что обнаруживаются именно там, хотя к Японии, по мнению очень многих, отношения имеют мало.
Снова говорю – мне повезло. Я прикасался к этим фигуркам, держал их в руках, рассматривал. Угадывая в сооружении на месте головы гермошлем, очки со светофильтрами… Было ощущение, что все подобные фигурки будто раздуты изнутри, накачаны воздухом. Это было очень похоже на скафандр космонавта – и три отверстия около рта вполне могли служить местами присоединения дыхательных трубок, переговорных устройств.
Никогда не приходило в голову вам: а почему это японцы – такая высокотехнологичная нация? Не были ли им тоже – некогда – привнесены знания иных миров? Ведь до японцев их острова населяли айны, немногочисленным числом еще обитающие на Сахалине? Причем людьми они были куда скорее славянской внешности. Или дзены, сменившие их на японских островах – по их останкам доказано, что и те были совсем не монголоидного типа?
По древней же мифологии японцев, их острова возникли в результате неведомого космического катаклизма, «огня, пришедшего с неба». Конечно, скажете вы, вполне возможно, это было тривиальное извержение вулкана. А если нет? Если и там когда-то потерпел катастрофу какой-то космический бродяга?
Как и в истории с Тунгусским метеоритом, Александр Казанцев до конца дней был глубоко убежден, что это не огромный метеорит, занесенный на Землю из космических непостижимых глубин, а межзвездный корабль из иных миров.
Все это мне остро припомнилось именно в Перу, когда решили полетать над пустыней Наска, рассмотреть гигантские рисунки, видимые только с высоты, неизвестно кем, когда и для чего именно созданные?
Полет был волшебный… Мы вообще любим летать. В крови, может, это – не знаю… В генах. Отцы-то летчиками были военными. Транспортниками. Правда, по сравнению с их небесными «монстрами» – «Сессна», на которой нам предстояло лететь, выглядела комариком невзрачным. Чуть побольше автомобиля. И – полетели.
Я с Ириной сидел сразу за двумя пилотами, сзади – индеец с своей «индейкой». Лет по 20 им было, радостные такие, все целовались да щебетали.
Забухтел мотор, и сверкающий на солнце радужный диск пропеллера повлек нас вперед и вверх, навстречу новому, чудесному, загадочному, и воспарили мы на трепещущих крылышках «Сессны» – над историей веков.
Пока летели до пустыни – нормально все было. С индейцами, восседающими позади нас. Щебет, восторги, фотосъемки. А вот как самолетик к пустыне подобрался да начал виражи закладывать – притихли что-то наши соседи сзади. Оборачиваюсь, смотрю – все… Не до красот, поцелуев, фотографий. Не до любви даже – отвернулись друг от друга, согнулись, позеленели – да ну исторгать из себя желание любоваться рисунками наска в пакеты, переданные им ухмыляющимся пилотом, который на нас так внимательно взглянул, улыбнулся и спросил утвердительно: «Русо?..» «Русо, русо», – радостно закивали мы… Тогда летчик уважительно эдак показал нам одобрительно большой палец руки, покивал благосклонно, а на тех, позади, только рукой махнул презрительно – слабаки, мол…
И вот она, Наска, вот – рисунки…
Их около тридцати – колибри, ящерица, паук, кондор, обезьяна, цветы… Всего около 13 тысяч линий и полос, около 700 геометрических фигур в виде трапеций и треугольников, примерно сотня спиралей. Что, откуда, когда, зачем – вопросов масса, ответов гораздо меньше, причем они зачастую противоречивы. И обнаружены-то они были только в начале ХХ века во время авиационного полета.
Исследователей сей загадки было много. Мнений и выводов, соответственно, тоже. Кто-то считает, что рисунки эти начали появляться еще до 2 века нашей эры, во время существования цивилизации Наска – была и такая, канувшая в небытие. Другие – что они возникли до 12 века нашей эры, именно в то время, когда в долине появились инки… Что это – астрономические задачи, указатели, знаки поклонения чему-то или кому-то неведомому? Зашифрованные письмена, послания…
Обо всем этом думал я, судорожно сжимая фотоаппарат (у нас его потом украли в Лиме, вместе со всеми фото). И вспоминал и Тунгусский метеорит, и столбы Стоунхенджа, каменные изваяния острова Пасхи. А еще я вспоминал инков, их великую, загадочную империю. Может, действительно, так и было – пришли к ним Боги с Неба? В огне, дыму, грохоте. Потерпел крушение корабль из глубин Вселенной, рухнул в Перу? Кто-то выжил… Может, их несколько было, может – один только уцелел? И понял, что надо жить дальше, выживать в этом неведомом ему, чуждом, непонятном мире, среди чужих существ? Может, именно себя он изобразил на одном из камней – с огромной головой, составляющей треть всего его роста? Себя, с тоской глядящего в телескоп на недосягаемое теперь небо, разглядывая крошки звезд, с которых он прибыл сюда?
И это существо – бог, пришелец, занесенный сюда волею судьбы, – может, еще до инков, во времена племен кечуа, или того ранее – мочико, не зная языка, обычаев, вообще окружающего нового для себя мира – обосновался там – богом ли, наставником, просто другом. И стал обучать, привносить знания, старался оставить после себя учеников, последователей, может, даже потомство?!
Интересный факт – у племени индейцев Перу мочико была традиция как можно сильнее, длиннее вытянуть череп. Помните, рисунок «яйцеголового» на камне с непропорционально большой головой? Рисунки на камнях городка Ика, учебные пособия по пересадке сердца, мозга? А вдруг таким образом неведомый пришелец пытался продлить себе жизнь, готовя подходящее вместилище для своего мозга? Не из жажды жить вечно – из жажды познания, обучения, истины… И кто бы отказал предоставить богу свое тело? Величайшая, священная Честь…
