Валентин взглянул на часы. Дверь подъезда распахнулась, и во двор выпорхнула девушка – в шапке до бровей, розовой стеганой куртке и дутых сапогах. Одета она была, мягко скажем, небогато.
Юный принц просиял и встретил свою Золушку жарким поцелуем.
Несмотря на то, что девушка была закутана как капуста в зимнюю одежду, я ее узнала. Это была подружка несчастного Игорька, убитого плитой, сирота из детдома, Жанна Подаркова.
Глава 5
Честно говоря, я удивилась. Когда Валентин признался родным, что встретил девушку и полюбил ее с первого взгляда, я представляла себе совершенно другой типаж. Волоокую длинноногую красотку с платиновыми волосами до попы. Разведенку с ребенком-первоклассником. Хищницу, падкую на юных красавчиков. Кого угодно, только не Жанну! Трудно было представить себе более несхожих людей, чем изящный, избалованный Валя Кричевский и некрасивая сиротка, да еще и со странностями.
Между тем принц и Золушка взялись за руки и неспешно двинулись по улице.
Думаю, надо немного подождать, прежде чем следовать за ними. Пусть Валентин не обращает внимания ни на что вокруг, но Жанна – дело другое. В прошлую нашу встречу мне показалось, что она девушка неглупая и практичная. А это предполагает, что она внимательна к окружающему миру, а не витает в облаках.
У подъезда между тем началась бурная дискуссия на тему «Современная молодежь и ее нравы». Так, Охотникова, перед тобой кладезь бесценной информации. Давно известно, что пятиминутный разговор с соседями заменяет полноценное расследование по линии спецслужб…
Я подошла к пенсионеркам, которые немедленно умолкли при моем появлении.
– Здравствуйте! – сказала я, растерянно оглядываясь по сторонам. – Не подскажете, где тут Кривополенный переулок? Не поможете?
Соседки Жанны Подарковой немедленно оживились и наперебой стали объяснять мне, как пройти в этот самый переулок. Хотя я родилась и выросла во Владивостоке, а юность провела в Москве, Тарасов я знаю неплохо. Одно время я даже специально изучала город, чтобы топографическое невежество не мешало мне в работе. Я садилась перед картой и принималась запоминать, куда ведет Шелковичная улица, где заканчивается Весенняя и тому подобное. Иногда я ругалась на чем свет стоит, поражаясь нелогичности городской планировки. Тарасов – старинный город, ему почти пятьсот лет. И если планировка новых кварталов в спальных районах еще поддается логическому объяснению, то в путанице улочек исторического центра и Человек-Паук мог бы заблудиться, заплутав в Кривоколенных, Кривополенных и Криворожских переулочках.
Названный мною переулок находился неподалеку. Я бросила быстрый взгляд на удаляющуюся парочку. Валентин и Жанна только что свернули за угол. Отлично, минут пять-семь у меня есть – там улица, ведущая к Набережной. Теперь понятно, куда направляются юные влюбленные.
Давно замечаю, что влюбленные – это такие люди, которые не ощущают ни жары, ни холода. Они способны прогуливаться под ручку под палящим солнцем и целоваться часами на ледяном ветру. Как-то раз я обмолвилась о своих наблюдениях тетушке. Мила загадочно улыбнулась и сказала: «Неужели ты не понимаешь, Женечка? Это потому, что свою весну они всюду носят с собой».
– А кто вам нужен в Кривополенном? – наконец одна бабуся вставила реплику, которой я так долго ждала. – Мы тут всех знаем.
– Я ищу Жанну Подаркову, – ответила я.
– Вы, наверное, из собеса? – включилась в разговор другая.
– Теперь это называется «Управление социальной защиты населения», – важно ответила я. Пенсионерки уважают всяческое мелкое начальство. – Мы ходим с инспекцией, проверяем, как живут сироты, выпускники школ-интернатов.
– Так она вовсе не в Кривополенном живет, а в нашем, Кривоколенном! – обрадовалась тетка в вязаном берете. – Вечно их все путают, переулки эти. Вот прямо в нашем доме Жанночка и живет.
– Ой, да она только что ушла, Жанна-то! – спохватилась полная дама в шубе.
– Ах, какая жалость! – Я покачала головой. – Придется зайти в другой раз. Может быть, вы мне сможете помочь?
Через минуту соседки выкладывали мне все, что знают про Жанну.
– Знаете, мы так напугались, когда этой девочке дали квартиру в нашем доме! – доверительно наклонилась ко мне та из старушек, что поинтеллигентнее. – Боялись, что детдомовка начнет своих друзей сюда водить, будет шум, окурки на лестнице, музыка до полуночи, наркотики и пьянство – в общем, притон. И мы были приятно удивлены…
– Погоди, дай я скажу, – оттеснила соседку та, что попроще, в пуховом платке поверх меховой шапки. – Девочка хорошая оказалась. Никого к себе не водит. Одно время терлись тут какие-то парни и девки, а теперь их что-то не видать. Жанночка одна живет. С работы, на работу и обратно – вот и все ее дела. Полы в подъезде моет в свою очередь. Здоровается всякий раз, ничего не могу сказать, вежливая такая, – добросовестно перечисляла бабка.
– И чтоб мужчины какие – ни-ни. Вот сегодня в первый раз увидели ее с мальчиком, – поджала губы первая.
– А из взрослых ее кто-нибудь навещает? – поинтересовалась я. – Может, родственники?
– Да какие у нее родственники, – махнула рукой бабка. – Она круглая сирота. Нету никого.
– Спасибо, вы мне очень помогли. Я занесу эту информацию в свой отчет, – сказала я.
Пенсионерки важно покивали.
Я распрощалась с ними и поспешила вслед за влюбленными. Завернув за угол, я остановилась. Набережная была пуста. Листья с деревьев давно облетели, и местный променад просматривался, как Версаль зимой. Ни души на продуваемом ледяным ветром пространстве! Неужели влюбленные меня перехитрили? Или я просто слишком долго беседовала с тетками у подъезда? Куда Валентин и Жанна могли свернуть?
Я рыскала по окрестным улицам, как борзая, ругая себя за промашку. В следующий раз нацеплю на мальчишку «жучок», честное слово…
Внезапно я заметила Валентина. Юноша стоял, прижавшись носом к витрине сетевого магазина, и махал рукой кому-то по ту сторону стекла. Ах, да, Подаркова упоминала, что работает кассиршей недалеко от дома! Видимо, Валя проводил подружку до работы.
В этот момент в кармане у парня зазвонил телефон. Я устроилась неподалеку, за углом киоска, где продавали проездные билеты, и прекрасно слышала голос юноши:
– Да, мама. Да ладно тебе, мам! Ну, хорошо, хорошо. Сейчас же еду домой. Да не злись ты!
После этого Кричевский вызвал такси. Я проследила, как парень усаживается в машину. Я слышала, что конечным пунктом поездки Валентин указал свой домашний адрес. Значит, юноша не намерен пускаться на поиски приключений. Отлично! Пусть Валя спокойно едет домой, а я хочу поближе познакомиться с мадемуазель Подарковой. Ведь именно это поручила мне Светлана Кричевская. Прекрасно помню ее слова: «Надо разведать, что это за девица и как ей удалось так быстро окрутить мальчика»…
Я зашла в магазин, взяла со стойки шоколадку в яркой обертке и подошла к той кассе, где сидела Жанна, уже успевшая переодеться в форменную кофту с логотипом магазина.
– Здравствуй, Жанна! – сказала я, глядя в глаза девушке. Подаркова уставилась на меня своими громадными глазищами и явно пыталась вспомнить, кто я такая. Наконец вспомнила, и лицо сиротки озарилось искренней улыбкой:
– Ой, здрасьте! Ну как, помогла вам мазь от синяка?
Девушка протянула мне чек и сдачу.
– Да, спасибо, помогла. У меня к тебе дело. Где мы можем поговорить?
Улыбка сбежала с лица девушки.
– А о чем речь-то? – испуганно спросила Подаркова. – Я ничего такого не сделала… Вы из полиции, да?
– Я тебе потом все объясню, – пообещала я. Мне не хотелось раньше времени сообщать Жанне, что разговор пойдет о ее отношениях с Кричевским. Девушка первым делом примется звонить своему любимому, а мне это вовсе ни к чему.
– Ладно, раз надо поговорить, значит, поговорим, – послушно сказала Жанна. Девушка воровато оглянулась. Издали на нас с неодобрением посматривал охранник.
– Только сейчас я не могу, – заторопилась Жанна. – У нас запрещено личные беседы на работе вести. Меня и так сейчас оштрафуют. Вот, Виталий Андреевич уже зыркает…
И девушка покосилась на тощего охранника.
– Тогда назначай время и место.
– А вы знаете что? Вы приходите сюда к концу моей смены. К девяти вечера. Тогда и поговорим. А сейчас… уходите, пожалуйста, – просительно сказала девушка. – А то у меня неприятности будут.
Я покинула магазин и поехала в квартиру Кричевских. Светлана встретила меня настороженным взглядом. Под каким-то предлогом бизнес-леди затащила меня в свою комнату и жадно спросила:
– Ну что? Узнали что-нибудь?
Пришлось рассказать взволнованной матери, на кого запал ее сыночек. При слове «интернат» на лице Кричевской появилось выражение такой брезгливости, что я удивилась. Можно подумать, сама Светлана Сергеевна происходит из графского рода… Раньше я не замечала в своей работодательнице такого снобизма.
