на высокие горы, что расположены где-то вдалеке. Дом Терренса и Ракель окружают еще несколько домов, в которых живут люди. Он расположен далеко от городской суеты в районе, находящийся под прекрасной охраной. Благодаря чему подозрительные люди не смогут пробраться на закрытую территорию.
Подойдя к столику, все трое начинают садиться за столик. Пока Ракель еще находится на кухне и только собирается подойти, Терренс садится напротив Наталии с Эдвардом, которые, как и предполагал мужчина, присаживаются вместе, даже несмотря на огромное желание вообще уйти прочь из этого дома, лишь не видеть друг друга. Эти люди предпочитают держать дистанцию, стараются вообще не смотреть друг на друга и либо бросают взгляды куда-то по сторонам, либо на свои руки, либо на сидящего напротив Терренса.
— Кстати, Эдвард, куда ты так неожиданно пропал? — интересуется Терренс, сложив руки на столе. — Ты никому ничего не сказал и куда-то исчез, а мы не знали, где тебя искать.
— Да так, были у меня кое-какие дела, из-за которых я уехал из города… — неуверенно отвечает Эдвард, на секунду отведя взгляд в сторону.
— Но что хоть за дела? Неужели что-то серьезное? Может, я мог бы чем-то помочь?
— Нет-нет, не беспокойся, брат, ничего серьезного. Я уже все разрешил.
— Ну а почему ты ни разу не написал нам? Мы все столько раз звонили и писали тебе, но ты написал всего лишь пару каких-то невнятных SMS.
— Э-э-э… — Эдвард с задумчивым лицом чешет висок. — Прости, я был так занят всеми этими делами, что совсем не проверял свой телефон…
— Ну ты хоть когда покидаешь город, предупреждай нас. А то мы можем такого себе напридумывать… Или вообще решить, будто ты не хочешь с нами общаться.
— Терренс, что ты такое говоришь! — широко распахивает глаза Эдвард. — Как ты вообще мог подумать, что я не захочу общаться со всеми? Я не для того столько лет искал свою семью, чтобы сбежать от нее через несколько месяцев. Ты так говоришь, будто я уехал из города навсегда, и мы могли бы больше никогда не увидеться.
— Но должен признаться, это была моя первая мысль, когда мы с Даниэлем и Питером вернулись из тура с Лиамом, Заком, Бредом и Нейтом.
— Можешь забыть об этом навсегда. Я не перестану общаться с семьей и впредь буду предупреждать, если буду вынужден снова куда-то уехать.
— Ладно, в таком случае я спокоен, — скромно улыбается Терренс. — Главное, что ты наконец-то вернулся в город.
Эдвард скромно улыбается, а через пару секунд на заднем дворе появляется Ракель, держащая поднос с четырьмя бокалами сока. Наталия лишь бросает на нее короткий взгляд, а затем продолжает рассматривать свой маникюр, сделанный в нейтральных тонах, время от времени оттягивая рукав своей блузки.
— Надеюсь, здесь все любят яблочный сок? — интересуется Ракель, расставляя бокалы напротив каждого. — Там оставалось немного, и я подумала, что мы можем выпить его…
— Мне без разницы, какой, — со скромной улыбкой пожимает плечами Эдвард. — В этом плане я непривередливый.
— Но если кто-то захочет что-то другое, то дайте мне знать. — Ракель присаживается за столиком рядом с Терренсом и отпивает немного сока из стакана, что стоит напротив нее.
— Знаешь, Эдвард, должен признаться, что ты был нужен моей группе, — признается Терренс со стаканом сока в руке. — Когда ты пропал и перестал помогать нам писать песни, у нас как-то пропало все вдохновение, да и работа стала какой-то скучной.
— Что, прямо так сильно? — скромно хихикает Эдвард.
— Очень… Мы могли часами сидеть и ничего не написать… Не знаю, в чем причина, но ты как будто давал нам пинок под зад и как-то вдохновлял… С тобой нам было намного проще писать песни…
— Не буду скрывать своей гордости. — Эдвард с гордым видом и хитрой улыбкой убирает с глаз прядь волос. — Мне приятно это слышать.
— Нет, конечно, мы там что-то написали, но все равно это не настолько здорово, чтобы все были в восторге.
— Если хочешь, я с радостью продолжу помогать тебе, Питеру и Даниэлю писать песни. Тем более, что у меня есть несколько новых идей, которые вам обязательно понравятся. Я сделал несколько заметок, чтобы потом не забыть.
— Ох, не знаю, как тебе сказать, но похоже, твоя помощь может и не пригодиться, — тихо выдыхает Терренс. — И твои песни вряд ли будут нам нужны.
— То есть, как это?
— Очень многое произошло, пока тебя не было в городе.
— Правда? Но что произошло, пока я был в отъезде?
— Группа разваливается, — подавленным низким голосом отвечает Терренс.
— Разваливается? — мгновенно уставляет на Терренса удивленный взгляд Эдвард. — Ты серьезно?
— Серьезнее некуда. История «Against The System» скоро может закончиться, даже не начавшись.
— Ты что опять разругался с Питером и Даниэлем?
— Нет, не я с ними ругался. Это они собачатся между собой. Они как будто с цепи сорвались и не могут находиться в одном помещении вместе.
— Но ведь они так хорошо ладили и были давними друзьями. Что они не поделили?
— Понятия не имею. Я не знаю, что с ними произошло, но эти двое отказываются что-либо объяснять, все сваливают друг на друга и не слишком заинтересованы в спасении группы.
— И как давно это продолжается?
— После того, как мы вернулись из тура и сразу же начали работать в студии. До определенного момента все было хорошо, но потом они начали ссориться и срывать всю работу. И не только это… Питер еще и начал постоянно ходить в клубы и напиваться там в стельку. Из-за чего потом страдал от похмелья и обязательно срывал всю работу, когда мы с Даниэлем были готовы работать.
— У Питера разве какие-то проблемы? — слегка хмурится Эдвард. — С чего вдруг он начал пить?
— Не знаю, Эдвард, я ничего не могу из них вытащить. — Терренс отпивает немного сока из своего стакана. — А вчера в студии они вообще подрались и едва не отправили друг друга в больницу после того, как Даниэль назвал Питера импотентом.
— Хорошо, что Терренсу удалось их разнять и не дать поубивать друг друга, — добавляет Ракель.
— Боже, ну и дела… — качает головой Эдвард и выпивает немного сока из стакана. — Неужели Даниэль все-таки достал Питера своими шутками о его отношениях?
— Это единственное, что мы можем предположить. Думаю, Питер слишком долго все это терпел, а однажды он просто психанул и разозлился на Даниэля.
— Да, но ведь не только Питер предъявляет Даниэлю претензии, но и наоборот, — отмечает Терренс. — Значит, здесь есть еще что-то… Может, даже связанное с загулами Роуза… Хотя и мне тоже не нравится, что
