42
Джос скопила деньги
— Нам здорово повезло, что здесь нет роз. Представляешь, что было бы к концу дня? От шипов? Все пальцы были бы в крови.
— Да уж, это точно.
— И потом, сам видишь, шеф вполне приличный парень. Ведь, вообще-то, тебя здесь быть не должно. Ты же видел остальных. Им-то никто не помогает.
— Угу.
— Это потому, что он ко мне хорошо относится.
Джос срезала цветы, а Том складывал их на тележку. Предварительно связав пучками по десять. Они управлялись в два раза быстрее, чем другие работники. И те бросали на них косые взгляды.
— Плевать. В любом случае это ненадолго.
— Почему? Больше цветов не останется?
— Нет. Дело во мне. Мне придется на какое-то время все бросить.
— А. Значит, денег уже накопила?
— Да.
Том выпрямился. Она недовольно нахмурила брови. И он вернулся к работе.
— Уедешь?
— Да.
— Когда?
— На той неделе.
— Надолго?
— Нет, не очень.
По щекам у Тома потекли слезы.
— Слушай, если тебе так страшно одному в вагончике, иди ночевать к тому приятелю.
— Я лучше с тобой поеду.
— Ты что, совсем не соображаешь? Я же не в отпуск еду. Меня там резать будут. Сначала отрежут по куску, а потом зашьют. Заштопают, как драный носок! Ты что, хочешь сидеть там и на все это смотреть? С ума сошел.
— Я боюсь… Вдруг ты не вернешься?
— Дурачок несчастный, — пожала она плечами. — Конечно вернусь. Куда я денусь, на самом-то деле?
Том подобрал с земли бракованные цветы и сложил их в большой мешок. Джос договорилась со своим приятелем-хозяином. Тот не возражал, чтобы Том приходил даже без нее. Этим цветам так и так дорога одна — на помойку. А завтра воскресенье, рыночный день. Том хотел наделать побольше букетов. И все продать. А потом купить матери платье. Он видел одно в «Эммаусе»[10], очень красивое. Чтобы она надела после операции. Потому что сейчас оно на нее не налезло бы. А еще ему надо купить носки Мадлен. Потому что у нее всегда холодные ноги. Даже летом. А если останется еще немного денег, он и себе что-нибудь подыщет. Но главное, чтобы хватило на те две вещи.
43
Двадцать букетов
Том встал пораньше и поехал на рынок. С собой он вез двадцать букетов. Он нервничал. Двадцать — это много. К тому же день выдался жаркий. Цветы могут завянуть. Он открыл коробку, в которой они лежали, чтобы дать им подышать. У крана наполнил холодной водой пластиковые пакеты и опустил цветы в воду. Да, так лучше. Они сразу ожили.
К десяти часам он уже продал половину букетов. И проголодался. Побежал в булочную купить заварных шариков. В очереди перед ним стояла девочка приблизительно его лет. Она повернулась к нему и улыбнулась. Том смущенно опустил голову и принялся изучать собственные ноги. Она покупала хлеб и такие же шарики. Когда он вышел, то увидел, как девочка укладывает хлеб в висящую на велосипеде сумку. Он бегом вернулся к своим цветам.
Мимо него шла девочка из булочной. Увидела цветы и остановилась:
— Хорошие у тебя цветы?
— Да.
— Можно, я присяду?
— Садись.
— Ты что, сам эти букеты сделал?
— Да.
— Красиво получилось.
Они раскрыли пакеты и принялись поедать заварное печенье.
— Меня зовут Клара.
— А я Том.
— Ты тут на каникулах?
— Ну, это…
— Я тоже. У Амели. Это моя бабушка. А ты?
— А я у Мадлен. Это моя прабабушка… Вернее, она мне вместо прабабушки…
— Так ты, значит, тоже приемный? Как я?
— Ну да.
— Ладно, мне пора. Еще увидимся?
— Ага.
Ему осталось продать еще десять букетов. За два часа. Выходит, по пять букетов в час. Может получиться. Соседи — те самые, что друг с другом на «вы», — еще не появлялись. Но скоро должны быть. И точно, вот они — тут как тут. Купили у него сразу четыре букета! Здорово. Том смотрел на них и улыбался. Они ведь не знают, что это он вчера посадил под помидорными кустами банки с томатным соусом. Значит, преимущество на его стороне. Жалко только, что нельзя спросить, понравился ли им его рецепт. Вот что обидно. И похоже, он так никогда об этом и не узнает. Арчибальд откинул полу куртки и полез в карман за мелочью. Том заметил, что майка у него вся в красно-оранжевых пятнах. Но пока он на нее пялился, Арчибальд склонился к нему и сокрушенно прошептал ему прямо в ухо:
— Я невероятно обожаю спагетти. Но, представьте себе, ем, как грязный свинья.
Том стоял, вытаращив глаза и остолбенев.
Одетта улыбнулась ему, и соседи пошли прочь, помахав ему на прощание рукой.
Что тут скажешь? Погорел он, как есть погорел.
К половине двенадцатого подгреб Сэмми и забрал у него два последних букета. Том сейчас же отправился в магазин — за теплыми вязаными тапочками, которые давно присмотрел для Мадлен. Продавец сделал ему внушительную скидку. Не так просто продать летом тапочки на овечьей шерсти. Том бросил взгляд на часы. Порядок. «Эммаус» работает до полудня. Сэмми предложил составить ему компанию. Том предпочел бы пойти один, но Сэмми пристал — не отвязаться, так что пришлось взять его с собой. Платье еще висело. И показалось Тому еще красивее, чем раньше. Сэмми оно тоже понравилось. Пожалуй, Джос будет немного тесновато, тебе не кажется?.. Том сделал вид, что не слышал этих слов, и пошел в кассу. У него еще осталось немного денег. Но магазины уже закрылись. Ладно, себе в другой раз что-нибудь купит.
Сэмми пригласил его в ресторан. Заказали пиццу. И Сэмми сказал, что с Лолой у него все кончено. Том даже поднял глаза от тарелки, чтобы взглянуть ему в лицо. И обнаружил, что тот совсем не выглядит грустным. Некоторое время они молча ели. Но потом Сэмми тихо добавил, что Лола перед самым уходом кое-что ему рассказала. Что-то, что касается его и Джос. Том замер, ожидая продолжения. Да ты не волнуйся, сказал Сэмми. Все равно он уже и сам догадывался. Нужно быть круглым дураком, чтобы не сообразить, что на самом деле Джос ему никакая не сестра, а мама. Том пристально изучал содержимое своей тарелки. Ему тоже, добавил Сэмми, порой приходится вешать людям лапшу на уши, просто чтоб отстали. Что он не в обиде и даже понимает Джос. На ее месте он бы наверняка поступил точно так же. Том еще раз посмотрел Сэмми в лицо. Похоже, тот не прикидывался, а говорил то, что думает. Облегченно вздохнув, Том вернулся к своей пицце.
Но Сэмми все никак не мог угомониться. Дождался, пока им принесут мороженое, и задал еще один вопрос. Сказал, что он его давно мучает. Какого числа у Тома день рождения? Тот ответил. И даже пояснил, что родился на месяц раньше срока. Может, потому он такой маленький? Во всяком случае, Джос так думает. И вдруг Сэмми начал смеяться. Потом встал, расцеловал Тома в обе щеки и снова сел. Он, говорит, так счастлив, даже плакать хочется. И на самом деле заплакал. Хотя в то же время продолжал улыбаться.
Том не понял, чего это с ним. Наверное, Сэмми все же немного тронутый.
Типа, не все дома.
Типа, с приветом.
Но все равно он хороший парень. Жалко, что Джос его невзлюбила.
После обеда они пошли навестить Мадлен. Она развернула пакет с подарком и воскликнула:
— Ах ты, мой милый мужичок! Иди ко мне скорей, я тебя расцелую.
Рукавом она утерла глаза и смахнула каплю, висевшую на кончике носа. Ей захотелось сейчас же опробовать свои новые тапочки. Повернувшись к Сэмми, она попросила, чтобы он дал ей руку и помог идти.
— Вы ведь у меня уже были, верно?
— На днях. Мадлены…
— Ну конечно! Очень, очень вкусные. А вы не могли бы в следующий раз принести мне еще немножко? Вот было бы славно. Уж больно я их люблю.
Она улыбнулась и налила ему рюмочку ратафии. Свою опрокинула залпом. Похоже, силы к ней вернулись. Или просто успела забыть про своего кота? Как и Плюха, кстати. Спит себе в корзинке и в ус не дует. Как будто Плешки никогда и не было. Странно все же, подумал Том. Хотя, с другой стороны, есть в этом и свои плюсы. И Мадлен, и пес явно раздумали ложиться и помирать. Уже неплохо.
Сэмми повел Мадлен пройтись по дому.
А Том украдкой пробрался на могилу Плешки и положил ему цветок. Чтобы тот понял, что он-то о нем не забыл.
44
Отъезд
Том смотрел, как Джос складывает вещи. Она суетилась и болтала без остановки. От возбуждения ее прямо трясло. Говорила, что вернется самое большее через неделю. Что он не должен волноваться. Что она остановится у приятельницы. Потому что — вот везенье так везенье! — та живет прямо напротив того места, куда она едет. И она ее пригласила. Очень мило с ее стороны, правда?
— Я смогу тебе позвонить?
— Ну конечно… погоди. Я где-то записала телефон.
Она порылась в сумке. Потом вывернула ее на стол. Из сумки вывалилась гора каких-то бумажек, мелкие монеты, слипшиеся конфеты, тюбик с помадой, брелок с фонариком, сломанные карандаши, упаковка мини-тампаксов, пачка бумажных носовых платков, цилиндрик аспирина, удостоверение, спички… Слушай, некогда сейчас искать. Что толку нервничать из-за всяких глупостей? Ей еще чемодан нужно уложить.
