И тогда я вспомнил о дневниках Хлебникова. Существовала какая-то очевидная и странная связь между серебристым шаром и насекомыми, что-то неведомое притягивало их друг к другу.
Решено было поместить в камеру с шаром несколько десятков муравьев разных видов. И вот тут-то наш сказочно твердый орешек продемонстрировал еще одно чудесное свойство. Непостижимым образом насекомые растворялись в нем, исчезали. Мы засняли этот процесс и воочию могли убедиться, что крохотная лапка, затем туловище погружаются в шар, и, наконец, все насекомое ныряет в него, словно опускаясь в похожую на ртуть массу. Между тем поверхность шара оставалась такой же твердой, как и прежде, — многочисленные опыты это подтвердили.
За последние месяцы тысячи насекомых побывали внутри шара. Некоторых он выпускал тотчас же, некоторых задерживал подолгу. Попытки снабдить крупных муравьев специально сконструированными сверхминиатюрными датчиками успеха не имели. Шар впитывал в себя живое насекомое, для микроприборов же его оболочка оставалась непроницаемой.
Итак, вот вам четвертая загадка, Алексей: что общего между орехом Кракатук и муравьями?
— Слишком много загадок, — улыбнулся Чумаков.
— Вы знаете, Алеша, был такой момент, когда мы уже отчаялись найти на них ответ, — признался Гордеев. — Но тут неожиданно мне попала на глаза статья в медицинском журнале. Ты слышал о работах академика Лелидзе?
— Кажется он разработал принципиально новый метод диагностики… Но какое это имеет отношение?..
— Прямое, Алексей, прямое. Лелидзе сумел выделить вещество реалгин, которое, будучи введенным одновременно больному и врачу, позволит последнему ощутить все то, что чувствует его пациент. Понимаешь, если у человека болит печень или сердце, медик тоже эту боль ощущает, ее характер, нюансы. В общем, это безошибочный и очень перспективный метод диагностики, но…
— Но?..
— Использование реалгина, как показали первые опыты, требует известной осторожности. Дело в том, что и у врачей, и у больных, которым вводят препарат, сознание как бы раздваивается.
Выход нашли в том, чтобы погрузить и врача, и пациента в состояние так называемого искусственного полусна, — в этом случае сознание как бы меркнет, но в то же время человек в силах контролировать свои ощущения и эмоции.
— Знакомое состояние, — усмехнулся Чумаков, вспомнив приключения в зеркальной камере.
— Оно будет твоим рабочим состоянием во время эксперимента с орехом Кракатук, — серьезно сказал Гордеев. — Мы хотим ввести тебе реалгин, Алексей!
— Одна доза препарата — мне, а другая?.. — спросил Чумаков.
— Тому, кто имеет доступ в шар, — просто ответил вице-президент. — Это для нас единственный способ заглянуть в него.
Чумаков изумленно потряс головой:
— Иными словами, вы предлагаете мне превратиться в муравья?..
— Я рад, что ты не потерял чувства юмора, — отозвался Гордеев. — Но я бы выразился по-другому. На какое-то время муравей станет твоими глазами и ушами. Повторяю, Алексей, это для нас единственный пока способ заглянуть в орех. Эксперимент опасен, есть в нем какая-то тревожащая меня непредсказуемость, — задумчиво произнес академик. — Мы, правда, вводили реалгин вместе с муравьями разным животным — морским свинкам, собакам, обезьянам. Чувствуют они себя превосходно. Но то — они… Что испытывает человек, наделенный разумом, сознанием, никто не знает. Представьте, Алеша, возможно, вы будете первым из людей, заглянувшим в совершенно иной мир. Вы просто не в состоянии понять, до чего я бы хотел оказаться на вашем месте, — вздохнул он.
Некоторое время они молчали.
— Виктор Николаевич, — осторожно начал Чумаков, — а у вас, у вас лично, есть предположение, что же из себя представляет этот шар?
— Теперь вы знаете почти все, что знаю я, — ответил Гордеев. — Предположение у меня, конечно, есть, но я бы предпочел его не высказывать до завершения эксперимента. В одном я убежден — это гость внеземной цивилизации. А вот что он делает на нашей планете… Во всяком случае, вы должны быть готовы ко всему, — резко меняя тон, произнес он. — А теперь давайте обсудим конкретные детали эксперимента…
Они говорили долго. В нетронутых чашках стыл забытый кофе.
Вместо эпилога
Я гляжу на небольшой серебристый шар, который неподвижно застыл в воздухе в нескольких сантиметрах над подставкой. Сегодня орех Кракатук снова невесом.
Если наша догадка верна и его оболочка, такая хрупкая на вид, таит неведомое нам пространство, внутри этого шара могут оказаться целые миры, таинственные и странные.
Словно черные сдвоенные точки движутся по серебристой поверхности. Это муравьи.
Как обманчиво обыденное представление об этих насекомых. А ведь они в сорок раз старше человека. За много лет до нашей эры муравьи появились на планете как первые ростки живого, и с тех пор их облик почти не менялся. Эти крохотные создания нашли идеальный способ путешествовать через века — объединившись в почти совершенное сообщество, переплетя в одно целое свои крошечные индивидуальные мозги способами, которые лишь начинает постигать человек.
Не помню, кто сказал, что если бы муравьев наделить сознанием, они могли бы завоевать Землю…
Кто знает, возможно, в неведомой нам галактике что-то помогло зажечь огнем сознания огромный коллективный мозг подобных существ… И возникла особая, не имеющая никаких аналогов с земной, цивилизация.
Я представил огромный, невероятно разросшийся город, похожий на гигантский муравейник. Со множеством переходов и галерей, прекрасно украшенных залов-площадей. Населенный миллионами существ, каждое из которых живет своей обособленной жизнью и в то же время является как бы частицей, клеточкой всесильного разума, властвующего над планетой.
Возможности коллективного мозга поистине безграничны. Мне казалось, я вижу, как рядом с огромным городом взлетают к звездам корабли странной, причудливой формы. В невероятно далеких глубинах космоса они выпускают во все стороны стаи маленьких серебристых шаров-разведчиков.
Эти посланцы могущественной цивилизации проникают в отдаленные уголки вселенной, чтобы отыскать братьев по разуму…
— У нас все готово, Алексей, — прерывает мои фантазии строгий баритон Гордеева. — Начинаем эксперимент.
Я с сожалением отрываю взгляд от многослойного стекла, за которым безмятежно плавает серебристый шар, и занимаю место в герметичной камере.
Мне хочется попрощаться с ребятами, как перед неизвестным и опасным странствием, но я сдерживаю себя.
Руководители служб докладывают Гордееву о готовности. Легкий укол чуть повыше локтя — мне ввели реалгин. Сверху медленно опускается металлическая полусфера, и веки мои смыкаются.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
