но, вскоре убедившись в неудобстве такого хождения, каждый день за три поприща, решили, что собираться лучше на Торгу, не смотря на угрозы буйных нравом новгородцев. Тем более, что двое на Торгу торговлю держали, а третий просто там жил.
Так и жили бы друзья мирно и спокойно, проводя время: в дружеском общении; натурософских изысканиях; и в поисках истины посредством изучения замысловатых узоров на дне двух или трёх пинтовых сосудов с пивом или вином. Такое количество питья, согласно уставу святого Бенедикта, употреблять и монахам во время поста не возбраняется. Если бы летом 6748 года, точнее в начале июля староста чуди невской, крещёный Пелгусий, не появился на княжьем дворе с вестью для князя, что флот ромейский встал в устье Ижоры. В прямой видимости от заимки Никиты Захарьевича, что из Кучковичей, расположенной на Заячьем острове в устье Невы. Еще староста говорил, что в тумане видел он сани50 с Борисом и Глебом. Последнее известие о святых Борисе и Глебе заставила Василия осведомиться у старосты,
– Много ли на заимке Никиты Захарьевича, что из Кучковичей вина красного ещё осталось после видения?
На, что Пелгусий честно ответил, что еще много, и отдавать свеям такое богатство, для крещения и святого причастия чуди невской предназначенное, есть грех смертный. Получив исчерпывающий ответ на конкретный вопрос, Василий, повернулся к Лехе и спросил,
– Лёша, а не принести ли нам на первую службу, брата нашего названного Арсения в соборе, вина красного для причастия христианского князя?
– Для причастия? – уточнил осторожный грек.
– Конечно для причастия, по ложечке утром для здравия и во спасения душевного,– с обидой в голосе ответил Василий.
–А Кучкович как? Он, небось вино для Кучкового поля берёг, там у него то же заимка, вернее у сродственника его, ну того праправнучатого племянника, который наследовал двор после того, как Юрий Долгорукий его прапрадядьке голову оттяпал за вредность и непослушание,– возражал Леха.
– Ну, так мы поделимся! Мы же не грабить, мы же по делу, для службы то есть для красоты душевной. Послушай, как это звучит по-гречески,– психокосмическая литургия. Правильно ведь? Душа – психе, красота – космос. Литургия – служба. Или, чего не то? – обосновывал своё предложение Василий.
–Это надо у Владыки Спиридона спросить с Арсением,– не унимался Лёха, с уважением взирая на друга, который обыденное пьянство назвал так красиво, «психокосмическая литургия».
–Ну, так пошли, чего тут на дворе стоять? А то укатят с князем в Рюриково городище планы строить, да на рыбалку собираться. Или того хуже поедет по Мсте князь соль, собирать, которая по ряду ему положена. Это надолго до сентября не управится.
–Пошли. Но только по переходу в собор, а не через Торг. Я видел, как привезли товары на Великий ряд, не будем отвлекаться.
–Я!?, как скажешь Леша,– согласился Василий, видимо рассчитывая нагнать упущенное сегодняшнее наслаждение от распития свежего пива, послезавтрашним наслаждением от распития красного вина в больших количествах и за бесплатно.
Поднявшись на хоры, они там Арсения не обнаружили. Василий спросил с хор у служки, – Где монах Арсений?
Бедный служка узнал голос Василия и со страху выдал всё, что знал и слышал сегодня тайком на Торгу,
–Ушёл он, с князем в дом святой Софии часа уж три назад. Как староста наш говорит Ладогу свеям продать, а деньги поделить, и нам ничего не дать! – надрывно, чуть не плача проскулил отрок.
–Да, богата дурным зломыслием земля Великоновгородская. И откуда всё берется!?– прокомментировал услышанное Лёха.
–Ага, – просто согласился Василий.
Любой дурень знал, что без Ладоги хмеля для пива в Новгороде не будет, природа дивноумноустроенная, почему-то решила, что хмелю лучше расти у Ладоги.51 А не кабы, где-либо. И не было отродясь в Новгороде князя, который бы отказался от Ладоги. Слишком уж глупых князей новгородцы не призывали, а слишком жадных быстро прогоняли, порой без платы за княжение.
Друзья, поспешно спустившись с хор, лёгкой рысцой пробежали Торг и Великий мост, но все равно опоздали. Князь уже прощался с Владыкой, Арсений стоял за Епископом и ни на кого не глядя, что-то торопливо писал на церах. Прощание в купе с благословлением заняло еще около часа. Друзья терпеливо ждали, наконец, Спиридон снизошёл до них и позвал к благословлению. Получив, благословление друзья молча ждали дальнейших указаний.
–Арсений, всё ли ты записал, что видел? – спросил Владыка.
Монах лишь молча кивнул, занятый правкой текста он был весь увлечён этим литературным занятием и не вполне владел своими другими чувствами.
–Читай,– приказал владыка.
Немного помявшись, монах прочёл,
– «Услыхав об этом, Александр, разгорелся сердцем, вниде в церковь святыя Софьи (в Новгороде), поде на колену перед олтарем, нача молиться со слезами… и восприим Псаломную песнь рече: суди, Господи, обидящим мя, возбрани борющимся со мною, приими оружие и щит, стань в помощь мне. Скончав молитву, встав, поклонися архиепископу, архиепископ же Спиридон благослови же его и отпусти».
– Все, всё слышали?– спросил Спиридон.
–Да,– ответили друзья.
–Ну, так вот слушай мое послушание. Конно и ружно к князю сегодня, чтоб до вечери быть. Охранять его будите в сече, и чтоб без князя, мои глаза вас грешников не видели, – приказал владыка
–Как можно отче?– спросили обиженно друзья, разом в три голоса, тронутые до глубины души доверием Владыки и значимостью своей миссии защищать молодого князя.
–Цыц,– прервал душевный порыв друзей владыка.
– Арсений, мне ключ отдай от башни. Василий, слово дай, что пить не будешь. А ты Алексей, с возов бочки с новой медовухой сними. Она без тебя у меня в подвале дойдёт, а возы для похода в дружину отдай.
Отдав наказы, Владыка приподнял полы одеяния левой рукой, а правой тяжело опираясь на посох, пошёл молча в притвор святой Софии, молиться в одиночестве, оставив свою братию с внешней стороны собора.
Друзья опечалились, но выполнили наказы и после вечери неотягощённые питиём и грехами, весело шагали вниз по Волхову в сторону Ладоги, вместе с княжескими дружинниками.
Описывать необычайные трудности похода молодого князя и его дружинников нет смысла, ибо их не было, а если их не было то нечего выдумывать и писать о: палящем солнце, непроходимых лесах, диких зверях, которые мешали, выполнению, казалось самим Богом поставленной задачей, выгнать свеев с земли Русской.
Кроме того, как выгнать свеев, необходимо было ещё вернуть в новгородскую казну имущество ижоры и чуди награбленное людьми богопротивного клятвопреступника ярла Ульфа Фаси. Вопрос о возвращении награбленного добра его честным хозяевам –
