переночуем. А утром уедем. Ещё джип надо будет как-то поднять. И урагана, может быть, уже не будет.
Виктор подошёл к двери и задвинул позолоченную щеколду. Но, решив, что с голым торсом как-то неуютно оставаться в этом «демоническом» доме, всё же полностью оделся. Потом поднял с напольного ковра пистолет и обрез — не помнил, как и когда оказались на полу, — положил на кровать возле подушки. Елизавета с лёгкой улыбкой наблюдала за его действиями. Он это заметил и спросил:
— Что улыбаешься, удостоверилась что это всё не сон?
— Да уж… — хохотнула Лиза. — Это точно не сон. Но — я ещё не беременная. Так что твои шутки про беременность не прошли.
— Даром, — поправил Солдат.
Лиза засмеялась:
— И даром тоже.
Солдат, будто опомнился, с огромным опозданием начал проверять комнату: заглянул под кровать, перетормошил все мягкие игрушки в детской кроватке, заглянул во все ящики, уголки и ниши, в некоторых местах осмотрел обои, провёл пальцем по лезвию огромного ножа на комоде. Включил плазменную панель, но, кроме красно-белых помех, ничего на экране не появилось.
— Ты, прямо, детектив, — зевнула Лиза. — Падай на кровать, мы оба устали, надо выспаться. Неизвестно, что нам приготовит завтрашний день.
— Я ещё хотел плёнки посмотреть.
— Да не нужно нам это. Оставь. Ложись. Только свет на всякий случай не выключай.
— Ладно. Иду. — Солдат ещё раз осмотрел комнату, надеясь, что ничего страшного и неожиданно губительного не упустил, лёг на кровать со стороны детской кроватки. Лиза положила голову ему на грудь и сомкнула веки, слушая, как гулко бьётся мужское сердце и шумно доносит время будильник с белой полки, зависающей над электрическим камином.
— Ещё рано, только одиннадцать, — прошептала Лиза.
Солдат приподнял затылок и посмотрел на часы. Ничего не ответил, лишь покачал головой: ведь когда в последний раз смотрел — был первый час. Не делают же стрелки два шага вперёд и шаг назад? Хотя за последние два дня он увидел такое, что никак не укладывалось в голове. А ещё — некоторые вещи он сразу оттолкнул, отмёл, отбил невидимой гигантской кувалдой, в мыслях определив, что это никак не возможно, даже если это — находилось прямо перед его глазами.
Спать не хотелось. Некоторое время Солдат прислушивался к тишине, нарушаемую дуновением в ухо из ноздрей Елизаветы.
— Лизка, спишь?
— Пробую.
— Как попала в полицию? Вроде не женское это дело. Тем более ты такая хрупкая на вид, вся такая правильная, миниатюрная, красивая, слабая.
— Сам ты слабый. — Лиза перевернулась на спину, открыла глаза. — И не правильная я ни черта. Поэтому и попала, что решила себя исправить. Или… не то чтобы исправить, а, наверное, искупить.
— И чего же такого натворила, если не секрет?
Лиза тяжело вздохнула, рассматривая тень на потолке — наверное — от ночника, похожую на занесённую руку с огромным ножом.
— Да чего рассказывать. Мать пила, отца не было. Всё детство провела в интернате. Была у нас девочка, красивая до очертенения. На год или на два младше меня, не помню. Я с пацаном одним дружила… любила. Он держал всех в кулаке. Самый главный хулиган. Потом смотрю, то он ей цветок с клумбы сорвёт и подарит, то улыбкой одарит, то по волосам погладит. А до меня при всех стеснялся лишний раз дотронуться.
— Может, оберегал?
— Да ничего он не оберегал. Потом, раз при мне поцелует её в щёку, другой раз, а меня — раз при ней обзовёт, второй, что раньше никогда не делал. — Лиза ещё раз тяжело вздохнула. — А потом… я узнала, что они переспали. Я чуть с ума не сошла, не знала, что делать. Он от меня совсем отошёл, смотрел так презрительно, будто я какая-то грязь. А я была от него без ума, думала, мы поженимся. Тогда… я подговорила местную шпану, и её изнасиловали. А потом… потом она повесилась. Её спасли… — Лиза не заметила, как побелел и напрягся Виктор, стал похожим на каменную статую. — Но у неё случился выкидыш. Оказывается, она была беременная. Она сама этого не знала. На этой почве у неё потекла крыша. И она попала в психушку. А перед этим, не знаю, где достала, может, не её был, да и как узнала… в общем, она это принесла мне завёрнутое в платочке и ляпнула, что заставит меня… это родить заново. Конечно, всё это была глупость, прошло много времени, но то это, что она мне показала, приходило ко мне во сне каждую ночь и росло… взрослело.
По глубокому выдоху Елизаветы, Солдат понял, что рассказ окончен. Он сел на край кровати, и некоторое время молчал.
— А при чём здесь полиция? — спросил он.
— Не знаю. Чем взрослее становилась, тем больше ужасалась тому, что сделала. Захотелось стать хорошей. Как ты говоришь — правильной. — Лиза опустила ноги на пол, чтобы взять свою одежду в душевой и одеться. — И это всё случилось в глупом юношестве.
— Может, надо было в церковь ходить? Стать монашкой. Вдариться в веру…
— Сам верь.
— А как звали девушку?
— Варвара, — ответила Елизавета и скрылась за белой дверью.
— Барбара, — еле слышно произнёс Виктор, не веря тому, что женщина, с которой он был только что так близок, очень, и даже слишком очень знает его бывшую жену. Но — в такие случайности он никогда не верил. Остаётся только одно — что-то необъяснимое их привело вместе в это странное место. Или кто-то. Елизаветы подозрительно долго не было, и Солдат выкрикнул её имя.
— Иду! — ответила Лиза. — Не бойся, со мной всё нормально! Думаю то, что случилось, больше не повторится.
Виктор сомкнул веки, опрокинулся на спину и — снова открыл глаза. Вокруг царила глубокая тишина. За окном — или где? — затрещал сверчок: о, появилась вторая живая жизнь. По стенам бегали туманные тени, было непонятно отчего происходили. В спальне стало холодно и Солдат взглянул на окно: возможно, на улице похолодало и нужно прикрыть рамы. Да какие рамы? Окно с обеих сторон обнесено решётками. Густая темнота проникала сквозь стёкла, стелилась чёрным туманом по полу, медленно ползла к кровати. Создавалось ощущение, что что-то неисправимо изменилось. В воздухе витало психическое напряжение, от которого хотелось разжаться как стиснутой пружине, взметнуться с кровати и убежать.
Что-то Лизки нет. Как бы снова с ней не произошло.
Солдат приподнялся с постели, чтобы пойти в душевую комнату и замер. Елизавета сидела на краю кровати лицом к электрокамину, на табуретке, принесённой из душевой, разместился кинопроектор, крутились катушки с плёнкой. На стене под полками светился
