– Молодцы ребята, моя школа. Надо будет их премировать поездкой в парк развлечений, – отсмеявшись, заключил доктор. – Ну ладно, вернёмся к нашим баранам. Так где ты откопал страдающую барышню в этот раз? Надеюсь, не в борделе, как ту бедную девочку?
– Не поверишь – в лесу нашёл. Лежала без сознания.
– Почему не поверю, это вполне в твоём духе: под каждым кустом – баба.
«А вот за бабу – ответишь», – оскорбилась я. Белль Канто, кажется, тоже.
– Слушай, тебе не надоело? Я уже давно понял, что мы с тобой катастрофически расходимся во мнениях относительно беспорядочных половых связей, секса до брака и тому подобных морально-этических категорий. Может, хватит уже эту тему мусолить? Можно подумать, я в самом деле вожу к тебе толпы женщин и устраиваю в твоём доме безобразные оргии! Между прочим, из всех пациентов, которых я к тебе приводил, только семеро были женского пола. И лишь с одной из них я спал, если уж тебе это не даёт покоя.
– Извини, Жень, – неожиданно смутился лекарь. – Это действительно не моё дело. Просто… ну, ты знаешь моё к этому отношение. Продолжай, пожалуйста. Что стряслось с бедной девушкой?
– Она утверждает, что ничего не помнит, – белль Канто, как ни в чём не бывало, возобновил рассказ. – То есть совсем ничего – полная амнезия. Я думаю, что это неправда. Или не совсем правда: возможно, она действительно не помнит, как оказалась в лесу, но кто она и откуда – помнит прекрасно, только не хочет говорить. Пару раз у меня возникало ощущение, что она – Игрок. Но на ней нет Амулета.
– А тебе всё это не показалось подозрительным?
– Показалось, конечно. Но, знаешь… я почему-то не чувствую в ней угрозы для себя. Девушка влипла в очень неприятную историю. И она действительно сильно растеряна и напугана.
«Вовсе я не напугана, что ты врёшь!» – возмутилась я. В самом деле, страха почему-то не было – только лёгкое возбуждение, словно перед дальней дорогой. Мне уже казалось невероятным, что меньше суток назад я страдала от безысходности и хандры. Как говорил один из моих любимых персонажей, «жизнь сразу же стала не в меру весёлой и интересной».
Белль Канто немного помолчал и нехотя добавил:
– Или очень хорошо притворяется. Но тогда не укладывается, на кой чёрт ей понадобилось меня спасать.
– Она тебя спасла?! – хозяин дома пришёл в неподдельный восторг. – Какой неожиданный поворот! Обычно с твоими барышнями наоборот бывает. И как это произошло?
– Меня нашёл Чин Тан. С целью, понятное дело, отомстить за смерть хозяина. Похоже, что его одержимостью решили воспользоваться наследники барона – вряд ли бедный чхен мог сам нанять мага, которому под силу наложить невидимость восьмого уровня.
– Да уж, Магистры за свои услуги берут недёшево. И за что тебя йорсоновские детки так не любят? Ведь год прошёл, могли бы и успокоиться уже. Сомневаюсь, что они испытывали такую сильную сыновнюю любовь.
– Им до сих пор не удаётся восстановить семейный бизнес, и они почему-то свято уверены, что это я натравил на них Канцелярию.
– А это правда?
– Конечно, нет. Вся эта эпопея, так удачно закончившаяся смертью барона Йорсона, происходила если не с благословения, то по крайней мере с молчаливого согласия лорда Дагерати. Впрочем, ладно, это всё лирика. Я же обещал рассказать тебе захватывающую историю своего спасения. Итак, Чин Тан, скрытый Сферой Невидимости, поджидал меня на Вельмарском тракте. Девушка – кстати, её зовут Юлия – каким-то образом почувствовала его эмоции: ненависть и желание убить. И предупредила меня. Причём изначально она ощутила их как свои собственные – Юлия очень красочно расписала, как планировала меня заколоть моим же ножом. Я здорово повеселился.
«Да уж, веселуха была та ещё. Обхохочешься!» – кисло подумала я.
– В общем-то, план был неплох, – продолжал белль Канто. – Если бы Юлия меня не предупредила, это был бы мой последний вечер в Эртане.
– И ты веришь во весь этот бред? Я тебе сходу могу выдать три версии происходящего. И ни одна из них не включает мистики.
– Всего три? Я уже пять придумал. Но все они небезупречны. Отсутствует мотив: если кому-то потребовалось меня убить, гораздо логичнее было бы позволить Чин Тану это сделать. Если я кому-то понадобился живым, то есть масса куда более правдоподобных и надёжных способов втереться ко мне в доверие. Но самое главное – я не чувствую в ней фальши.
– Слушай, Женька, ты же умный парень. Вся эта история с прослушиванием чужих эмоций яйца выеденного не стоит. Ну сам подумай – в этом мире, хоть он и магический, всяких телепатов, эмпатов и прочих психопатов не больше, чем в нашем. Ты бы поверил, если бы к тебе в Москве подошла девица и рассказала душещипательную историю с участием телепатов?
– Если бы у неё было такое же честное лицо – возможно, и поверил бы, – невозмутимо ответил белль Канто.
Интересно, задумалась я, это комплимент или повод для драки? Или он имеет в виду ту самую неоновую вывеску, которая зажигается у меня на физиономии, когда я пытаюсь врать?
– Ну ладно, как хочешь, – сдался хозяин дома. – Моё дело – медицина, а со своими женщинами разбирайся сам. Пойдём, посмотрим, что за пациентку ты решил подкинуть мне на этот раз.
Я поспешно метнулась к диванчику, поставила стакан на место и чинно сложила руки на коленях, постаравшись придать лицу максимально честное выражение. По ощущениям, получилось не особо убедительно. Может, всё-таки поведать белль Канто историю моего появления в Эртане? Или не стоит? Если этот лекарь воспринял в штыки невинную историю о чтении эмоций, представляю, что он подумает про дивный сюжет о перемещении в компьютерную программу после смерти. Но не могу же я врать про потерю памяти бесконечно – постоянный страх выдать себя очень выматывает.
Дверь в гостиную распахнулась, и я поняла, что выложить всю правду придётся. Прямо сейчас. Потому что даже если бы мне удалось провести симпатичного, но малознакомого Женевьера белль Канто, то солгать человеку, который появился в дверном проёме, я бы не смогла даже под дулом пистолета. Не говоря уже о том, что он расколет любую мою ложь, как гнилой орех.
На пороге комнаты, сверкая глазами из-под неизменно всклокоченной рыжей чёлки, стоял Костя Литовцев.
Глава 5
Костя Литовцев был главным наваждением моей юности и самой большой влюблённостью. Когда-то я даже считала – любовью, но от любви не отказываются так просто.
Мне в нём нравилось абсолютно всё: рыжие вечно взлохмаченные волосы, циничный медицинский юмор, умение пить неразбавленный спирт не пьянея, лёгкий запах формалина от кончиков пальцев… Даже его дурацкая идея сохранить девственность до свадьбы приводила меня в восторг – возможно, потому, что я не претендовала на его девственность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});