Колдунья тут же сказала:
— Не сиди разинув рот, дурень. Вылезай и помоги.
Конечно, Эдмунду оставалось только повиноваться. Он ступил на снег — вернее, в жидкую снежную кашу — и принялся помогать гному вытаскивать сани. Наконец им удалось это сделать, и, нещадно нахлёстывая оленей, гном заставил их сдвинуться с места и пройти ещё несколько шагов. Но снег таял у них на глазах, кое-где уже показались островки зелёной травы. Если бы вы так же долго, как Эдмунд, видели вокруг один белый снег, вы бы поняли, какую радость доставляла ему эта зелень. И тут сани окончательно увязли.
— Бесполезно, ваше величество, — сказал гном. — Мы не можем ехать на санях в такую оттепель.
— Значит, пойдём пешком, — сказала Колдунья.
— Мы никогда их не догоним, — проворчал гном. — Они слишком опередили нас.
— Ты мой советник или мой раб? — спросила Колдунья. — Не рассуждай. Делай как приказано. Свяжи человеческому отродью руки за спиной; поведём его на верёвке. Захвати кнут. Обрежь поводья: олени сами найдут дорогу домой.
Гном выполнил её приказание, и через несколько минут Эдмунд уже шёл, вернее, чуть не бежал. Руки были скручены у него за спиной. Ноги скользили по слякоти, грязи, мокрой траве, и всякий раз, стоило ему поскользнуться, гном кричал на него, а то и стегал кнутом. Колдунья шла следом за гномом, повторяя:
— Быстрей! Быстрей!
С каждой минутой зелёные островки делались больше, а белые — меньше. С каждой минутой еще одно дерево скидывало с себя снежный покров. Вскоре, куда бы вы ни поглядели, вместо белых силуэтов вы видели тёмно-зелёные лапы елей или чёрные колючие ветви дубов, буков и вязов. А затем туман стал из белого золотым и вскоре совсем исчез. Лучи солнца насквозь пронизывали лес, между верхушками деревьев засверкало голубое небо.
А вскоре начались ещё более удивительные вещи. Завернув на прогалину, где росла серебристая берёза, Эдмунд увидел, что вся земля усыпана жёлтыми цветочками — чистотелом. Журчанье воды стало громче. Ещё несколько шагов — и им пришлось перебираться через ручей. На его дальнем берегу росли подснежники.
— Иди, иди, не оглядывайся, — проворчал гном, когда Эдмунд повернул голову, чтобы полюбоваться цветами, и злобно дёрнул верёвку.
Но, понятно, этот окрик не помешал Эдмунду увидеть всё, что происходило вокруг. Минут пять спустя он заметил крокусы: они росли вокруг старого дерева — золотые, пурпурные, белые. А затем послышался звук ещё более восхитительный, чем журчанье воды, — у самой тропинки, по которой они шли, на ветке дерева вдруг чирикнула птица. В ответ ей отозвалась другая, с дерева подальше. И вот, словно это было сигналом, со всех сторон послышались щебет и свист и даже на миг — короткая трель. Через несколько минут весь лес звенел от птичьего пения. Куда бы ни взглянул Эдмунд, он видел птиц; они садились на ветки, порхали над головой, гонялись друг за другом, ссорились, мирились, приглаживали пёрышки клювом.
— Быстрей! Быстрей! — кричала Колдунья.
От тумана не осталось и следа. Небо становилось всё голубее и голубее, время от времени по нему проносились белые облачка. На широких полянах желтел первоцвет. Поднялся лёгкий ветерок, он покачивал ветви деревьев, и с них скатывались капли воды; до путников донёсся дивный аромат. Лиственницы и берёзы покрылись зелёным пухом, жёлтая акация — золотым. Вот уже на берёзах распустились нежные, прозрачные листочки. Когда путники шли под деревьями, даже солнечный свет казался зелёным. Перед ними пролетела пчела.
— Это не оттепель, — остановившись как вкопанный, сказал гном. — Это — Весна! Как нам быть? Вашей зиме пришёл конец! Это работа Эслана!
— Если один из вас хоть раз ещё осмелится произнести его имя, — сказала Колдунья, — он немедленно будет убит!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Глава 12⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀
⠀
Первая битва Питера
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
А в это самое время далеко-далеко оттуда бобры и ребята уже много часов подряд шли, словно в сказке. Они давно сбросили шубы и теперь даже перестали говорить друг другу: «Взгляни! Зимородок!» — или: «Ой, колокольчики!»— или: «Что это так чудесно пахнет?» — или: «Только послушайте, как поёт дрозд!». Они шли теперь молча, упиваясь этой благодатью, то по тёплым солнечным полянам, то в прохладной тени зелёных зарослей, то вновь по широким мшистым прогалинам, где высоко над головой раскидывали кроны могучие вязы, то в сплошной чаще цветущей смородины и боярышника, где крепкий аромат чуть не сбивал их с ног.
Они поразились не меньше Эдмунда, увидев, что зима отступает у них на глазах и за несколько часов время промчалось от января до мая. Они не знали, что так и должно было произойти, когда в Нарнию вернётся Эслан. Но всем им было известно: бесконечная зима в Нарнии — дело рук Белой Колдуньи, её злых чар, и раз началась весна, значит, у неё что-то разладилось. Они сообразили также, что без снега Колдунья не сможет ехать на санях. Поэтому перестали спешить, чаще останавливались и дольше отдыхали. Конечно, к этому времени они сильно устали, сильно, но не до смерти, просто они двигались медленнее, как во сне, и на душе у них были тишина и покой, как бывает на исходе долгого дня, проведённого на воздухе. Сьюзен слегка натёрла пятку.
Большая река осталась слева от них. Чтобы добраться до Каменного Стола, следовало свернуть к югу, то есть направо. Даже если бы им не надо было сворачивать, они не могли бы идти прежним путём: река разлилась, и там, где проходила их тропинка, теперь с шумом и рёвом нёсся бурный жёлтый поток.
Но вот солнце стало заходить, свет его порозовел, тени удлинились, и цветы задумались, не пора ли им закрываться.
— Теперь уже недалеко, — сказал мистер Бобр и стал подниматься по холму, поросшему отдельными высокими деревьями и покрытому толстым пружинящим мхом, — по нему было так приятно ступать босыми ногами. Идти в гору после целого дня пути — тяжело, и все они запыхались. Люси уже начала сомневаться, сможет ли дойти до верха, если как следует не передохнет, как вдруг они очутились на вершине холма. И вот что открылось их глазам.
Путники стояли на зелёной открытой поляне. Под ногами у них темнел лес; он был всюду,
