- В Саре я - как у себя дома и знаю там нескольких ребят, которые так досконально изучили каждый сантиметр границы, что могут беспрепятственно бродить туда-сюда под носом у жандармов и карабинеров. Если Марк Гажан воспользовался услугами кого-то из них, я это тут же выясню.
- Значит, вы едете в Сар?
- Как только заправлю машину. До завтра.
- До завтра. И - удачи вам!
- Никаких следов самого Гажана, естественно, не нашли?
- Само собой, нет.
* * *
В Сар я приехал ближе к вечеру, уже в сумерках. Всю дорогу я опасался снежных заносов, но, к счастью, дело обошлось без бурь. Я снял комнату в гостинице "Аррайя", и отличный домашний паштет и цыпленок с грибным соусом окончательно настроили меня на самый оптимистичный лад. Рано утром я отправился повидать своего друга Испура - преклонный возраст не позволяет ему по-прежнему бродить по горам, и тем не менее он знает обо всем, что творится в округе. Испур встретил меня весьма сердечно - мы уже не раз вместе работали.
Для начала старик достал бутылку мадиранского вина, мы сели за стол и погрузились в воспоминания. Испур знает всех местных контрабандистов, и это он улаживает порой вспыхивающие между ними ссоры. Старик и сейчас выглядит крепыш крепышом, хоть лицо его и потемнело от горных ветров, в волосах прибавилось седины, да и плечи сгорбились чуть больше прежнего. Зато в глазах старого баска посверкивает все тот же молодой огонек - несомненный признак живого ума. Наконец, покончив с принятым между давними друзьями ритуалом, мы перешли к более серьезным материям.
- Ну, Тони, что вас привело сюда в такое время года?
- Надо разыскать парня, который помог перебраться через границу одному типу... я за ним охочусь...
- А что этот тип натворил?
- Убил моего лучшего друга, сделал его жену вдовой и осиротил малыша...
- Зачем?
- Чтобы не мешал ему предать собственную страну.
Испур немного помолчал.
- Такие люди не имеют права жить, Тони, - наконец твердо сказал он, надеюсь, вам удастся поймать негодяя.
- Для этого мне понадобится ваша помощь... В первую очередь необходимо выяснить, кто его переправил на ту сторону.
- Вы приблизительно знаете, сколько дней назад это было?
Я назвал промежуток времени, когда Гажан мог оказаться в окрестностях Сара. Старик встал.
- Вы остановились в "Аррайе"?
- Да.
- Возвращайтесь туда, выпейте стаканчик за мое здоровье и ждите, пока я позову.
Около двух часов пополудни Испур передал, что приглашает меня на чашку кофе. Я немедленно бросился к нему. Старик познакомил меня с молодым и красивым парнем. Казался он слишком худощавым, но внешность обманчива, и этот поджарый, стройный юноша наверняка обладал стальными мускулами.
- Это Вэнсан Изочес... по-моему, он-то вам и нужен.
Я в нескольких словах объяснил Вэнсану, зачем ищу беглого инженера.
- Коли Испур говорит "надо помочь", так и я не стану перечить, месье Лиссей. Тот тип приехал сюда утром. Ко мне его послал Байгорри. Клиент объяснил, что на дороге сломалась машина, а ему до зарезу надо попасть в Испанию. Мы, как вы знаете, не задаем лишних вопросов. Кстати, он и оделся точь-в-точь так, как требуется для подобной прогулки.
- А не могли бы вы мне его описать?
- О, я его хорошо запомнил!
И Вэнсан Изочес набросал портрет, по моим понятиям вполне отвечавший описанию Марка Гажана. С этой минуты я уже не сомневался, что инженер удрал за границу, собираясь продать досье иностранным агентам.
* * *
Вернувшись в Бордо, я первым делом заехал в гараж к Сальваньяку и рассказал ему, что полиция нашла машину Гажана, а сам инженер несомненно сбежал в Испанию.
- Короче, наше дело глухо? - буркнул мой коллега.
- Ну, это решать не мне.
- Сегодня едете в Париж?
- Сегодня же вечером. Ребята из спецбригады попытаются выяснить, существует ли тут какая-нибудь шпионская сеть и не она ли помогла Гажану смыться, а расследование убийств Тривье и Сюзанны Краст передадут сыскной полиции.
- Так мы с вами больше не увидимся?
- Что ж... в ближайшее время - вряд ли... Я был чертовски рад с вами познакомиться, старина.
- Я тоже. Это напомнило мне старые добрые деньки.
Мы обменялись крепким рукопожатием, и я, оставив "воксхолл" хозяину, уже на такси поехал в больницу к Лафрамбуазу.
Инспектор выглядел как нельзя лучше. Ему я тщательнейшим образом описал все подробности расследования в Саре.
- Если когда-нибудь у вас в тех краях возникнут неприятности, не забудьте передать от меня привет Испуру. Старик наверняка сделает для вас все, что сможет, - закончил я, считая, что моя миссия уже завершена и остается лишь сказать "до свидания". Но Иеремия покачал головой.
- Екклесиаст учит нас: "...чужая жена - тесный колодезь; она, как разбойник, сидит в засаде и умножает между людьми законопреступников... глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит, развратное, и ты будешь как спящий среди моря и как спящий на верху мачты"*, - спокойно заметил он.
______________
* На самом деле Иеремия Лафрамбуаз цитирует "Притчи Соломона" (23.28, 33-34).
- Превосходно! И что же вы хотели этим сказать, любезный Иеремия?
- Да только то, что вы не желаете копнуть поглубже, поскольку версия о бегстве Гажана снимает подозрения с его супруги.
- Лафрамбуаз, дружище, боюсь, вы начинаете здорово давить мне на психику!
- Представьте себе, догадываюсь!
- Но откуда у вас такое озлобление против Эвелин Гажан?
- Во-первых, я вообще не доверяю женщинам, а во-вторых, хоть вы и уверены в обратном, по-моему, она по шею увязла в этой истории.
- Но у вас же нет никаких оснований...
- Есть! Два убийства и парочка покушений!
- Неужели вы думаете, будто она могла...
- Понятия не имею, как, впрочем, и о том, насколько мадам Гажан не виновна в преступлениях, которые стали возможными только из-за ее длинного языка. Откуда мне знать, Тони, нарочно она наболтала лишнего или случайно?
- И что дальше?
- Мне казалось, Тривье - ваш лучший друг?
- Оставьте меня в покое! В любом случае я обязан вернуться в Париж с отчетом, а оттуда меня, возможно, пошлют разыскивать Гажана в Испанию. Прощайте!
- Вы не хотите пожать мне руку?
- Да, конечно...
Однако я невольно сказал это так холодно, что Иеремия с грустной улыбкой заметил:
- Сдается мне, мы еще не завтра начнем работать в одной упряжке под началом вашего босса, а?
У меня не хватило мужества возразить.
* * *
Узнав меня, Эвелин попыталась немедленно захлопнуть дверь перед моим носом. И не сумей я доходчиво объяснить, что пришел сообщить очень важные сведения о ее муже, она ни за что не впустила бы меня в дом.
- Ну, чего вы еще хотите?
- Попросить у вас прощения.
- Прощения?
- За то, что я вас подозревал.
- Вот уж поистине странная метаморфоза!
- Она стала возможной только потому, что отыскался след вашего супруга.
Эвелин, тихонько вскрикнув, прижала руку к груди.
- Вы... вы нашли Марка?..
- Во всяком случае, его машину... Ваш муж оставил ее неподалеку от Сара.
- И что это значит?
- Что он бросил машину, собираясь перейти границу. Впрочем, я разговаривал с проводником - он высказался на сей счет совершенно недвусмысленно. Так что вам придется смириться с мыслью, что муж покинул вас и сбежал за кордон, мадам.
Эвелин посмотрела на меня с любопытством.
- У меня такое ощущение... что вас это радует...
- Совершенно верно.
- Но почему? Чего ради?
Неожиданно для самого себя я решил разом сжечь корабли.
- Потому что я люблю вас!
Мадам Гажан нервно рассмеялась.
- Странная любовь... для начала вы оскорбляете предмет своей страсти самыми дикими... чудовищными подозрениями...
Одним прыжком я оказался рядом с Эвелин на диване и схватил ее руки в свои.
- Неужто вы не поняли, что не для себя я искал доказательств вашей невиновности? Сам я в ней никогда не сомневался, но мне нужно было убедить других! Всякий раз, предъявляя вам очередное обвинение, я чувствовал, что у меня разрывается сердце. Ведь я люблю вас, Эвелин, люблю с той минуты, когда впервые увидел... Люблю до такой степени, что готов наплевать на работу... С тех пор как мы познакомились, я уже ни о ком и ни о чем не могу думать... У меня руки опускались, потому что вы принадлежали другому... Правда, я и мысли не допускал, что ваш муж снова появится здесь или позовет к себе... Нет, я опасался Сужаля... Но он сам сказал, что вы его не любите!.. А теперь вам не составит труда получить развод... И, если хотите, обещаю сделать все возможное, чтобы вы наконец стали счастливы!..
На глазах у Эвелин выступили слезы.
- Мне... так хотелось бы вам поверить, - глухо пробормотала она, - я боюсь завтрашнего дня... боюсь одиночества... Такой человек, как Сужаль, не сумел бы спасти меня от него... А увидев вас, Тони, я тоже пожалела, что не свободна...
Я обнял Эвелин, и она прильнула к моей груди. Вот уж никогда бы не подумал, что тепло красивого, молодого тела может взволновать меня до такой степени...
