- Ну?.. Так как же?
- Мы нашли его тело...
Эвелин отшатнулась, будто я ее ударил.
- Его те... ло?
- Да, Марка Гажана убили.
- Уби...
- Так же, как моего коллегу Бертрана Тривье, так же, как Сюзанну Краст...
Эвелин беззвучно заплакала, и ее тихая скорбь растрогала меня больше, чем самые бурные проявления горя. На сей раз я подошел и тихонько обнял ее за плечи.
- А разве вы никогда не думали о такой возможности? - чуть слышно спросил я.
- Я... я старалась не думать об этом... Бедный Марк... так много работать... так надеяться на блестящее будущее... Где он сейчас, Тони?
- Там, где мы его нашли, - в лесу за хижиной, где вы проводили выходные.
- У Фреда?
- Да, у Фреда.
- Но... почему он так поступил?
- Мы как раз собираемся об этом спросить, точнее, Лафрамбуаз, потому что меня, строго говоря, касаются только чертежи и вычисления вашего мужа.
- А вы их... не нашли? - пробормотала Эвелин.
- Нет.
- Значит, Марка убили из-за его изобретения?
- По-моему, так.
- Но как мог Фред... Должно быть, он с ума сошел! Иначе это просто необъяснимо! Да, конечно, бедняга повредился в рассудке...
- Психиатры, безусловно, осмотрят Сужаля, но, между нами говоря, вряд ли они сочтут его больным. Скорее это законченный мерзавец.
Что тут еще скажешь? Эвелин достала бутылку виски - обоим нам очень не мешало взбодриться.
- Тони... вы не привезли Марка сюда?
Грудь мне сдавило, как стальным обручем. Эвелин сама включила дьявольский механизм ловушки, которая, возможно, прихлопнет и ее, и меня.
- Нет, мы оставили его там... Завтра на рассвете Лафрамбуаз прихватит с собой специалистов и...
- Бедный Марк... - печально прошептала Эвелин. - Еще целая ночь... и никого рядом...
Она посмотрела на меня.
- Тони, а как его...
- Так же, как Сюзанну Краст, - ударили сзади по голове.
- Боже мой... Боже мой...
Ее всхлипывания и трогали меня, и невольно будили ревность, так что я неожиданно для себя рассердился. Если мадам Гажан не любила мужа, то к чему слезы? Или она все-таки притворяется? Может, Сальваньяк и Лафрамбуаз, с самого начала подозревавшие Эвелин по меньшей мере в соучастии, не так уж неправы? Но она, должно быть, снова угадала, о чем я думаю.
- Я оплакиваю не любимого мужа, Тони, а друга... рядом с которым прожила много лет... Марк не заслуживал такой страшной смерти...
Мы еще долго говорили обо всем и ни о чем, а потом мне настало время прощаться и ехать к Лафрамбуазу.
- Вам и в самом деле нужно идти, Тони? Это так необходимо?
- Да...
- Я боюсь оставаться одна... Но уже завтра вечером вы обязательно придете, правда?
- Обещаю вам.
- Невеселое получится Рождество...
- Пускай! Для меня главное - провести его с вами!
- Спасибо, Тони... От всего сердца благодарю вас.
* * *
Первым заговорил Лафрамбуаз.
- Очень трудно пришлось, Тони?
Я молча пожал плечами, а Сальваньяк встал и дружески хлопнул меня по спине.
- Инспектор мне уже все рассказал... Да, как ни кинь, а мерзко выходит... Надеюсь, однако, вы не забыли, что я вас предостерегал?
- Знаю-знаю! Все меня дружно предостерегали! Все наперебой говорили о ней гадости! И, очень может быть, с полным на то основанием... Только что это меняет, а?
- Ничего... - буркнул Иеремия. - А теперь нам пора заглянуть в "Кольцо Сатурна" и попробовать тамошнее виски.
Мне так же хотелось туда ехать, как повеситься.
* * *
Девица в гардеробе, очевидно по нашим лицам поняв, что мы пришли сюда отнюдь не развлекаться, не стала ни любезничать, ни задерживать нас дольше обычного. Метрдотель, судя по всему, пришел к точно такому же выводу, поэтому он выбрал самый неудобный столик и сразу исчез, не поинтересовавшись заказом.
- Мы, видать, не самые желанные гости в этом заведении, как по-вашему? - заметил Лафрамбуаз.
Сальваньяк улыбнулся:
- Боюсь, что так оно и есть.
- Что ж, как-нибудь переживем!
В конце концов какой-то официант все-таки снизошел до переговоров и даже принес заказанное виски. Пригласивший нас Лафрамбуаз, услыхав, во что это ему обойдется, невольно вздрогнул и, по обыкновению, процитировал Библию:
- "Горе тому, кто жаждет неправедных приобретений для дома своего, чтобы устроить гнездо свое на высоте и тем обезопасить себя от руки несчастья!"* - так говорил пророк Аввакум...
______________
* Авв. 2.9.
- Надо полагать, ваш приятель?
Шутка Сальваньяка немного разморозила атмосферу. Потом на сцену вышла Линда Дил, и мы на время отвлеклись от разговоров. Слушая певицу, я вспоминал о нашей короткой встрече возле кабаре и о мелькнувшем в ее глазах страхе. Вот уж с кем мне непременно надо потолковать по душам!
Как только Линда покинула сцену, я проскользнул следом, за кулисы. Увидев в зеркало, кто стоит на пороге, девушка не могла скрыть исказившего ее черты ужаса.
- Чего вы от меня хотите? - резко обернувшись, бросила мисс Дил. Видела я в зале вашу троицу! Какую гадость вы опять замышляете против Фреда?
- Всего-навсего пытаемся узнать правду об исчезновении Марка Гажана.
- Не там ищете!
- Не уверен, красавица, тем более что, представьте себе, мы его уже нашли!
- Ну да?
- Да!
- И где же он?
- В лесу, спит себе там, где убийца вырыл могилу.
- Убийца?
- Да, поскольку, если уж вас интересуют подробности, сначала несчастному инженеру позаботились разнести голову.
Мисс Дил бессильно упала на стул.
- Это не Фред!
- Откуда вы знаете?
- Знаю, и все тут!
- Не очень-то убедительное доказательство, а?
Казалось, Линда готова броситься на меня с кулаками.
- Ну скажите наконец, за что вы так упорно преследуете Фреда?
- Только за то, что тело Марка Гажана обнаружено на его участке в Кап-Фэррэ.
- Умоляю вас, поверьте, вы ошиблись! - немного поколебавшись, быстро проговорила мисс Дил.
- Так докажите это!
- Не здесь... лучше приходите завтра в одиннадцать утра ко мне домой... Адрес - улица Монсле, дом сто тридцать семь, четвертый этаж...
- Прекрасно, ничего не имею против.
Внезапно глаза певицы округлились от страха. Я обернулся: в дверях стоял Сужаль. Слышал ли он наш разговор? Я был почти уверен, что да.
- Вот как, месье Лиссей, вы тоже интересуетесь моей "звездой"?
- Ты ошибаешься, Фред! - воскликнула мисс Дил.
- Помолчи! Лучше б петь научилась, чем заигрывать с фараонами!
Я решил, что пора и мне вставить слово.
- Как бы фараону не пришлось поучить вас вежливому обращению с дамами, Сужаль!
Он шагнул навстречу:
- Когда-нибудь я по-настоящему изукрашу вам физиономию!
- Тогда советую поторопиться, ибо я всерьез опасаюсь, что скоро вы навсегда лишитесь подобного удовольствия!
Как ни странно, он умудрился взять себя в руки.
- Послушайте, Лиссей, можете сколько угодно волочиться за Линдой - мне плевать, но я не потерплю, чтобы вы с утра до ночи таскались за мной с единственной целью позлить!
- Вовсе не за этим, Сужаль!
- Тогда чего ради?
- Я все еще не теряю надежды услышать от вас чистосердечное признание.
И я вышел из артистической уборной, прежде чем хозяин кабаре нашелся с ответом.
* * *
На лицах моих спутников читалось неприкрытое любопытство, наверное, оба немало поломали голову, раздумывая, куда и зачем я столь стремительно исчез. Я рассказал о разговоре с Линдой и объяснил, чего от него жду. Девушка, по-видимому, искренне убеждена, что своими признаниями может полностью обелить возлюбленного, а стало быть, постарается выложить все, что о нем знает, - уж в этом-то я не сомневался. Беспокоило меня одно - слышал ли Сужаль конец нашего разговора? Понял ли он, что Линда назначила мне свидание? К несчастью, я совершенно не представлял, каким образом это можно выяснить. Но Сальваньяк возразил, что существует вполне надежный способ проверить реакцию Сужаля. Раз мы договорились на одиннадцать, они с Лафрамбуазом могли бы подежурить на улице Монсле с десяти и понаблюдать, кто входит в дом. Если Сужаль в курсе, то, как пить дать, прибежит туда пораньше, понимая, что при нем девушка ничего не скажет, да и впредь воздержится от каких бы то ни было откровений.
- А что мешает Сужалю зайти к мисс Дил еще раньше, а то и прямо сейчас запретить любые упоминания о его особе? - буркнул Лафрамбуаз.
- В любом случае мы можем рассчитывать только на психологию этого типа. Вряд ли он доверяет Линде, а раз так - во что бы то ни стало захочет присутствовать при ее разговоре с Лиссеем. Возможно, Тони, для него это еще и шанс отплатить вам за публичное унижение... Если я вас правильно понял, Сужаль тщеславен как павлин и больше всего печется о своем самолюбии.
В конце концов мы решили рискнуть и договорились, что Сальваньяк заедет к Лафрамбуазу около девяти и отвезет нас обоих на улицу Монсле.
В ту ночь я спал очень плохо. Казалось, часы нарочно тянутся невыносимо долго. Мне не терпелось дождаться утра и узнать, замешана ли Эвелин в убийстве мужа и предупредила ли она Сужаля после моего ухода. Около шести я услышал, как Лафрамбуаз на цыпочках вышел из дому, собираясь вместе со своей бригадой ехать за телом Марка Гажана... если, конечно, труп все еще там... Тут я наконец погрузился в какое-то отупение и потерял счет минутам, а очнулся лишь когда Иеремия влетел в комнату и, широко распахнув ставни, весело крикнул:
