Я ненавидела то, что часть ее счастья зависела от меня, когда я едва могла держать себя в руках.
— Какого черта ты прячешься в кустах? — Джон пригнулся и стал петлять, чтобы пройти через сад, посаженный у кромки воды.
— О, привет. Просто возвращаюсь к природе. Ну, ты понимаешь.
— Конечно. — В его голосе не было уверенности.
— Итак, ты пришел. — Я улыбнулась.
— Ты тоже.
Он сел рядом со мной, опершись на руки. Черт, он выглядел хорошо, без усилий, с волосами, завязанными сзади, в конверсах, джинсах и темно-синей футболке. Подумать только, я трудилась над макияжем почти час и трижды меняла наряды, прежде чем остановилась на этом платье. Вероятно, ему потребовалось всего две минуты, чтобы собраться.
— Я не прячусь, — сказала я, сделав глоток пива. Фу. Все еще не моя любимая вещь, но это все, что у них было.
Он просто смотрел на меня.
Некоторое время мы сидели молча, наблюдая за вечеринкой и слушая музыку. Я чувствовала себя ужасно хорошо, когда он был рядом со мной, но изо всех сил старалась не обращать внимания на эти чувства.
— Если хочешь знать, я сижу здесь, потому что Андерс плескался как сумасшедший, а я не хотела промокнуть. — Я разгладила юбку платья на бедрах. — Он похож на утку, с которой случился припадок или что-то в этом роде. На самом деле это немного страшно.
Джон улыбнулся.
— Поэтому я здесь, — сказала я с улыбкой.
А еще потому, что все эти бикини и крутые люди привели мою неуверенность в состояние повышенной готовности.
— А как насчет тебя, разве ты не должен быть там, тусоваться с Бри?
Он промолчал.
Наверное, жалеет меня или что-то в этом роде. В этом есть смысл.
— Знаешь, можешь не составлять мне компанию. Я прекрасно справляюсь сама.
— Я тебя беспокою? — спросил он, наморщив лоб.
— Нет. Я просто подумала… не обращай внимания, — вздохнула я. — Я даже не знаю, о чем говорю, и сейчас замолчу.
Он моргнул.
— Ладно.
Молчание длилось около минуты. Может меньше.
— Просто ты сказал, что не собираешься разговаривать со мной на людях, — заметила я. — И это уже второй раз с тех пор, как ты это сказал, когда мы разговариваем на публике.
Он еще больше нахмурился.
— Да, но здесь нет никаких учителей. Кроме того, мы не совсем на публике. Мы прячемся среди листвы в темном углу на вечеринке.
— Верно.
— Значит, ты признаешь, что пряталась?
— Заткнись.
— В любом случае, — сказал он, сдерживая улыбку. — Я больше не торгую. В конце концов они получат сообщение. А ты, кажется, не слишком волновалась, что они тебя беспокоят, так что…
— Не волновалась.
Кивок.
— Это твоя подруга с Андерсом, верно?
— Ага.
— Ты не любишь плавать? — спросил он.
Я наморщила нос.
— Нет. Ну, по крайней мере, не перед толпой. Я, скорее, непубличный пловец. Я имею в виду, да, мне действительно нравится вода. На самом деле сильно, и я вполне… просто не в этом случае.
— Эм, Иди? — он наморщил лоб. — Это сбивает с толку.
— Ладно. — Я вздохнула. — Может, притворимся, что ничего не было, и сменим тему?
— Конечно.
Всю неделю ко мне поступал постоянный поток информации о Джоне, Ханг позаботилась об этом. Как редко он спал с одной и той же девушкой дважды. Было много споров о том, виноваты ли в этом скука или попытки женского собственничества. Как он унаследовал торговлю марихуаной, когда его брат бросил школу и занялся другими делами. Как он перестал прогуливать школу и приходил вовремя каждый день после «Дроп-Стопа». Из-за внезапной веры в образование или постоянного наблюдения полиции, Ханг и девочки не были уверены.
Мне было любопытно, но я изо всех сил старалась не подавать виду. Очевидно, мои усилия не увенчались успехом, если увлеченность Ханг этой темой была хоть каким-то показателем.
— Не возражаешь? — парень, о котором я думала, кивнул в сторону моего стакана.
Я протянула ему пиво.
— Угощайся. Я не заразна, обещаю. Обыкновенные микробы старой девы.
Его улыбка сразила меня. Потом он отпил, и его лицо скривилось, он вернул стакан.
— Ты здесь уже давно, не так ли?
— Ага. Здесь довольно тепло, — засмеялась я. — А пиво — не мой конек, так что… даже не знаю, почему продолжаю пытаться это сделать; думаю, это просто то, что было доступно. Да. Извини.
Он склонил голову набок.
— Я заставляю тебя нервничать или что-то в этом роде?
Черт.
— Что? Нет! Конечно, нет.
— Просто ты все время что-то говоришь, а потом останавливаешься и… да.
— Например, как ты только что сделал? — спросила я с насмешкой.
— Точно так же, как я только что сделал.
Я рассмеялась.
— Ты вот заставляешь меня нервничать. — Он не смотрел на меня, да в этом и не было необходимости. — Если это поможет.
Я перестала смеяться, и у меня начался крошечный сердечный приступ.
Он прочистил горло.
— Ты мне не звонила и не писала.
— Ну, на самом деле ты не хотел давать мне свой номер.
— Нет, сначала нет. — Одно плечо дернулось. — Но я все-таки дал его тебе.
— Верно. Ладно. — Глубокий вздох. — По правде говоря, я не смогла придумать ничего умного.
— Так говори что-нибудь скучное. Я не возражаю.
Этот парень хотел, чтобы я общалась с ним.
Мое сердце пело от радости.
— Ладно.
— Кто-нибудь в школе доставал тебя?
— Насчет Холдена? — я пожала плечами, стараясь быть спокойной. — Честно говоря, мне все равно. Раньше меня бы это беспокоило, все эти разговоры. Но сейчас… На самом деле, это неважно.
— М-м… — по его лицу пробежала невольная улыбка. — Многие вещи уже не кажутся такими важными.
— Думаю, что предсмертный опыт делает это с тобой.
В молчании он еще раз оглядел вечеринку. Ребята, собравшиеся вокруг бочонка, рой людей на танцполе, Андерс и Ханг веселящиеся в бассейне.
— Хочешь выбраться отсюда и прокатиться? — спросил он.
— Конечно!
С атлетической грацией он встал, отряхнул руки и протянул мне. Какой джентльмен! Однако я ни за что не позволю ему почувствовать мой вес в этом столетии. Я притворилась, что не заметила его руки, и самостоятельно поднялась на ноги.
Поскольку мы вроде как улизнули, я отправила Ханг сообщение, уведомив ее, что сама доберусь до дома. Мы крались вдоль дома, избегая людей. Когда стервозный голосок в моей голове сказал, что это потому, что он не хочет, чтобы его видели со мной, я быстро отключила его. Уже дважды он доставал меня.
Вблизи его старый «Чарджер» был еще громче, двигатель ворчал и рычал. У него были потрескавшиеся кожаные сиденья, пахло маслом и увядающим сосновым
