– Но за порядком же все равно следить надо?
– Надо. Я ж говорю, психов хватает. Есть такие, что и без оружия норовят друг другу в глотку вцепиться, если в цене не сошлись или кто кого обозвал не так… Но на то и охрана с дубинками…
– А посетители? Им оружие разрешено иметь?
– Разрешено, если личное и в пределах разумного. И только холодное. Огнестрел не разрешается, особенно автоматы.
– Почему? – удивился Павел.
– Чтобы таможенную пошлину не зажилили. Понимаешь, торговля огнестрельным оружием облагается повышенной пошлиной. Ее платят все. Кроме маркитантов, естественно. Раньше попадались умники, которые заходили со своим огнестрелом, а потом толкали его на рынке втридорога. Пошлину, сам понимаешь, не платили. Теперь эту лавочку прикрыли.
– Хитро, – сказал Павел. – И продуманно. На всем прибыль делают.
– Так на то и маркитанты, чтобы прибыль иметь, – с непонятной интонацией отозвался Ермил. – В бизнесе, брат, мелочей не бывает… Кстати, обратил внимание, какая здесь линия ограждения неровная? То полукругом идет, то зигзагом?
– Обратил, – сказал Павел.
Внешняя линия ограждения и на самом деле кое-где выписывала странные загогулины, будто бы ее возводили изрядно пьяные строители. А еще тут и там вдоль забора росли дендромутанты, ветками напоминающие пихты. Но Павел знал, что вместо иголок у «пихт» находятся тоненькие присоски, способные моментально проколоть даже очень толстую кожу типа фенакодуса. Проколов, «пихты» тут же впрыскивали в тело жертвы парализующий яд. Ну а затем уже высасывали все соки.
– Это оттого, что она по границам Зоны проложена, – сказал Ермил. – Маркитанты так специально сделали, чтобы точно знать, где Зона начинается. А то поранишь кого-нибудь ненароком в границах Зоны и все – сам кровью изойдешь…
Кстати, знаешь, как можно обнаружить наличие Мертвой Зоны? Рядом с ней всегда растут дендромутанты. Здесь, с этой стороны, их немного. А вот со стороны Иртыша целые заросли: и хищная ива, и кусты-кровопийцы.
Ладно, я дальше соваться не хочу. – Ермил внезапно остановился, не дойдя до проволочного ограждения шагов пятнадцать. – Вон, видишь мордоворотов с автоматами? Они меня знают, как облупленного. Еще пальнут сдуру…
– У нас же с маркитантами мирный договор, – удивился Сновид. – А ты член нашей общины. Не имеют права в тебя стрелять.
– Член-то член, да этим членством от пули не закроешься. Старая ненависть, она, Павел, не ржавеет.
– Как же ты с ними общаешься?
– Я не с ними общаюсь, а только со старшинами. И только на территории Промзоны. Ну, теперь уже и на территории кремля. А для большинства маркитантов я изменник.
Он поморщился и смачно сплюнул под ноги.
– Ну и котях с ними… Дальше сам действуй. Не забудь, шам сидит слева от входа, под навесом. Впрочем, ты его сразу узнаешь, он там один такой – красавчик. У него же для Фаины зелья от отравления купишь. У Жабо все есть… И, чуть не забыл. Вот тебе еще серебряная монетка – заплатишь за вход.
Глава пятая
Смерть в мертвой зоне
Железная калитка со скрипом отворилась, и Павел оказался за проволочным забором.
Несмотря на мрачный вид, «мордовороты» в форменных маркитантских жилетах встретили Сновида почти приветливо. Рты в улыбках, конечно, не растягивали, но и зубами не щелкали. Не обшаривали, вопросов почти не задавали. Лишь один из охранников, державший в руке желтую продолговатую палочку, внезапно бросил:
– Мутант?
Павел, растерявшись, ответил с заминкой:
– С чего ты взял?
– А кто ж тебя знает?
Охранник медленно провел «детектором» вокруг туловища Сновида, задержавшись в районе груди. Палочка почти не изменила цвет, разве что совсем чуть-чуть, еле заметно, порозовела.
– Общий фон в порядке, – цокнув языком, заявил «контролер». – Хотя… Ты с мутами, часом, не обнимался недавно?
– Зачем? – отозвался Павел, не сразу врубившись, что охранник решил над ним приколоться. Заскучал, видимо.
– Да кто ж тебя знает? – Маркитант хихикнул. – Может, ты извращенец какой?
– Нет, не обнимался, – сказал Сновид. – Хотя несколько тварей пытались сегодня меня поцеловать. Возможно, обслюнявили слегка.
– Обслюнявили, говоришь? – Охранник смотрел на шею Павла. – Это кто ж тебя так приласкал?
– Сначала парочка «мясоедов» подкатывала, потом осм облизать хотел. Пришлось им языки обрезать. Вместе с головой.
Охранник прищурился.
– Ну, насчет осма ты, предположим, загнул… Ладно, топай паря. Только учти. У нас в Зоне, как раз, целоваться можно. Муты есть на любой вкус, хе-хе… А вот резать…
– Чувствую, у тебя большой опыт, – оборвал Сновид. – Поделишься на досуге? На любой вкус, говоришь?
Ухмылка сползла с лица маркитанта. Закончил «инструктаж» сухо, сквозь зубы:
– Борзый ты, посмотрю. Ладно, я тебя предупредил. Попробуешь кому кровь пустить – моментом в мумию превратишься. И задираться тоже не советую.
И он демонстративно хлопнул ладонью по толстой дубинке, висевшей на поясе.
На этот раз Павел промолчал. Шутки охранника вкупе с наглой рожей ему не понравились. Врезать бы так, чтобы зубы проглотил… Но пока пусть живет.
Сновид миновал пролом в стене и очутился во внутреннем дворе. Прямо перед ним переливалась всеми цветами радуги огромная и глубокая лужа. По ее правому краю кто-то пробросил длинный деревянный трап, нечто вроде подмостков.
Было очевидно, что лужа образовалась на месте внушительной ямы и явно не вчера. Но никому не приходило в голову засыпать ее строительным мусором. Павел, аккуратно ступая по хлипкому настилу, обогнул лужу и осмотрелся.
Справа и слева от прохода тянулись грубо сколоченные столы из неструганых досок. Они, видимо, и символизировали пресловутые торговые ряды. Всего Павел насчитал шесть столов-прилавков – по три с каждой стороны.
В правом углу двора, как одинокий зуб во рту старика, торчало почти целое, чудом сохранившееся, одноэтажное здание. Около него суетилось несколько маркитантов. Приглядевшись, Павел понял, что они разгружают длинную телегу, в которую был впряжен громадный фенакодус.
В левом углу теснились три кривобоких, но крепких на вид, павильона-сарайчика. В каждом из них имелось по одному окну, затянутому пленкой, а входные двери располагались на метровой высоте. Удобно и расчетливо – подумал Павел. Зимой снегом не заметает, летом водой не заливает, и всяким мелким тварям труднее вовнутрь попадать. Только чего же они яму у входа не засыплют, деятели? Как деньги за вход брать, так они шустрые…
Внутреннее обустройство Зоны Сновида, строго говоря, не интересовало. Но сказывалось его природное любопытство и навыки, полученные еще во время уроков военной подготовки и на курсах молодого бойца. Там им постоянно говорили о необходимости проявлять наблюдательность – ведь жизнь иногда могла спасти незначительная деталь. Или погубить.
Внезапно потемнело – это туча набежала на солнце. Павел встрепенулся – а ведь скоро вечер. Где же этот шам?
И тут же увидел его.
Точнее, сначала он увидел странное существо невысокого роста, которое появилось из открытой двери павильона – второго в ряду. Оно вытянуло длинную и худую лапу, одетую в просторную штанину защитного цвета, и наступило на верхнюю ступеньку крылечка. Ступня была узкой и маленькой, напоминавшей ступню ребенка. И при этом босой.
Лицо и продолговатый, абсолютно лысый, череп существа обтягивала тонкая, морщинистая кожа; по бокам черепа торчали сучковатые отростки, лишь отдаленно напоминавшие уши. Кроме того, существо имело длинный крючковатый нос и аж три глаза.
Один находился в центре лба. Его закрывало верхнее веко миндалевидной формы, а вот вместо нижнего века болталось длинное щупальце. Такие же «нижние» щупальца, только покороче, извивались под двумя остальными глазами, расположенными, в отличие от первого, на своих законных местах – по бокам носа.
Рот у существа выглядел под стать остальным частям лица: малосимпатичным, если не выразиться крепче – безгубым, похожим на шрам. Унылую картину «я у мамы урод» завершала тощая морщинистая шея, выступающая из воротника мешковатого, достающего почти до колен, свитера.
Павел понял, что это и есть искомый шам, едва увидев щупальца, заменяющие нижние веки. Правду сказал Ермил: «Ты его сразу узнаешь».
Но шам появился не один. Вслед за ним из павильона спустился пузатый маркитант в синем кафтане и такой же синей фуражке с высоким околышем. Это свидетельствовало о его высоком статусе в клане – кафтаны и подобные головные уборы могли носить исключительно старшины.
Маркитант остановился рядом с шамом и что-то произнес. Жабо в ответ кивнул. Похоже, что они продолжали или завершали разговор, начатый в павильоне.
До собеседников было метров пятнадцать. Сновид интуитивно, не задумываясь над тем, зачем он так поступает, сделал несколько шагов в ту сторону. Его глаза притягивало уродливое и одновременно выразительное лицо Жабо с шевелящимися щупальцами. А вот тонкие, практически отсутствующие, губы не шевелились – то ли мутант лишь слушал, то ли Павел не улавливал движения.
