Вернулась в номер, вытащила сумку из-под кровати и начала потихоньку складывать в нее вещи.
– Мне надоело! – заявила она своему отражению в зеркале, принявшись расчесываться без особой нужды. – И пускай Стас что хочет делает, я возвращаюсь!..
Разговор с мужем она начала издалека, принявшись ныть и ссылаться на то, что жутко соскучилась. Говорить о том, что сумка с вещами уже стоит у порога, она пока не стала. Пусть ее возвращение станет для него сюрпризом. Сюрприз не удался, потому что Стас делано рассмеялся и удивил ее, заявив:
– Милая, я даже приехать к тебе сейчас не могу, чтобы развлечь.
– Почему?
– Потому что уехал далеко на неделю почти. В командировке я, аж в самом Питере, представляешь? Красота здесь… Жаль, тебя нет рядом! Ладно, малыш, еще созвонимся, мой троллейбус, я побежал!..
Попыталась обидеться на него, не получилось. И, покопавшись в себе, тут же решила, что даже рада, что мужа нет дома, а что целую неделю не будет – и того лучше. Она тихонечко приедет, займется своими делами. Какими? Да что у нее дел, что ли, нет! Возьмет и позвонит Саше. Он снабдил ее номером своего мобильного. Позвонит, узнает, как у него дела, предложит свою помощь. У нее ведь в запасе целых пять дней, свободных от мужа и обязательств всяких. Все к лучшему…
Такси пришлось ждать до самого позднего вечера. Сначала оператор заверил ее, что машина уже вышла. Потом, перезвонив, сообщил, что случилась неожиданная поломка. И лишь в начале десятого к крыльцу дома отдыха подкатил старенький «мерс» с пожилым сердитым дядькой за рулем. Всю дорогу он бухтел и жаловался на жизнь и дороговизну запчастей, будто кто заставлял его покупать такую рыдвань. Ведь еле-еле добрались, раза три останавливались. Шофер лазил под капот, матерился, а подъехав к ее дому, обнаглел настолько, что попросил накинуть ему сверх положенного.
Ирина не стала препираться, удвоила сумму, благо могла себе позволить. Взяла в руки сумку, сделала пару шагов к своему дому, подняла голову на окна собственной квартиры и как стояла, так и застыла с открытым ртом.
Везде горел свет. В ее окнах горел свет! И это при том, что Стас заверил ее, что находится в Питере и будет там еще неделю. Соврал или…
Версию с полуночными ворами ей пришлось отмести почти тут же. В большом не зашторенном окне их гостиной – муженек не имел обыкновения использовать шторы по назначению – возник его необыкновенный силуэт. Это был Стас, сомнений не оставалось, видно было как на ладони. Мало этого, был он по пояс голый. Может, и вовсе голый, рассмотреть возможности не было.
Ирина, простояв минут пять, наверное, только собралась было направиться к подъезду, чтобы устроить наконец грандиозный по размаху скандал своему мужу, как в окне возник еще один силуэт.
Это была женщина! Черт побери! Рядом с ее мужем в ее собственной квартире стояла сейчас чужая женщина, что-то, возможно, говорила ему и гладила его при этом по голому плечу. А может, и не разговаривали они вовсе, просто стояли и молчали, наслаждаясь остротой и неповторимостью момента. У них же там наверху наверняка все теперь остро и неповторимо. Нет рутинной обязательности и до зевоты знакомого тела. Там все у них по-другому, не так, как у него с Ириной. Там все…
– Господи, зачем я приехала?! – прошептала она с горечью и поплелась к скамейке возле Сашиного подъезда. – Куда мне теперь идти?!
Решение пришло неожиданно. Как только эти двое за ее родными окнами приглушили свет, включив ее любимое бра в изголовье кровати, так она и полезла в карман за мобильником. Набрала номер, который и правда было несложно запомнить, и долго ждала, пока его заспанный голос ей ответит.
– Саша, привет, это я, – начала она и тут же без перехода: – Ты дома или у друга за городом?
– Дома.
– Не скажешь номер своей квартиры, я к тебе сейчас поднимусь?
Что она делает, что делает, а??? Вместо того чтобы подняться к себе и устроить дикую сцену ревности мерзкому изменнику, она поднимает с постели незнакомого мужика и…
Так, погодите-ка! Да какой же он чужой, помилуйте, люди добрые! Он самый что ни на есть близкий ей человек. Давно и безропотно любящий ее, любящий и помнящий ее заразительный смех. Помнящий ее еще со школы, и все такое. Не родной, быть может, но и чужим его назвать как-то язык не поворачивается. Была не была!
Холостяцкое жилье Александра произвело на нее очень тягостное впечатление. Мусор он вывез, вымыл пол и даже что-то постирал, шторку в кухне к примеру. Но из каждого угла сквозило таким запустением, такой мужицкой неустроенностью, что Ирина почти сразу пожалела о своем решении скоротать ночь у новоиспеченного поклонника. Но тут же сама себя одернула: а куда было идти, интересно? К Наташке нельзя, туда хода нет. Домой нельзя. Больше идти некуда. Не к Светлане же Моховой в самом деле среди ночи отправляться. И кто знает, та, может быть, уже успела поменять портреты в рамках и нежится теперь в руках очередного ухажера. Нет, выбора не было.
– Простите, Ирина, у меня…
Он старательно приглаживал взлохмаченные волосы, метался по квартире в поисках свежей футболки. Забыл, что с вечера все перестирал и вывесил на балкон.
– Саша, что вы мечетесь? Лучше шторы запахните, идет?
Он послушно занавесил окно. Встал посреди большой комнаты с растерянным видом, без конца поправляя сползающие спортивные штаны. Футболки он так и не нашел, чего очень стеснялся.
– У вас великолепная фигура, Саша, не стоит так смущаться, – догадалась Ирина со вздохом. – Куда можно присесть?
Ему не хотелось, чтобы она садилась на старый диван, на котором прежде всегда спал его отец. И к себе в комнату тоже нельзя было позвать. Там кровать разобрана, одеяло откинуто, мало ли что подумает его неожиданная гостья.
Принес ей из комнаты стул. Поставил возле дивана, усадил Ирину на стул, сам уселся на диван. И уставился на нее, как на сошедшее с небес божество. Он по-другому на нее смотреть просто не мог. Потом понял, что выглядит полным идиотом, и спросил:
– Ирина, у вас что-то случилось?
– У меня? – Она очнулась от каких-то непонятных ему дум и проговорила со вздохом: – У меня случилось то, что случается сплошь и рядом.
– И?
– Я вернулась из дома отдыха в неурочное время и обнаружила в своем доме своего мужа с любовницей.
– Вы заходили туда?! – От жалости к ней у него даже лицо перекосило болезненным спазмом.
– Нет, я видела их с улицы через окно. Они стояли возле окна. Он голый по пояс, а может, и ниже был голый тоже, не знаю. А она… Она была в лифчике. Не от духоты же вечерней они так разоблачились, верно?
– Верно… – Он не знал, какие умные слова можно сказать в такой ситуации, поэтому сказал первое, что пришло на ум: – А хотите, я сейчас пойду туда и набью ему морду, Ирина?
– Зачем?! – Она изумленно заморгала и улыбнулась через силу. – Во-первых, это мало что изменит. А во-вторых… Как вы объясните свое там присутствие?
– Верно… – снова повторил он и тоже улыбнулся: – Я всегда знал, что вы очень мудрая женщина.
– Да, возможно. И знаете что, Саша… – Она сцепила на коленках изящные пальцы. – И моей мудрости хватит даже на то, чтобы завтра не предъявлять ему никаких обвинений.
– Как это?
– А так! Пусть все идет своим чередом. Мне просто интересно, что будет дальше. Интересно будет наблюдать за ним, слушать его ежедневную ложь, очень планомерно двигаясь к финалу. Вы уж извините, что я к вам пришла, больше идти просто не к кому. Все, хватит об этом. Лучше расскажите, как ваши дела? Как далеко вы продвинулись в своем желании найти того человека, что сделал вас нищим?
– Да никак!
Он вздохнул, посмотрел на настенные часы, которые привирали ровно на двадцать минут. Понял, что до утра еще очень далеко, и предложил со смущением:
– Ирина, вы устали, наверное. Может, я вам в своей комнате постелю? А сам тут размещусь. Вы не против?
Чудовищный мстительный протест, подразумевающий соблазнение давнего, тайного воздыхателя, ей удалось подавить с большим трудом. Она понимала, что ореол самой прекрасной и самой непогрешимой с ее головы слетит моментально. Да и вряд ли ему захочется быть орудием мести в ее руках. Так нельзя. Поэтому она согласилась с тем, чтобы скоротать остаток ночи в его комнате. Кое-как приняла душ в старой, проржавевшей едва ли не насквозь ванне, переоделась в шорты и футболку и через пять минут забиралась под чистый пододеяльник, к этому случаю извлеченный Александром с полки в его шкафу.
Ворочалась, ворочалась, долго прислушивалась к тому, как бродит по квартире хозяин, щелкая без конца выключателями. Пару раз выбиралась из кровати и на цыпочках подходила к окну, чтобы посмотреть на свои окна. Там все оставалось без изменений. В их супружеской спальне горел все тот же ночник, свидетельствуя об отвратительном грехе, совершаемом теперь ее мужем с незнакомкой. Принималась даже тихонечко плакать, но потом передумала. Завтра проснется, глаза – как у китайца, нос распухший, лицо одутловатое. Нет, ни к чему это все. Утро все расставит по своим местам…
