погоню корабли. Она научила Тезея и его товарищей прорезать днища критских кораблей, стоявших в гавани. Потом, взойдя на свой корабль, афиняне поспешно отплыли от Крита. И Ариадна отправилась с ними — она надеялась, что, в благодарность за ее помощь, Тезей ответит на ее любовь.
По пути они пристали к острову На́ксосу, чтобы провести ночь на земле и хорошенько отдохнуть, потому что уже давно они не спали и были утомлены.
Ночью во сне Тезей услышал голос, который приказывал ему оставить Ариадну на острове и плыть домой без нее. Тезей разбудил товарищей, и они потихоньку покинули Наксос, оставив Ариадну спящей.
Проснувшись утром, Ариадна увидела, что она покинута афинянами. С криком бросилась она к морю и жадно смотрела вдаль и звала Тезея. В отчаянии упала она на землю и просила себе смерти у богов.
Но вместо черного бога смерти к ней явился веселый бог Дионис, успокоил и утешил ее. Он сделал Ариадну своей женой, бессмертной богиней и подарил ей венец из сверкающих звезд. Ариадна возложила свой венец на небо, — и там он блестит и светит среди других созвездий.
Тезей возвращался в Афины. Попутный ветер надувал черный парус, и морские волны подгоняли корабль. Сидя на борту корабля, Тезей глядел туда, где в тумане скрылся Наксос, и раскаяние мучило его. Он вспоминал красоту Ариадны и помощь, которую она оказала ему и его товарищам, выведя их из Лабиринта, — и раскаивался, что покинул ее одну на острове. Полный мрачных мыслей, Тезей позабыл обещание, данное отцу, и не сменил черный парус на белый на своем корабле.
Эгей ждал возвращения сына. Старый царь сидел на берегу, глядя на море: не покажется ли вдали белый парус, не возвращается ли домой любимый сын. Наконец далеко у края моря появился парус, но — черный. Черный парус — знак смерти!
Свет померк в глазах Эгея. В отчаянии он бросился с высокого берега в море.
Когда корабль подошел к городу и Тезей торжественно сошел на родную землю, его встретила весть о гибели отца. Это было отмщение. И печальным было начало его царствования в Афинах.
А море, в котором бедный отец нашел себе могилу, с тех пор называют люди Эгейским.
Орфей и Эвридика
На севере Греции, во Фракии, жил певец Орфе́й. Чудесный дар песен был у него, и слава о нем шла по всей земле греков.
За песни полюбила его красавица Эвриди́ка. Она стала его женой. Но счастье их было недолговечно. Однажды Орфей и Эвридика были в лесу. Орфей играл на своей семиструнной кифаре и пел. Эвридика собирала цветы на полянах. Незаметно она отошла далеко от мужа, в лесную глушь. Вдруг ей почудилось, что кто-то бежит по лесу, ломая сучья, гонится за ней, она испугалась и, бросив цветы, побежала назад, к Орфею. Она бежала, не разбирая дороги, по густой траве и в стремительном беге ступила в змеиное гнездо. Змея обвилась вокруг ее ноги и ужалила. Эвридика громко закричала от боли и страха и упала на траву. Орфей услышал издали жалобный крик жены и поспешил к ней. Но он увидел, как между деревьев мелькнули большие черные крылья, — это Смерть уносила Эвридику в подземное царство.
Велико было горе Орфея. Он ушел от людей и целые дни проводил один, скитаясь по лесам, изливая в песнях свою тоску. И такая сила была в этих тоскливых песнях, что деревья сходили со своих мест и окружали певца. Звери выходили из нор, птицы покидали свои гнезда, камни сдвигались ближе. И все слушали, как он тосковал о своей любимой.
Проходили ночи и дни, но Орфей не мог утешиться, с каждым часом росла его печаль.
— Нет, не могу я жить без Эвридики! — говорил он. — Не мила мне земля без нее. Пусть и меня возьмет Смерть, пусть хоть в подземном царстве буду вместе с моей любимой!
Но Смерть не приходила. И Орфей решил сам отправиться в царство мертвых.
Долго искал он вход в подземное царство и, наконец, в глубокой пещере Тэна́ра нашел ручеек, который тек в подземную реку Стикс. По руслу этого ручья Орфей спустился глубоко под землю и дошел до берега Стикса. За этой рекой начиналось царство мертвых.
Черны и глубоки воды Стикса, и страшно живому ступить в них. Вздохи, тихий плач слышал Орфей за спиной у себя — это тени умерших ждали, как и он, переправы в страну, откуда никому нет возврата.
Вот от противоположного берега отделилась лодка: перевозчик мертвых, Харо́н, плыл за новыми пришельцами. Молча причалил к берегу Харон, и тени покорно заполнили лодку. Орфей стал просить Харона:
— Перевези и меня на тот берег!
Но Харон отказал:
— Только мертвых я перевожу на тот берег. Когда ты умрешь, я приеду за тобой!
— Сжалься! — молил Орфей. — Я не хочу больше жить! Мне тяжело одному оставаться на земле! Я хочу увидеть мою Эвридику!
Суровый перевозчик оттолкнул его и уже хотел отчалить от берега, но жалобно зазвенели струны кифары, и Орфей запел. Под мрачными сводами Аида разнеслись печальные и нежные звуки. Остановились холодные волны Стикса, и сам Харон, опершись на весло, заслушался песни. Орфей вошел в лодку, и Харон послушно перевез его на другой берег. Услышав горячую песню живого о неумирающей любви, со всех сторон слетались тени мертвых. Смело шел Орфей по безмолвному царству мертвых, и никто не остановил его.
Так дошел он до дворца повелителя подземного царства — Аида и вступил в обширный и мрачный зал. Высоко на золотом троне сидел грозный Аид и рядом с ним его прекрасная царица Персефона.
Со сверкающим мечом в руке, в черном плаще, с огромными черными крыльями, стоял за спиной Аида бог Смерти, а вокруг него толпились прислужницы его, Ке́ры, что летают на поле битвы и отнимают жизнь у воинов. В стороне от трона сидели суровые судьи подземного царства и судили умерших за их земные дела.
В темных углах зала, за колоннами, прятались Воспоминания. У них в руках были бичи из живых змей, и они больно жалили стоявших перед судом.
Много всяких чудовищ увидел Орфей в царстве мертвых: Ла́мию, которая крадет по ночам маленьких детей у матерей, и страшную Эмпу́зу с ослиными ногами, пьющую кровь людей, и свирепых стигийских собак.
Только младший
