Пока на старте рычат двигатели, я стою с замирающим сердцем. Даже сравнить не с чем то, что я сейчас ощущаю. Поверить не могу, что парни в возрасте Огнева могут водить машину и участвовать в гонках. Откуда у него опыт вообще?
– Жень, – тяну я. – А Кирилл, он… умеет ездить?
– Конечно! Один из лучших. Я деньги, вообще-то, на него поставил. Так что он должен выиграть!
Один из лучших. Это означает, что он занимается этим часто? Впрочем, Огнев ведь сказал, что ни разу не проигрывал. Интересно, сколько всего у него было заездов? И когда он успел стать одним из лучших, пусть даже среди участников своего возраста?
Я слышу свистки, после которых все вокруг замирают. Тишина оглушает, и я смотрю вниз. Среди машин стоит девушка с флагом. Она несет его вперед, поднимает и, замерев с поднятой рукой, словно Статуя Свободы, резко опускает флаг вниз. Машины тут же срываются с места, а толпа взрывается восторженным ревом.
– Круто! – кричит рядом Женя. – Вот это адреналин! Вот это да!
Я с ужасом понимаю, что гонки самые настоящие. Никто не движется, как черепаха, автомобили разгоняются практически со старта. Испуганная, я даже не успела заметить, в какую машину сел Огнев.
– А Кирилл… где?
– Так первым идет, а хотя нет, его синий обогнал.
Я впиваюсь взглядом в белый автомобиль Огнева. Он идет вторым. Они успешно преодолевают половину трассы и движутся на второе кольцо. Огнев с кем-то на синем автомобиле едут впереди, все остальные заметно дальше от них. Отстают.
Я зажмуриваюсь, когда они залетают на крутой поворот, морщусь. Интересно, Соколов действительно считает подобные мероприятия крутыми? Он сказал, что вкладывает деньги. На этом он заработал на машину? Я осматриваюсь. Людей здесь много, хоть и не забито. Наверное, каждый из них на кого-то поставил. Деньги тех, кто проиграет, уйдут тем, кто выиграет? Так ведь?
Пока я раздумывала и осматривала толпу, автомобиль Огнева вырвался вперед. Преодолел все препятствия и оторвался от своего соперника, хоть и не сильно. Соколов следит за происходящим с интересом, что-то кричит, когда синий едва не выходит вперед, но, когда видит растерянное выражение моего лица, успокаивается.
Обнимает меня за плечи, прижимает к себе. Когда Огнев финиширует первым, толпа взрывается, а Соколов обнимает меня и целует в щеку. Я ошарашенно отталкиваю от себя парня. Это что еще такое? Он меня погулять позвал, а не вот это вот все. Впрочем, ничего сказать Жене я не успеваю. Он уходит, говорит, чтобы стояла здесь и никуда не вздумала идти. Я киваю и как-то слишком растерянно слежу за тем, как Соколов спешит вниз.
Из автомобилей почти синхронно выбираются парни. Огнев стаскивает с себя шлем и тут же подходит к Соколову. Они пожимают друг другу руки, Соколов что-то ему говорит, при этом активно жестикулируя. Огнев же в это время бросает взгляд в толпу, и мне почему-то кажется, что он смотрит на меня. Это, конечно, невозможно. Зачем ему я?
Я осматриваю остальных участников заезда. Отсюда мне довольно плохо видно, но я бы не сказала, что все они возраста Огнева. У одного на висках седина и борода такого же цвета. Господи, он что, лучший не среди юных водителей? Среди всех? Но как?
Проходит несколько минут, прежде чем Соколов идет снова ко мне.
– Ну, как тебе? Понравилось?
Я бормочу что-то нечленораздельное. Понравилось? Ну уж нет!
– Идем, на сегодня программа еще не закончена.
Женя берет меня за руку, переплетает наши пальцы и ведет к выходу. Я едва за ним поспеваю, но все же стараюсь быстро перебирать ногами. А еще мне почему-то кажется, что мне в спину кто-то смотрит, потому что она отчаянно зудит.
Глупости, конечно.
Уже в машине позволяю себе перестать трястись и понимаю, что перенервничала. Не каждый день я наблюдаю за рискованными гонками, где в любой момент может случиться авария, а рядом даже скорой помощи нет. И находимся мы, судя по тому, что вокруг нет ни единого кафе, за городом. Пока сюда скорая доедет, помощь оказывать будет некому. И в этом Огнев участвует? Ему что, совсем жить надоело?
– Готова ехать дальше?
– Второе место такое же? – спрашиваю.
– Нет. С адреналином на сегодня покончено. Поедем погулять и поесть мороженого. Я знаю, где продают самые вкусные фисташковые шарики.
Я киваю, хотя мысли то и дело возвращаются к Огневу. Как он там? В порядке ли? Даю себе обещание обязательно поговорить с ним. Может, он и не задумывается об опасности таких гонок. Все же парни – такие парни. Часто лезут на рожон, не думая о последствиях.
Женя мне не врет. Мы действительно приезжаем в небольшое кафе. Соколов покупает мне несколько шариков ванильного и шоколадного мороженого, а себе берет фисташковое. Автомобиль он оставил на парковке неподалеку, а сам, взяв меня за руку, ведет в большой городской парк. Здесь куда спокойнее, чем на автодроме, никто не кричит, даже не разговаривает громко. От такого контраста я теряюсь, хотя постепенно прихожу в себя.
Сейчас, вдали от всего того ужаса, мне уже не кажется, что все так плохо. Может, там и была скорая, просто я ее не заметила? Не станут же они все рисковать своими жизнями. Ну ладно Огнев, он ведь проблемный парень, из семьи, в которой отец распускает руки, а остальные?
– Почему они занимаются этим? – спрашиваю у Жени.
– Ты о гонках? – уточняет. – Ради денег, конечно. Огнев сегодня приличную сумму заработал.
– Он разве нуждается в деньгах? – аккуратно спрашиваю. – Его родители не бедные.
– Да и мои тоже, но я бы хотел реализовать себя в жизни и не сидеть у родителей на шее, к тому же такие заезды насыщают меня адреналином. Жду не дождусь, когда сам буду ездить.
– Ты тоже хочешь участвовать? – охаю я.
– Почему нет? Это ведь кайф, адреналин! Как только доведу свое умение до совершенства, будешь моим пассажиром на заезде, уверен, тебе понравится.
Понравится? Да ни за что! Я вообще в такую машину никогда не сяду!
