Глава 20
Мы долго гуляем. Я слушаю рассказы Жени, но почти ничего не запоминаю, потому что большая часть информации пролетает словно мимо меня. Вскользь. Ничего не могу с этим поделать. Соколов совсем не изменился. Он все тот же парень со светлой копной волос, но очарование куда-то улетучилось.
– Ты меня слушаешь? – спрашивает с ухмылкой.
– Да, да, конечно, слушаю.
Про себя думаю – лишь бы не попросил повторить то, что он сказал, потому что, к своему стыду, я ничего не слышала. Думала о другом совершенно.
– Можем ехать домой, – предлагает Женя. – Если хочешь.
– Не хочу, но пора, – вру.
Домой я хочу. Сильно. Узнать, как там Огнев. Интересно, он приехал домой или еще нет? И в каком он состоянии после гонки? Мне стыдно за такие мысли во время прогулки с другим парнем, но и не думать об этом я не могу. То и дело возвращаюсь мыслями к Кириллу. К его заезду и взгляду, которым он меня наградил – прожигающему.
В машине Женя тоже говорит, но мало. Следит за дорогой, а я вообще молчу. Темы для разговоров как-то резко исчезают. Вроде вот же… они только что были, а уже их нет.
Припарковав машину возле дома подруги, Женя хочет выйти, но я его останавливаю.
– Не стоит. Если мама увидит, ее инфаркт хватит.
– Мы ведь еще увидимся? – спрашивает Женя, с надеждой глядя на меня.
Я не умею отказывать людям, а Женя неплохой парень, несмотря на его увлечения. Огнев ведь тоже увлекается гонками, да еще и участвует, а о нем, несмотря ни на что, я переживаю. Списываю это на банальное сопереживание. У Соколова прекрасные родители, отец, который его не бьет, а вот Кирилл таким похвастаться не может, и естественно, что я отношусь к Огневу более лояльно.
– Можно тебя пригласить в субботу погулять? – спрашивает. – Обещаю, что не буду говорить про гонки и везти на них тоже не буду. Я понял, что тебе эта тема не нравится.
Отказать ему после того, как он признается, что понял мое осуждение гонок, сложно, поэтому я соглашаюсь. Говорю, что обязательно пойду с ним погулять, хотя надо было отказать. Я ведь не глупая, вижу, как Женя на меня смотрит. Он уже совершеннолетний, и ему наверняка хотелось бы со мной встречаться, а я… я совсем об этом не думаю и своим согласием даю ему надежду.
– До встречи, – прощается Женя.
Я мысленно благодарю его за то, что он не лезет ко мне с объятиями. Нарушать границы моего личного пространства уж точно ни к чему.
Осмотревшись по сторонам, иду к пешеходному переходу и перехожу дорогу, чтобы дойти до дома. Я прихожу как раз к ужину. Мама накрывает на стол, Борис ей помогает. Как всегда, все делают вместе. Глядя на них, хочется точно таких же отношений, когда вырасту. Борис внимательно относится к матери, очень нежно, во всем старается помочь. И ко мне внимателен, пытается предостеречь и защитить.
– Аня! – восклицает мама. – Переодевайся, мой руки и к столу.
– Хорошо, – соглашаюсь и поднимаюсь на второй этаж.
У двери в комнату Огнева останавливаюсь. Стучу несколько раз, но ответом мне служит тишина. Заходить внутрь самостоятельно не собираюсь. Хватило прошлого раза. Иду к себе, быстро переодеваюсь, выхожу. Снова стою у двери Огнева и стучу. Ну должен же он открыть, если дома.
– И что ты снова забыла в моей комнате?
От неожиданности я подпрыгиваю и резко разворачиваюсь. Огнев стоит у края лестницы, прислонившись плечом к стене.
– Адреналина на гонках не хватило? – щурится.
– Я поговорить хотела.
– О чем же?
– Можем зайти внутрь? – киваю на дверь его комнаты.
– Лучше в твою.
Он отлипает от стены и подталкивает меня к двери моей комнаты, открывает ее, запихивает меня внутрь и заходит следом. Я вовсе не планировала приводить его сюда. Мои вещи разбросаны по комнате, я не успела их собрать после того, как собиралась на прогулку с Женей.
– Ничего себе! – присвистывает Огнев, подходя к кровати, на которой горой лежит моя одежда. – Готовилась к встрече с Соколовым, что ли?
– Не твое дело! – огрызаюсь. – Я поговорить хотела.
– Говори! Рассматривание троих трусов не мешает мне слушать.
– Пошел вон! – говорю резко, но Кирилл продолжает стоять. – Выметайся! Сейчас же!
Когда он не двигается, я подхожу к нему сама, толкаю в плечо, чтобы отодвинуть от своей кровати. Румянец заливает щеки. Не стыдно ему рассматривать мое белье?
– Давай, чеши отсюда, – бурчу, толкая его к выходу.
Мои попытки не увенчались успехом, зато Кирилл напрягся, прищурился и мазнул по мне злым взглядом. Ему потребовалась секунда, чтобы сгрести меня в охапку и впечатать в шкаф.
– Ты перегибаешь, – его лицо оказывается совсем рядом с моим.
Кирилл красив. Даже очень. Дерзкий, самоуверенный, сломанный… Последнее больно режет по нервам, и я немного остываю. Может, мои прикосновения оживили в нем воспоминания об отце?
– Извини, – бормочу. – Я не хотела. Тебе, наверное, неприятно, когда кто-то так тебя толкает. Из-за отца.
Из холодного взгляд Огнева вдруг стал ледяным. Он окатил меня им от макушки до пяток. Меня передернуло только от этого. Я сжалась в комочек и больше не рискнула что-то говорить. С губ Огнева срывается мат, после чего он отходит на безопасное от меня расстояние и, тяжело дыша, спрашивает:
– Чего хотела? У тебя минута.
– Гонки, – говорю, пользуясь тем, что он теряет интерес к моему белью и стоит далеко.
Хотя… разве для него это расстояние? За секунду его преодолеет, и я снова окажусь прижатой к шкафу. Впрочем, я ведь так и стою к нему прижатой. Отхожу немного.
– Эти гонки опасны. Там нет ни пожарных, ни скорой. Если… если что-то случится, никто не выживет?
– Я в курсе, – бросает равнодушно.
– В курсе? Но ведь это… опасно.
– Капитан очевидность, – он закатывает глаза. – Это все?
– Твои родители знают?
– Нет. И не
