Нельзя сказать, чтобы это сильно обрадовало Воронцова — он в последние недели редко бывающий дома подолгу, стал особенно ценить проведенные «в семье» часы, но огорчать жену Сергею не хотелось, и поэтому он только кивнул, мол, согласен!
В клуб поехали к четырем. Сергей нес тщательно укутанную корзинку с печевом — Катя, вообщем-то, по тайному убеждению Воронцова, не самая великая стряпуха, тут превзошла сама себя, изготовив какие-то хитрые пироженные-»заварнушки», украшенные белыми, изогнутыми шейками из безе и названные автором «гадкие утята».
«Интересно, как иногда стимул меняет человека и его способности! Видать, этот клуб для неё действительно много значит, раз Катька так расстаралась! А может, у неё там мужик? Да брось, не похоже!», — эти «мужские» мысли посетили Сергея, когда Катя торжественно вручила ему первого «утенка» из «опытной партии», и он снял пробу.
Заседания, или скорее, собрания «КИ»-клуба проходили в здании ДК Строителей, чуть ли не на другом конце Москвы, хорошо хоть, добираться надо было без пересадок. Сергей с Катей проехали практически всю свою ветку метро, «пронзив» столицу насквозь, и вышли на сухой, морозный воздух. Вокруг сновали озабоченные люди, горели призывными огоньками витрины палаток, толкалась беззаботная молодежь, вся, не зависимо от пола, одетая в грубые ботинки на «тракторной» подошве.
— Нам сюда! — Катя указала варежкой на виднеющееся не в далеке серое здание ДК.
Сергей бережно нес корзинку с «утятами», искоса поглядывал на жену, на уже заметно выдающийся под шубкой живот, на блестящие в свете фонарей глаза, и в сотый, тысячный раз ловил себя на мысли, как же он все-таки любит эту женщину!
— Здравствуйте, Катенька! — услышал вдруг Воронцов приятный, низкий мужской голос.
— Ой, здравствуйте! Сережа, познакомся, это наш Наставник, Олег Александрович! Олег Александрович, это мой муж, Сергей Степанович!
— Очень приятно! — Наставник протянул Сегею руку, неожиданно крепко пожал. Был в годах, но скорее пожилой, чем старый, благообразное лицо окаймляла короткая, аккуратно подстриженная, седая, «шкиперская» бородка. Из-за стекол круглых, изящных очков в тонкой оправе на Воронцова смотрели проницательные, умные глаза, чуть навыкате, но они не портили Олега Александровича.
Наставник взглянул на часы:
— Опаздываем, молодые люди! Все съедят без нас!
Катя звонко рассмеялась:
— Ну что вы, Олег Александрович! Без вас и не начнут! Да у нас и с собой вкуснятины хватает!
— Я шучу, Катенька! — улыбнулся Наставник: — Но все же опаздывать категорически неприлично, давайте-ка прибавим шагу!
Прибавили. Сергей искоса поглядывал на Наставника, вспоминая, как Катя говорила о том, что в клубе Наставник — главная фигура, рассудитель споров, независимый арбитр и охранитель традиций.
— А вы, Сергей Степанович, к нам так, полюбопытствовать? — спросил вдруг Наставник.
— Вобщем-то да! — кивнул Воронцов: — Уж очень хорошо моя Катерина отзывалась о вашем клубе! Решил посмотреть, что там у вас происходит!
— Это замечательно! Замечательно, что вы интересуетесь! — серьезно кивнул Наставник: — Вы, простите, кто по образованию?
— Инженер-электронщик, работал в проектном институте…
— А сейчас, как я понимаю, работу по специальности оставили?
Воронцов удивленно посмотрел на Олега Александровича:
— Откуда вы знаете?
— Я даже попытаюсь угадать, чем вы сейчас занимаетесь! Вы — служащий, скорее всего в правоохранительных органах, или в охране какой-нибудь частной фирмы! Угадал?
У Сергея от изумления вытянулось лицо:
— Как вы узнали? Катя рассказывала?
Наставник опять улыбнулся:
— Нет, Катенька про вас ничего не говорила! Просто у меня богатый жизненный опыт плюс немного дедукции!
— Я действительно охранник, из института ушел ещё летом — мы занимались там проектированием электронно-бытовой техники, ну, а как наступили новые времена, не стало заказов! Так и протирали штаны — ни работы, ни денег! Надоело, да и семью надо кормить…
Олег Александрович серьезно ответил:
— Беда нашего времени! Квалифицированные специалисты вынуждены браться за любую работу, лишь бы выжить! Но ваш выбор лично мне импонирует!
— Да? — снова удивился Сергей: — Интересно, чем?
— Видите ли, образованный, интеллигентный человек в нашей стране, как правило — это замотанный жизнью, задавленный бытом и горой комплексов субьект, не способный ни морально, ни физически противостоять окружающему его насилию. Психика его угнетена и подавлена, единственные мысли — как выжить в этом злом и опасном мире вообще, и как не получить вечером, идя домой, по лицу, от компании пьяных подростков у подъезда, в частности. Остальная, назовем её серой, часть общества, не отягощенная излишними принципами и интеллектом, легко, походя, давит, ломает такого человека, даже не замечая этого! И мне всегда было радостно сознавать, что есть среди НАС люди, способные противостоять давлению жизни, давлению «серой массы»!
«Ишь ты! Среди НАС!», — внутренне усмехнулся Сергей, но неожиданно ощутил в душе прилив гордости за себя, за свой выбор, за свою жизнь.
— Ну, вот мы и дома! — провозгласил между тем Наставник, берясь за ручку двери ДК: — Вы, Сергей Степанович, походите, посмотрите, послушайте, а захотите продолжить этот разговор — подходите ко мне, не стесняйтесь! Рад нашей встрече и знакомству!
Наставник заспешил вверх по широкой лестнице, а Сергей с Катей остановились возде стойки гардероба — раздеться.
— Ну как тебе наш Наставник? — спросила Катя, заглядывая в глаза мужу.
— Ничего, интересный мужик! Я, наверное, ещё поговорю сегодня с ним, возникла у меня пара вопросов…
— Ага! — возликовала Катя: — Я же тебе говорила! А ты все твердил: «Сборище домохозяек, сборище домохозяек…». У нас, между прочим, мужчин больше, чем женщин! Ну, пошли в зал?
Воронцов кивнул — пошли!
Народу в небольшом зале с десятком столов и множеством стульев собралось не так чтобы уж и много — человек тридцать. Люди сидели за столиками, стояли группками, негромко о чем-то переговариваясь, кто-то доставал из сумок и пакетов принесенную с собой снедь, возле огромного, трехведерного электрического самовара суетились двое мужчин — один, высокий, в толстом свитере, заливал воду, второй, напротив, маленький и щуплый, разматывал удлиннитель, что бы включить самоварного монстра в розетку.
Катя потащила Сергея «к нашему» столику, за которым Воронцов уже увидел подругу жены Свету с мужем, кажется, врачем-психологом, и ещё несколько незнакомых ему людей.
Сергей шел через зал, сдержано кивая в ответ на улыбчивые приветствия незнакомых ему людей, а сам прислушивался к разговорам, обрывки которых долетали до его слуха.
«— И, старик, уровень энтропии неизбежно начинает повышаться… Руки! Как он писал руки! На каждой картине… Искусственный интеллект — уже реальность, он уже изобретен, описан, дело только за материальным воплощением… И тут встает старший Стругацкий, он в президиуме сидел, и говорит…»
Воронцов вдруг поймал себя на мысли, что ему… хорошо! Он словно бы попал наконец к СВОИМ! К тем, кто не говорит только на тему «ББФ», то бишь — о бабах, «бабках» и футболе, кому не надо доказывать, что третьесортный американский кинематограф — это не искусство, от кого не надо ожидать никаких подвохов, с кем просто хорошо, потому-что… Потому-что они такие же, как и ты сам!
Воронцовы подошли к занятым для них местам, Сергей обменялся с психологом, которого звали редким именем Эммануил, рукопожатием, присел на стул, кивнул остальным, наблюдая, как веселая Катя выкладывала на большой поднос своих «гадких утят».
Катины пирожные произвели фурор. Женщины буквально выстроились в очередь, чтобы записать рецепт, мужчины восторгались необычным внешним видом и редким, изысканным вкусом.
За чаем, разговорами, шутками прошло время. Особенно Сергею понравился немолодой уже программист, человек необычайно остроумный, едкий, и в то же время начисто лишенный обычного для такого типа людей цинизма. Они вышли покурить в холл и почти час проспорили, обсуждая проблему развития компьютера как помощника человека.
Ближе к концу вечера Сергей, как и обещал, подошел к столу, за которым сидел Наставник. Олег Александрович обрадовался Воронцову, предложил свободный стул, пододвинул чашку чая:
— Ну как вам у нас? Могу я считать, что нашего полку прибыло?
Сергей замялся:
— Вообще-то это все очень здорово, интересно и… уютно, что ли, но к сожалению, моя работа…
Наставник поднял руки в шутливом жесте:
— Дальше не продолжайте! Все понимаю, работа — это свято! Приходите, когда это будет возможно! А теперь, если желаете, продолжим наш разговор?
