больше половины всего рабочего класса Германии.
Громадные расходы государства по проведению политики "скрещенных рук" в Руре и на Рейне (точных данных не имеется, но в среднем эти расходы достигли около 200 -- 300 млн. золотых марок в месяц), а также полное освобождение от налоговых обложений имущих классов (вследствие развала денежно-валютной системы) быстро и непрерывно увеличивали дефицит в государственном бюджете. Так, например, процентное отношение государственных поступлений к расходам в августе 1923 г. равнялось 1,8%, нефондированный долг государства в конце этого месяца выразился в 1 666 677 млрд, марок. Государственные доходы в ноябре составляли всего лишь 12,3 млн. золотых марок.
Почти все расходы государства покрывались посредством бумажно-денежной эмиссии, т.е. посредством инфляционного налога, который всей своей тяжестью падал на плечи рабочего класса и средних слоев населения.
Процесс обесценения марки происходил невероятно быстрым темпом. Так, например, американский доллар по официальному курсу котировался на биржах Берлина, Гамбурга и Франкфурта 18 октября -- в 4-6 млрд марок (утром -- 4, вечером - 6 млрд.), 20 октября -- 15-19 млрд марок, 22 октября--46 млрд, 23 октября--75 млрд марок.
Социальные последствия банкротства германского народного хозяйства совершенно ясны: они повлекли за собой крайнее обнищание рабочего класса и средних слоев населения (мелкой буржуазии, служащих, пенсионеров и пр.) 1
В то же время происходил процесс неслыханного присвоения народного достояния банками, концернами и спекулянтами иностранной валютой. Именно в этот период пресловутый Гуго Стиннес развил бешеную деятельность по присвоению все новых и новых богатств за счет обнищания нации. Аграрии ликвидировали свою задолженность, расплачиваясь за нее обесцененными бумажными марками. Внутренний государственный долг ликвидируется за счет обнищания широчайших слоев населения. Покончив с "пассивным сопротивлением" в Руре, правительство прекратило отпуск средств на существование безработных в оккупированных областях, и в то же время продолжало выдавать субсидии рурским промышленникам за якобы понесенные ими убытки в результате оккупации.
Кризис хозяйства страны повлек за собой кризис политический. В начале августа вспыхнула всеобщая стачка, организованная находившимися под влиянием коммунистической партии фабзавкомами, свергнувшими правительство Куно (националист). Штреземан, которому президент республики Эберт (социал-демократ) поручил формирование нового кабинета, заявил, что он формирует "последнее буржуазное правительство". Он был уверен, что это правительство будет свергнуто и в Германии установится диктатура пролетариата. Действительно, под влиянием экономической нужды революционизирование германского рабочего класса шло быстрым темпом.
На полученное за неделю государственное пособие безработный мог купить литр молока или фунт хлеба; месячного пособия пенсионера или инвалида хватало как раз на то, чтобы купить номер газеты или коробку спичек. Не лучше было положение рабочих, оставшихся в производстве. Добытая рабочими уступка выплаты зарплаты два раза в неделю никакого облегчения не давала, так как быстрый темп обесценения марки и рост дороговизны лишали рабочего его заработка и подвергали его жесточайшей эксплуатации.
Мелкая буржуазия от выступления пролетариата ожидала спасения и ориентировалась в сторону революции. Влияние компартии среди рабочих быстро росло, одновременно влияние социал-демократии неуклонно падало. По всей стране происходили так называемые "продовольственные беспорядки"; рабочие явочным порядком захватывали продовольствие из магазинов и распределяли его между собой. Рабочий класс стихийно создавал боевые пролетарские сотни и готовился к решительным боям. В октябре было организовано в пролетарских сотнях до 250 тыс. чел., часть боевиков была вооружена.
В сентябре в Саксонии и Тюрингии создаются рабочие правительства (из коммунистов и левых социал-демократов), впоследствии разогнанные войсками рейхсвера. Власть передается в руки командования рейхсвера (генерал Сект), и страна объявляется на военном положении. В то время как в остальной Германии командование рейхсвера занято водворением "порядка", в Баварии контрреволюция организует фашистские банды для похода на Берлин и установления сильной (диктаторской) центральной власти. На западе Германии выступают сепаратисты, поддержанные оккупационными властями. 20 октября им удается захватить власть в Аахене, Трире, Кобленце и ряде других городов Рейнской области, и там объявляется "независимая Рейнская республика".
Приведенные нами отдельные моменты политического и экономического положения Германии во второй половине 1923 г. с несомненной ясностью говорят о том, что в Германии в то время была налицо определенно революционная ситуация. При наличии крепкой и идеологически спаянной большевистской партии, умелых и решительных действий ее по революционной мобилизации масс и руководства их борьбой, при наличии интенсивной целеустремленности политической и организационной работы со стороны партии в целях подготовки масс и самой партии к вооруженному восстанию, -- успех революции -1923 г. был бы обеспечен.
Однако этого субъективного фактора, без наличия которого немыслима победа революции, как раз в Германии не было. Курс на подготовку вооруженного восстания ЦК нашей партии был взят лишь после августовской всеобщей трехдневной забастовки. Однако у руководства партии не было определенной установки и твердой воли действительно подготовить и провести руководство восстанием.
Коммунистические министры, находившиеся в саксонском и тюрингском правительствах, вместо того чтобы всемерно использовать правительственный аппарат для организации, мобилизации и вооружения масс, для революционного выступления их в целях захвата власти, вели работу, которая по существу ничем не отличалась от работы левых социал-демократов. В вопросе о саксонском правительстве, как и по целому ряду других вопросов, ЦК нашей партии, руководимый Брандлером, вел крайне нерешительную, оппортунистическую политику, резко осужденную VIII Съездом нашей партии и V Конгрессом Коминтерна.
Партия мало уделяла внимания организации безработных, этого наиболее революционного элемента в германском рабочем классе, мало уделяла внимания привлечению к революционному фронту мелкобуржуазных слоев в городе, не обращала почти никакого внимания на крестьянство, не вела никакой организационной работы по разложению армии и полиции. Тактика единого фронта, там, где она применялась, проводилась в оппортунистическом духе (Саксония, Тюрингия) и ничего общего не имела с теми директивами, кои давались по этому вопросу Коминтерном. Революционная работа в профсоюзах, на этом решающем участке революционной борьбы, чрезвычайно ослабела вследствие неправильной тактики выхода коммунистов из профсоюзов.
Все эти оппортунистические ошибки тогдашнего брандлеровского руководства нашей партии привели и не могли не привести, несмотря на благоприятные для революции условия и боевую готовность решающих слоев германского пролетариата, к поражению германской революции в 1923 г. Вот, в основном, тот социально-политический фон, на котором разыгрались гамбургские события 23 -- 25 октября 1923 г.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА В ГАМБУРГЕ.
21 октября в Хемнице по инициативе компартии был созван съезд фабзавкомов. По плану ЦК нашей партии, съезд этот должен был прокламировать всеобщую забастовку, которая впоследствии, как предполагалось, должна была вылиться в вооруженную борьбу пролетариата за власть. Гамбургская партийная организация была убеждена, что в центральной Германии положение вещей таково, что в ближайшие дни (в связи со съездом в Хемнице) оттуда будет дан сигнал к восстанию
