в первые минуты встречи.
Он ел не торопясь, будто бы не только с дороги, медленно, аккуратно, правильно держа столовые приборы длинными ровными пальцами. И чай пил красиво, не прихлебывая. Я даже как-то успела отвыкнуть от таких воспитанных людей с безукоризненными манерами, хотя, в целом, ничего сверхъестественного он не демонстрировал. Просто обычное хорошее воспитание.
— Благодарю за кров и еду, ведьма, — медленно произнес маг, когда тарелки перед ним опустели. — Полагаю, ты знаешь, что привело меня сюда.
— Понятия не имею, — честно ответила я, собирая грязную посуду. Помою потом, а сейчас пусть стоит подальше.
Ее и так немного осталось, уже прилично о головы его предшественников перебилось…
— Ты ведь слышала нашу с Занией историю, — начал он.
— Что вы хотели на ней жениться против ее воли? — уточнила я.
Мало ли у него иная трактовка событий?
— Да, — подтвердил маг, — все так. Я хотел получить самую сильную ведьму в жены, не узнав ее волю и даже заведомо пойдя против оной.
— Надеюсь, вы поняли, что ошиблись, и сделали верные выводы, — поддела его я.
Все же в моих глазах он был бабкиным обидчиком, о чем не следовало забывать. И напомнить ему тоже не помешает.
— Поверь, за шестьдесят лет я сполна осознал свою неправоту, — со вздохом подтвердил он.
— Значит, мне не стоит бояться, что вы начнете разными способами склонять меня к браку? — поинтересовалась я.
— Нет, — подтвердил маг. — С ведьмами вашей семьи я больше связываться не рискну.
Хотя он ведь, наверняка, женат. Поди, нашел другую, более сговорчивую, за шестьдесят-то лет.
— Вот и хорошо, — кивнула я. — Это и была цель вашего визита?
Маг удивленно вскинул темную бровь.
— Ты все-таки не знаешь? — удивился он.
— Не знаю о чем?
— О брачной клятве.
Внутри у меня все разом похолодело.
— Какой еще клятве? — дрогнувшим голосом поинтересовалась я.
— В Ковене я дал брачную клятву на волосе твоей предшественницы и своей крови. По сути, связав себя нерушимыми брачными узами с ней, — каждая новая фраза звучала все страшнее и страшнее, падая, словно камень.
— Вы женаты на моей бабке? — уточнила я, украдкой вытерев ладони о юбку.
Ой, какие у меня плохие предчувствия!
— Она не подтвердила клятву со своей стороны, но и не отринула ее. Так что, фактически, да.
— Но она мертва! — я вскочила со стула, не в силах усидеть. — Значит и вы свободный вдовец.
— Не все так просто, — синий взгляд мага пронизывал насквозь. — Ты ее преемница, тебя признал дом, приняла земля. В тебе ее сила и кровь. Она со своей стороны клятву не давала, значит, теперь я связан с тобой.
— Так, — я потерла виски, — послушайте. У меня в планах вернуться в свой мир, моя жизнь там, а не здесь. Так что никакая дополнительная связь мне не нужна.
Особенно с бабкиным бывшим. Кому сказать!
А вдруг он мой дед? Бабка никогда не рассказывала, от кого родила мою маму.
— А у вас с моей бабк… ушкой ничего не было? Просто вдруг…кхм… мы родственники?
Серьезно, назвать привлекательного мужчину, выглядящего совсем немного старше меня, дедушкой, было нереально.
— Точно нет.
— Фух, — облегченно выдохнула я. — Так что там со связью? Ее можно оборвать?
А то вдруг мир меня не отпустит? Верховная ведьма весьма однозначно говорила, что мне нельзя обзаводиться связями…
— Можно, — подтвердил чернокнижник. — Ты можешь.
— Каким образом?
— Просто выдерни свой волос, откажись от клятвы и сожги его на огне, — с заминкой ответил маг.
Кажется, он слегка удивился, что я не знаю таких простых вещей.
Ну, простите, ведьмовскому искусству не обучена.
Я достала свечу, поставила ее на стол и уже почти развернулась, чтобы пойти за кресалом, как огонек на фитильке вспыхнул. Магу даже пальцами щелкать не пришлось. Пламя тут же отразилось в потемневших, как предгрозовое небо, глазах.
Не собираясь мучить его неизвестностью и себя заодно, я безжалостно выдрала из прически волос и четко произнесла:
— Зоран Дрогар, я не принимаю твою клятву, — и посмотрела на мужчину.
Он кивнул, подтверждая, что все правильно, и я поднесла волосинку к огню. Тот в два счета сожрал его и не заметил.
— Все? — спросила я.
Маг смотрел на меня каким-то странным и совершенно нечитаемым взглядом.
— А ты не видишь, что нет?
— В смысле «нет»? — опешила я. — Я же делала точно, как вы сказали!
— Нет, не точно, — не согласился он, нехорошо прищурившись. — Ты должна применить свой дар, а не просто сжечь волос.
И тут-то я поняла, что у нас проблема…
7. Проблема
— Я понимаю, что ты обижена за свою предшественницу и не желаешь отпускать меня, — заговорил чернокнижник, пока я раздумывала, как лучше признаться ему, что не ведьма, кто бы и что бы там ни говорил. — Но, поверь, я искренне раскаялся в содеянном. Я уважал Занию и ни словом, ни делом не желал ее обидеть.
— Так, стоп, — остановила его я.
А то выходит, я тут решила мужика помучить, хотя он, бедняга, и так должно быть настрадался. Вон, шестьдесят лет личную жизнь устроить не может.
— Дело не в этом, — я села обратно на стул и побарабанила пальцами по столу.
— А в чем? — по-прежнему не понимал он.
— В том, что я не ведьма. У меня нет дара, да даже и есть, — поспешно продолжила, видя, что он собирается возразить, — я не умею им пользоваться. Совсем. Абсолютно. Я ничего не чувствую, не вижу и не слышу за пределами того, что доступно всем людям. По сути, я самый обычный человек.
— Это не так, ты ведьма, — не согласился Зоран.
— Возможно где-то глубоко в душе, очень глубоко. А на деле я даже с сорняками справиться не смогу, и с тыквами еще не известно, получится что-то или нет. Да что там тыквы! Я эту лопату, — я кивнула на «ведьмин инструмент» в углу, — вижу и воспринимаю как самую обычную вещь.
— Ты можешь взять ее в руки? — после небольшой паузы спросил маг.
— Могу, — подтвердила я. — И беру, когда надо что-то вскопать.
Или от кого-то отбиться.
— Значит, ты ведьма, никто другой не смог бы прикоснуться к…
— Да я знаю! — не выдержала я. Всю плешь с этой лопатой проели, ей богу! — Но я пользуюсь ей как самой обычной лопатой! Для меня что она, что кочерга, что ухват! — и кивнула на стоящие у печи “инструменты”.
— Это очень плохо, — нахмурившись, выдал очевидное маг. — Так не должно быть.
— Я не вру! Клянусь! — я подняла руки, показывая, что я сама честность.
Какое-то время мы оба молчали,
