Лиля одна из не многих, кого, открыв рот, слушала все, что он говорил, и ей казалось, — он говорил чуть ли не саму истину. Никита был высоким, с длинными черными волосамимужчиной и мускулистым телом. На плече у него красовалась наколка — черный дракон.
Занятия проходили два раза в неделю, во вторник и субботу. По субботам для желающих проводились дополнительные занятия — по медитации и концентрации внимания. Они длились от пятнадцати до тридцати минут. На них почти никто не ходил, кроме Лили и еще нескольких человек. Однажды Лиля с удивление заметила, что оказалась единственным желающим медитировать. Выразила свое удивление Никите. И получила ответ, что истинная медитация всегда происходит в одиночестве.
С того дня они стали частенько после занятий ходить до метро вместе. Ей нравилось, что Никита держался независимо, так, словно ему никто не нужен, кроме его тренировок и внутренней гармонии. Вряд ли он догадывался тогда, что Лиля уже была по уши влюблена в него. А он никак не проявлял к ней хоть каких-то чувств или эмоций.
Тем вечером падали ленивые и лохматые снежинки, выстилающие вдоль дорожек и спящих деревьев пушистый ковер. Лиля стояла на крыльце клуба, ждала Никиту и, задрав голову, пыталась поймать хоть одну снежинку на язык. Это занятие ей напомнило детство, когда вот так же она, бывало, стояла и смотрела в черное небо, а они падали, падали и падали. Она поднимала руки и казалось ей, что несется в бескрайнем космосе на встречу миллиардам звезд…
— Лиля, ты как ребенок, — послышался голос Никиты. Она оглянулась и, увидев его улыбку, тоже весело улыбнулась…
Был первый день занятий после нового года. Кроме Лили и еще двух ребят никто не пришел. Никита не стал мучить ребят и отпустил всех по домам пораньше, объяснив это тем, что не стоит давать целую охапку сена, предназначенную для всего стада, всего лишь двум трем овцам. Такая аллегория и насмешила и, наверное даже, утешила учеников. Час упражнений, десять минут медитации и вот — она ждет его. Он пришел так же тихо, как этот падающий снег. Они спустились по ступенькам клуба и пошли через дворик, скрипя подошвами, по заснеженной дорожке.
Лиля никак не могла вспомнить, о чем они тогда говорили, но было ясно одно, что тогда уже ей было достаточно того, что она могла вот так просто идти рядом с ним и слушать его голос, чувствовать его присутствие. Для нее он был не просто тренером, он был обожаемым тренером. Она шла рядом, слушала, задавая иногда вопросы, и наслаждалась чудесным новогодним вечером.
— Лиля, ты сейчас куда? — Они дошли до остановки автобуса и остановились.
— Я? Домой, наверное. — Ее глаза распахнулись, захлопав ресницами.
— Не хочешь ко мне зайти? Выпьем чаю, отметим новый год и поедешь. Что скажешь?
— А где вы живете?
Никита указал рукой на многоэтажный дом. Изобразив легкую задумчивость, она согласилась. У него была уютная небольшая комната и совсем миниатюрная кухня. Почти не было мебели, кроме шкафа, кровати и тумбочки, которая могла сойти и за стол.
— Располагайся. Будь как дома. — по хозяйски произнес Никита и скрылся на кухне.
Лиля стояла у широкого окна и смотрела с высоты птичьего полета на светящийся город. Ей казалось — она забралась высоко. Наблюдая за снующими миниатюрными автомобилями вперемешку с людьми и огнями города, ее охватило легкое ощущение не реальности всего, что происходило внизу. Заиграла успокаивающая восточная мелодия.
— Лиля! — позвал Никита.
Две горящие свечи, две тарелки, бокалы. Лиля селя за стол. Посредине стояла пузатая бутылка вина, еще несколько разеток с салатами разных видов, хлеб. «Ну, просто званный ужин», — подумалось ей. Никита улыбался, словно чувствуя ее легкое замешательство и стеснение.
— Давайте, Лиля, отметим новый год! Берите, все что видите, все очень вкусно. — Он взял бутылку с вином и стал наливать в бокалы. Лиля не решалась первой брать ложку и накладывать себе еду, хотя при виде такого красивого стола у нее прямо так и потекли слюнки. Никита подал ей бокал, потом произнес короткий тост, и пламя свечей задорно отразилось в их глазах.
— Это вы все сами приготовили?
— Нет, конечно. Это все из «Ленты» — со смехом произнес он, и Лиля рассмеялась вслед…
Ей стало легко и комфортно. Андрей предстал перед ней совсем в другом виде. Ведь она его видела все время только в образе тренера. И даже когда они вмести ходили до остановки автобуса после занятий, большая часть их разговоров касалась тренировок и впечатлений от них. Он всегда был так сдержан и серьезен, но сегодня в нем она увидела маленький огонек тепла, какого то обаяния, не заметного до селе.
— Лиля, пойдемте в комнату, я вам покажу что-то, — предложил Никита, когда вино уже было выпито, есть больше не хотелось и все слова, поддерживающие теплую беседу, были сказаны.
— Смотрите, Лиля, какая красота. — Никита подошел к окну. — Я обожаю ночной город. Знаете, я порой по вечерам вот так стою и смотрю вниз на бегущие автомобили и торопящихся домой людей. Появляется чувство отстраненности от суеты, проблем, усталости. Для меня это своего рода медитация. И еще — я обожаю свет ночных фонарей.
Лиля слушала Никиту, и ей стало уютно как дома. Она слышала голос, такой мягкий, теплый, низкий, голос ее успокаивал и пока он звучал, прикрыла глаза. Почувствовала себя котенком, которого и накормили и пригрели, только не приласкали. Она ощутила его ладони на своих плечах. Его губы прикоснулись к мочке уха и Лиля очнулась. Открыла глаза. Никита крепко стиснул ей плечи, прижал к себе и повалил ее на кровать.
Последующие дни бежали по-прежнему один за другим и, казалось, в жизни Лили ничего не изменилось, кроме того, что она чаще вечерами стала оставаться у Никиты дома. Благо, ее не кому было хвататься. Когда-то она жила с родителями. Мама работала в милиции следователем, а папа, будучи геологом, время в разъездах, в командировках. И вот, однажды папе предложили новую должность где-то на севере, пообещали лучшие условия для жизни и приличную зарплату. Одно только, что это было в другом городе. Забрав маму, он уехал, а квартира осталось Лиле.
Поскольку Никита никогда не говорил о своих чувствах, Лиле оставалось только думать, что все хорошо. Иначе, зачем бы он ее звал к себе? Она же, напротив все сильнее видела в нем мужчину своей мечты — серьезного, сильного, умного и не преклонного. Она верила, что хоть он и ничего не говорит, все же должен что-то чувствовать.
— Никита, а что такое путь воина?
Они сидели в маршрутке уже достаточно долго. По плану — кинотеатр. Какой-то героический фильм.
— Путь воина — это путь мужчины, понимаешь. Вот, скажи, что для тебя самое главное в жизни?
— Семья! — не задумываясь, ответила Лиля.
— Умница! Вот, видишь, ты отвечаешь как настоящая женщина. — Она улыбнулась. Никита продолжал:
— А для мужчины важно, чтобы его семья, да и все семьи, если это нужно будет, я имею ввиду государство, нацию, чтобы все семьи жили в безопасности, счастливо и в ладу с собой, другими. Понимаешь?
— Если честно? — переспросила Лиля.
Никита посмотрел и добавил:
— Да, быть честным — тоже одно из важнейших качеств человека, который встал на путь воина. Я даже считаю, что честность, быть честным и говорить правду, это даже выше, чем семья.
Лиля молчала. Ей было приятно слушать Никиту. Он говорил так, что казалось, что он действительно прав, и в ней рождалось чувство симпатии, как к сильному мужчине, с которым не страшно и спокойно.
— Выше чем семья?
— Да. Представь, создали два человека семью. Живут. И один, например, и не знает, что другой с ним живет ради денег, или просто, что так удобно, из-за квартиры. А скажи он об этом, то вряд ли это понравиться. Такие семьи долго не живут, а если и живут, то рано или поздно, становятся несчастными. Честность — это критерий любых взаимоотношений, особенно семейных.
— А я думала любовь. — На лице Лили появилась хитрая улыбка.
— Любовь? Может, и любовь. — Он улыбнулся в ответ.
