— Абрахим Винкор.
— И он занимался торговлей? Значит, Осторн может что-то о нем слышал. Поспрашиваю еще и его.
Не успел Володя подойти к двери, как та распахнулась перед ним и на шее повисла визжащая от радости Аливия. Мальчик попятился и едва не уселся на землю, но с трудом удержал равновесие.
— Ну ты и бегемотик.
— Что?! — Аливия отпустила Володю и возмущенно уставилась на него.
— Шутю, — рассмеялся тот и подхватил девочку на руки.
— А я тебя в окно увидела! А ты… ты… ты ни вчера вечером не пришел, ни сегодня утром! А я ждала! Я так ждала!
— Ну-ну. — Володя плюхнулся в комнате на скамейку и усадил Аливию рядом. — Извини, но честное слово, я не мог прийти. Надо очень много сделать. Привет, Руперт.
Тот кивнул и стал поспешно собирать со стол какие-то бумажки. Заинтересованный Володя взял одну, одна бровь удивленно поднялась, за ней вторая. Мальчик глянул на потупившегося Руперта и на смущенную Аливию.
— Простите, милорд, — поспешно заговорил Руперт, — я не думал, что вы будете возражать… Просто тогда сестра так быстро все подсчитала и нашла ошибку… я заинтересовался тем необычным счетом.
— А кто сказал, что я буду возражать? — удивился Володя. — Просто не ожидал. Значит, Кнопка, выступаешь в роли учителя? И как успехи?
— Он глупый! — выпалила девочка, возмущенно уставившись на брата. — Никак не хочет понять, что такое ноль!
— Я глупый?! — Руперт готов был терпеть такое от сестры когда они были одни, но при госте. К счастью как раз в этот момент в гостиную вошел Осторн с женой и спор мгновенно угас. Осторн тоже глянул на листы и бросил на стол.
— Действительно необычный счет. У вас на родине все так считают?
— Да. Это намного удобнее, чем ваша система.
— Вы, милорд, не откажете в просьбе… не научите меня этому счету?
— Хм… Вроде бы вы возражали против этого — не очень доверяли этому нововведению?
— Я возражал против учебы Аливии. — Купец вздохнул. — Что касается счета… Когда эта вот пигалица в течении десяти минут свела баланс, на который я до этого угробил целый час и еще неизвестно сколько потратил бы еще… Полагаю это лучшее доказательство эффективности нововведения. Я готов оплатить уроки, милорд.
— Хм… Мне кажется, Аливия неплохой учитель… — Тут Володя заметил выражение лица купца и осекся. Принимать уроки от дочери… После такого ему трудно будет доказывать свое видение её будущего. — Я не против, Осторн. У меня как раз есть свободное время? Да и отвлечься немного не помешает от дел. Кое-кому тоже не помешает вспомнить уже пройденное, чтобы многоуважаемый учитель не зазнался ненароком и не вообразил, что уже все знает.
Аливия что-то возмущенно пискнула, но тут же притихла под насмешливым взглядом друга. Потом молча встала и принесла новую стопку бумаги, заправила чернильницу. Володя придвинул один лист, на мгновение задумался и быстро набросал несколько уравнений, составил задачу и протянул лист девочке. Та осторожно придвинула лист к себе и старательно засопела, разбирая буквы…
Закончив давать задание девочке, Володя на миг задумался.
— Что касается оплаты… Деньги мне не нужны, но мне может пригодиться ваше имя. Вы можете, если это понадобиться, дать мне рекомендации своим собратьям, с которыми вы имеете дело?
Теперь уже Осторн задумался. С одной стороны в преимуществе нового счета он имел возможность убедиться, с другой рисковать своим именем в случае, если князь задумает что-то не очень честное… Тут он глянул на дочь, высунув кончик языка, старательно что-то писавшую на листе, потом на князя, который искоса с непонятной грустью наблюдал за ней. Вспомнил кое-какие слухи по поводу того, что семья князя была убита вместе с его младшей сестрой…
— Хорошо, милорд. Я верю, что вы не воспользуетесь моим доверием, чтобы навредить партнерам.
— Для вас это было бы не очень хорошо, да?
— Слово купца высоко ценится среди других торговцев, — степенно отозвался тот. — Тот, кто начинает хитрить и обманывать ради сиюминутной выгоды долго не продержится. Доверие очень дорогой товар, чтобы продавать его за любые деньги.
— Поскольку принести оно может гораздо больше, — согласно кивнул Володя. — Не волнуйтесь, уважаемый Осторн, я тоже знаю цену доверия, чтобы разрушать его еще даже не приобретя.
Джером с гостем появился в самый разгар учебы, когда Осторн и Руперт усиленно заучивали начертание цифр, а так же тренировались составлять из них числа. Володя кивнул Джерому и попросил немного подождать. Коротко объяснив правила сложения и вычитания, Володя тоже набросал несколько примеров, после чего попросил Осторна предоставить какую-нибудь комнату для разговора. Купец, уже уловивший суть математики с арабскими цифрами и горевший желанием как можно скорее попробовать новые знания на практике, просто попросил слугу отвести гостей к нему в кабинет.
Там Володя занял одно из кресел, пододвинув второй гостю. Джером остался стоять около двери, на всякий случай, обеспечивая конфиденциальность.
Абрахим Винкор оказался еще довольно молодым человеком лет двадцати пяти, хотя и выглядел старше. Было видно, что жизнь изрядно потрепала его. Под пристальным изучающим взглядом он смутился и попытался отвести глаза, но заметив, что князь недовольно поморщился, все-таки выдержал. Мальчик откинулся на кресле, положив правый локоть на подлокотник и подперев голову. Шли минуты и князь продолжал молчать, по-прежнему изучая гостя. Тот с каждой секундой нервничал все сильнее и сильнее. Вот заерзал на кресле, подвинувшись на самый краешек. От двери Джером удивленно посматривал на своего господина, но спросить ни о чем не решался, благоразумной решив, что странности господ целиком их дело и слугам лучше делать вид, что так и должно быть. Молчание стало уже просто угнетающим, хотя князю оно вроде бы совершенно не мешало. Вдруг он резко поднялся и навис над Винкором.
— А ну говори, что тебе велели сделать и кто приказал втереться ко мне в доверие!
Винкор от испуга подпрыгнул, промахнулся мимо кресло и плюхнулся на пол, втянув голову в плечи.
— Молчишь?! Хочешь с палачом познакомиться? Это мигом!
— Ми… милорд… — зубы выбивали дробь. — Я не… я ничего… мне никто…
Володя вдруг разом успокоился, вздохнул и вернулся на место.
— Джером, ты уверен, что он справится?
— Гонец не обязан быть храбрым, милорд.
— Он должен хорошо соображать, прежде всего, и соображать быстро. Ты объяснил ему что требуется?
Вместо Джерома неожиданно заговорил сам Абрахим:
— Уважаемый Джером сказал, что подробности вы объясните лично, но я тут немного подумал… Полагаю, вы хотите отправить меня к родезцам…
Володя с возросшим интересом глянул на гостя.
— С чего такой вывод?
— Он искал человека, который говорит на их языке. Я родился на границе, милорд, а потом вместе с отцом первые пять лет жил в Родезии. На их языке я научился говорить даже раньше, чем по-локхерски.
— А еще какие языка знаете?
— Общий имперский — тралийский, язык Островного Союза — имерийский, родезийский, еще корвийский… это язык страны, которая граничит с Локхером на севере.
— С мятежной провинцией?
— Совершенно верно, милорд.
— А почему вы эту страну выделили?
— Простите?
— Ну вы перечислили языки. Про имперский понятно, насколько я уже в курсе, империя тут одна и не знать её язык для купца совершенно невозможно, поскольку она мало того, что крупнейший рынок на континенте, так еще через нее идут множество караванных дорог на восток и юг, потом язык Союза Остров, тоже понятно, полукуцы полупираты они держат в своих руках морскую торговлю, а вот корвийский язык вы назвали, но тут же уточнили кому он принадлежит и где находится страна.
— Я подумал, что это вас заинтересует, милорд…
— Возможно. Но продолжай.
— Ну вот… я сразу понял, что нужен кто-то для разведки…
— Хм… И ты думаешь, что сгодишься? Ну что ж… Я сейчас обрисую твое задание, но прежде… Уважаемый Абрахим Винкер, ты сейчас можешь в последний раз отказаться от задания без всяких последствий для себя. После того, как я скажу в чем заключается задача ты тоже сможешь отказаться, но следующие несколько дней придется провести в очень уютной камере городской тюрьмы…
— Я согласен. Я готов на все, лишь бы убраться от этих…
— Милых и добрых людей. Понимаю.
— Если вы согласитесь принять меня на службу, я… клянусь, у вас не будет преданней слуги, милорд!
— Хм… И почему ты хочешь стать моим слугой?
Абрахим на несколько секунд задумался, потом решительно тряхнул головой, словно в омут бросаясь.
— Вы необычный, милорд. Вы вряд ли меня замечали, но я был в одном из отрядов ополчения и я мог за вами наблюдать… Не подумайте ничего плохого, милорд, просто… Мне показалось, что вы… что вы можете идти против течения. Вы ведь уже знаете мою историю… Я так и не смог оправдать надежд отца… Я говорил ему, что не гожусь.
