— Да, сэр, — улыбаясь, сказала Пенни, в шутку приветствуя доктора жестом салюта.
— Ах, конечно, — сказал врач, — я слышал от медсестры — вы служили.
— Сержант армии Соединенных Штатов Америки, — четко ответила Пенни, обнимая дочь.
— Полагаю, теперь вы демобилизовались?
Ну вот! Пенни покашляла, избегая смотреть на Даниэля или Габи, пытаясь справиться с собственными чувствами.
— К сожалению, нет. У меня краткосрочный отпуск, а на следующей неделе я возвращаюсь обратно.
Доктор просто и тепло улыбнулся ей, кивнув:
— Что ж, будьте осторожны, сержант. Благослови вас Бог.
Пенни по-прежнему старалась не смотреть на Даниэля.
Она не хотела думать о том, что совсем скоро ей придется уехать. Опять.
— Давай отвезем тебя домой, мисс, — предложил Даниэль. Габи улыбнулась и погладила крошечными пальцами руку Пенни. — Я подгоню автомобиль к подъезду, — добавил он, целуя Габи в лоб.
Пенни снова улыбалась, но она не могла себе представить, как она сядет в самолет на следующей неделе…
Это будет самым тяжелым моментом в ее жизни. Ей приходилось бросать гранаты, она успешно окончила сложнейшие в мире военные учебные курсы, но ничто, ничто, не могло сравниться с этим…
Мысль о том, что она должна оставить Габи, приходила ей в голову каждый раз, когда она смотрела на дочь. Увидев Пенни сегодня утром, Габи была счастлива, хотя рядом с ней был ее обожаемый отец. Радость дочери словно вернула Пенни к жизни, она чувствовала себя так, словно возвращается к себе самой из плена, где ее что-то удерживало.
А Даниэль? Она прикрыла на мгновение глаза. Даниэль был… Он все еще ее муж. И она не знала, что произойдет дальше. Будут ли они вместе, как раньше.
У нее оказалось слишком мало времени, чтобы решить, что делать. Но теперь ей придавало силы то, что скоро она вернется домой навсегда.
Сейчас же она просто должна решить, каким будет это возвращение.
Габи сидела в своей комнате, уютно устроившись перед телевизором. Его перенесли сюда из родительской спальни. Габи была абсолютно счастлива.
После дня суеты вокруг дочери у Пенни не осталось сил. Но, по крайней мере, Габи стало лучше и к ней вернулся аппетит.
— Я думаю, у нас будет спокойная ночь? — спросил Даниэль.
Пенни помешивала соус для пасты, склоняясь над большой кастрюлей и вдыхая аромат томатов со свежим базиликом.
— По сравнению с чем?
Даниэль подошел к ней сзади и взял ложку из ее руки:
— Есть несколько вещей, которые я хочу сделать с тобой, пока ты дома. Если ты по-прежнему готова дать мне шанс…
О!
Пенни смотрела, как он пробовал соус из ложки, наблюдая за движением его губ.
— Отлично! — одобрил Даниэль.
Она схватила деревянную ложку, прежде чем он опустил ее обратно в кастрюлю.
— Нет!
— Нет? — повторил он.
Она пыталась сосредоточиться на соусе, чтобы не встретиться с его нахальным, неотразимым взглядом.
— Не опускай ложку в общую кастрюлю, после того как облизывал ее!
Даниэль пожал плечами и улыбнулся, и ямочки появились в уголках его рта…
— Мы семья. Это имеет значение?
— Что имеет значение? — Пенни сделала удивленные глаза и открыла ящик, чтобы взять другую ложку. — Это негигиенично.
Даниэль рассмеялся:
— Ладно, я больше не буду этого делать. — Он помолчал и, глядя на жену, добавил: — Думаю, ты слишком долго была в армии. Что ты скажешь, когда увидишь, какие отвратительные вещи дети — и твоя дочь, в частности, — могут делать с едой?
— Думаю, если Габи обучается манерам у тебя, она знает немало отвратительных вещей. — Пенни пыталась высказаться серьезно, но на самом деле это ее не волновало. Просто она любила поддразнивать их. Подшучивать, как они привыкли, болтая и прикидываясь, ради смеха. — Ты знаешь, если подумать об этом, мы провели вместе слишком мало времени. Ну, за последние несколько лет, во всяком случае…
Даниэль, подняв одну бровь, вопросительно посмотрел на нее:
— То есть?
Она перестала помешивать соус и наполнила еще одну большую кастрюлю водой для пасты.
— Я имею в виду, что из десяти лет мы, вероятно, только треть были фактически вместе.
Он покачал головой из стороны в сторону, как бы размышляя над ее словами или, может быть, соглашаясь с ней. Пенни ждала.
— Я думаю, ты права.
— Подумай, — сказала она. — У нас был один год перед службой. Добавь наши командировки за границу, и получается, что врозь мы были больше, чем вместе.
Он посмотрел ей в глаза:
— Может быть, поэтому нам так трудно.
Слезы застилали ее глаза, и она отвернулась к закипающей воде.
— Похоже, мы всегда мечтали о том, как оба вернемся домой и будем жить вместе, но не представляли, как это будет на самом деле.
Даниэль ничего не сказал. Он не знал, как говорить на эту тему, какие подобрать слова, чтобы не огорчить Пенни.
— Я не хочу, чтобы ты считала, будто я оправдываюсь или повторяюсь. Но, размышляя о том, как ты вернешься домой, затем о том, как я все испортил… — Даниэль запустил руку в густые темные волосы. — Как будто мы фантазировали, что настанет день и все наладится. А когда этот день пришел, все случилось не так, как я представлял.
Пенни стояла, повернувшись к нему спиной, не оборачиваясь.
— Что, если все закончилось тогда, когда мы это спланировали? Быть вместе?
Она услышала его вздох за спиной.
— Честно? Я не знаю точно, но, может быть, это не было так просто. К тому же все время быть дома нелегко, Пенни. Независимо от того, как сильно тебе хочется вернуться домой сейчас, ты будешь тосковать по армии. Будешь чувствовать себя как наркоман, резко соскочивший с иглы. Мы оба делали вид, что у нас нет никаких проблем, но были моменты, когда приходилось действительно трудно…
Ей бы хотелось поспорить с мужем, возразить ему, но она чувствовала — он прав. Потому что оставить военную карьеру и стать снова просто мамой, проводить дома все дни напролет будет очень сложно. Так же, как быть по-прежнему хорошей женой, даже если бы Даниэль не предал ее…
Решение навсегда изменить жизнь оказалось нелегким. Они были готовы пойти на жертвы, но это потребовало мужества от обоих.
Пенни вступила в армию только для того, чтобы получить звание для стипендии. Она никогда не намеревалась служить дольше обязательных четырех лет по контракту.
Она опустила макароны в кипящую воду и смахнула слезы. Сейчас неподходящее время для таких переживаний. Она должна заботиться о Габи.
Рядом с ней ее муж, и он так старается ради семьи… Возможно, он действительно заслуживает второго шанса. У них осталось меньше четырех дней…
