Современные исследователи, чтобы произвести большее впечатление на публику, рисуют карты, на которых «тюркским» цветом закрашивают пол-Сибири, Камчатку, Чукотку, монгольские степи, Алтай и пр. И вроде бы придраться не к чему. Действительно, если на этих пространствах и говорят на каком-либо наречии, то именно на тюркском. И действительно, другие никак не представлены. Но не по той причине, что здесь прочно установился некогда «Великий» Туран, а просто потому, что язык моржей, нерп, белых и бурых медведей, уссурийских тигров никогда не изучался лингвистами и его нельзя отнести ни к какой языковой семье. Плотность населения в этих краях и поныне столь низка, что заслуживает попадания в Книгу рекордов Гиннесса. Какова же она была в VII–IX веках, когда племена мирных скотоводов благополучно кочевали по всей Сибири?
Если бы она была выше, остались бы археологические памятники, сопоставимые с Биркой и Гнёздовым. Ведь любая государственность имеет смысл только тогда, когда есть КЕМ править и КОМУ править. Государственность предполагает развитый аппарат управления, в том числе принуждения (армию, полицию), финансовые структуры, культуру, традиции, идентифицируемые как национальные, и многое другое. Но если число полицейских равно числу граждан, если «великий» хан способен за несколько часов пожать руки всем своим подданным при условии, что какой-нибудь волшебник соберет их в одном месте, – это уже не государство. Это абсурд. Тем более абсурдно объединение нескольких таких «государств». С какими целями? Чьи интересы внутри данных «государств» от этого выиграли бы? «Армия» в 300 сабель, вне всякого сомнения, сумеет разграбить приграничную деревню и блокировать пограничный острог. Но перемещение масс «к морю»?.. Смысл? Вспомним, что все это разрозненное воинство так и не смогло помешать продвижению отряда Ермака (не такого уж большого и довольно похожего на дружины Аскольда и Олега) к Тихому океану, хотя местами упорно оборонялось и даже одерживало локальные победы.
У читателя, возможно, создалось впечатление, что автор – тюркофоб. Отнюдь! Я ни секунды не сомневаюсь, что тюркские языки ничем не «хуже» и не «лучше» остальных. Астраханско-ногайский, башкирский, казахский, каракалпакский, тывинский, туркменский, уйгурский, хакасский, шорский, якутский и еще множество языков, относимых к тюркской языковой семье, как и любые другие, имеют полное право стать объектом пристального внимания ученых. Народы, говорящие на них, заслуживают того, чтобы их история была подробно изучена и понята. Но именно история, а не набор невежественных мифов и фантазий, дискредитирующих науку.
«Тюркологи-фантазеры» нанесли колоссальный вред настоящей тюркологии, превратив ее в нечто похожее на «уфологию». Когда наука поступает в услужение к политическим доктринам – жди беды. И она совсем не за горами. Так было в Германии чуть менее столетия назад. Нас приучили к тому, что идеи расового превосходства опасны, только когда их исповедуют германцы или англосаксы. Но те же идеи, взращенные на тюркской почве, могут привести к не меньшим трагедиям. Тюркскую «уфологию» уже подняли на щит радикальные движения по всей Средней Азии. События 1989–1992 годов не в последнюю очередь замешены на работах Баскакова, Гумилева, Сулейменова и иже с ними. Так что погромы, подпитанные на фантастических идеях «Великого Турана», уже имели место. Это был пробный шар. «Хрустальная ночь», если продолжать аналогию. С тех пор ситуация лишь ухудшилась, как в целом ухудшилось качество образования, а следовательно, возросла популярность указанных персонажей по обе стороны фронта.
На фризе бывшей Константинопольской Софии, превращенной турками в мечеть, есть надпись, которая переводится на русский примерно так: «Один тюрк стоит мира». Философия чрезвычайно показательная. Чем ответит на этот вызов Русь? Чем ответит Европа? Если все пойдет, как идет сейчас, – противоядия не найдется. Прочтите футурологические опусы В. Яна, прежде чем в следующий раз будете делать прогнозы на 20, 30, 40 лет вперед, а когда приметесь формировать бюджет-2040, предусмотрите специальную графу – «дань». Выбор стоит так: либо пророком окажется Алексей Толстой, либо Владимир Янчевецкий. Третьего не дано.
«Возвеличившие себя плебеи…»
Я раз, по подозрению
В острог попавши, чудного
Там видел мужика.
За конокрадство, кажется,
Судился, звали Сидором,
Так из острога барину
Он посылал оброк!
Н. А. Некрасов.
«Кому на Руси жить хорошо» (1872)
«Представители династии Романовых – Петр Великий, Екатерина Великая, Александр I вплоть до последнего русского императора Николая II, – их заслуга перед Россией в том, что при них империя стала одной из самых больших стран в мире. Правление Романовых – золотой век русской цивилизации», – считает кандидат исторических наук Е. В. Пчелов, автор учебника «История России. XVII–XVIII века (7-й класс)», изданного в 2012 году. Несколько странно – хотя, что и говорить, привычно в наших палестинах – выводить величие страны от размера ее территории. Еще Гюго в свое время заметил, что величие народа вовсе не исчисляется его численностью, как величие человека не измеряется его ростом. Тем более что 9/10 этой «великой» территории остаются непригодными ни для проживания, ни для хозяйственной деятельности.
Но тут следует упрекнуть автора школьного учебника как минимум в неточности. Основные территориальные приращения происходили отнюдь не при Романовых, а именно при Рюриковичах. Романовы взошли на престол спустя 135 лет после присоединения к Москве Великого Новгорода Иваном III, через 61 год после разгрома Казанского и Астраханского ханств его внуком и через 28 лет после смерти Ермака, когда завоевание Сибири стало свершившимся фактом. То есть Россия УЖЕ БЫЛА одной из самых больших стран мира, уступая, возможно, лишь Британской империи. Так, не будучи узурпаторами в прямом смысле этого слова, Романовы «узурпировали» заслуги предшествующей династии. Российская родовая знать прекрасно отдавала себе отчет, с кем имеет дело. Например, княгиня Стефания Долгорукая, комментируя брак Александра II с представительницей своей фамилии, считавшийся частью придворного окружения неравным, заявила: «…Долгорукие ведут свой род от Рюриковичей. А кто такие Романовы? Возвеличившие себя плебеи!»64
Территориальные приращения за 304 года царствования Романовых действительно имели место, но в сравнении с оставленной в наследство территорией оказались весьма скромными, а главное – малообъяснимыми. С 1613 по 1917 год состоялось присоединение Новороссии, Крыма, Закавказья, Бухарского эмирата, Финляндии и части Польши. Впервые у России появились колонии в традиционном понимании – вассальные территории с марионеточными правительствами (Грузия). Но каким образом они обеспечили «золотой век русской цивилизации» – большой вопрос. Да и был ли этот век «золотым»? Первые Романовы не были политиками в прямом смысле слова. Это была теократическая династия, ориентированная на византийские ценности, которые, впрочем, она трактовала очень своеобразно. Из византийской цивилизации Романовы почерпнули не научные и культурные достижения, а исключительно религиозный фундаментализм.
Византийское наследие в Русском царстве до Романовых мыслилось не только как политическое или мистическое преемство с одной лишь Империей Восточного Нового Рима, но и как включение в мировую традицию, которая вела свое начало от царственного венца творения Адама, от «царя» послепотопного человечества Ноя, через богоутвержденную династию царя-пророка Давида до самого Христа. Римский император Константин после Первого Вселенского собора провел в 326 году полномасштабное расследование убийства царя царей Иисуса, которое отмечается как Воздвижение Креста Господня. Таким образом, Константин установил христианское право в масштабах Римской империи. Именно так он воспринял наследство в племя Иафетово от богоустановленного престола иудейского65. От Константина наследие передавалось до последнего византийского императора Константина Палеолога, погибшего на стенах Царьграда. Подобные династии были в ряде стран Европы. Вспомним Священную Римскую империю германской нации: династия существует до сих пор. Идея «Третьего» Рима, созданная наспех и для конкретных политических задач в XIX веке, не имела тогда хождения. Рим был один. С ним за мировое господство сражались «варвары», «вандалы», под водительством Одоакра, для борьбы с ним создавались «Змиевы валы», с ним замирялись при Иване III перед лицом общего врага.
Но борьба за влияние в мире для Романовых ограничилась лишь борьбой за влияние исключительно в православном мире и заставила Москву вводить у себя «греческие» порядки. О том, что Москве тех времен было далеко до авторитета Константинополя, говорит, в частности, такой факт: в конце 1640-х иеромонах Арсений (в миру Антон Путилович Суханов) из подворья Зографского афонского монастыря, расположенного в Молдавии, доносил царю и Московскому патриарху об имевшем место на Афоне сожжении книг московской печати (и некоторых иных славянских книг) как еретических. В Александрийской патриархии посчитали это решение слишком радикальным, но в целом… согласились. По мнению патриарха Пассия, московские книги «погрешали в чинах и обрядах». А поскольку московские правители замахнулись ни больше ни меньше, как на Рим, то основой политики первых Романовых на долгие годы стала борьба с ересью. Она отнимала все силы «новых римлян», поэтому государственное строительство, внешняя политика и экономика развивались «по остаточному принципу». Теперь идея создания «Рима № 3» новым реформаторам виделась через утрату независимости, замену традиционных русских парадигм развития парадигмами греческими, и Романовы отвечали на греческие вызовы. Историк церкви Н. И. Кореневский пишет об этом так: «Сам царь Алексей Михайлович был убежденным грекофилом. <…> В обширной переписке с восточными патриархами вполне определенно высказывается цель Алексея Михайловича – привести русскую церковь в полное единение с греческой. Политические взгляды царя Алексея, его взгляд на себя как на наследника Византии, наместника Бога на земле (выделено мной. – М. С. ), защитника всего православия, который, быть может, освободит христиан от турок и станет царем в Константинополе, тоже заставляли его стремиться к такому тождеству русской и греческой веры. С Востока поддерживали в царе его планы. Так, в 1649 г. патриарх Пассий в свой приезд в Москву, на приеме у царя прямо высказал пожелание, чтобы Алексей Михайлович стал царем в Константинополе: «да будеши Новый Моисей, да освободиши нас от пленения». <…> Реформа была поставлена на принципиально новую и более широкую почву: явилась мысль греческими силами привести русскую церковную практику в полное согласие с греческой»66. Как тут не вспомнить А. К. Толстого «…И землю единый из вас соберет, / Но сам же над ней станет ханом!»?
