Он: Страдивариевна! Я в тебя просто влюбился. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Потому что истинный секс может быть только с собственной женой, и те, кто этого не понимает, или полные идиоты, или латентные импотенты и скрытые орало-педерасты… предрасположенные к раннему семяизвержению и не на фэйс, а в трузер… Когда еще не только застежка лифчика не расстегнулась, но еще даже шампанское не откупорилось… Так что приходи ко мне – свадьбу репетировать вместе с первой брачной ночью.
Она: О мой Черный Паганини – повелитель моих самых стыдных сновидений! Вчера ночью мне приснился гиперсексуальный сон, где ты изнасиловал моего плюшевого мишку. Я прямо с утра, вместо занятий в музыкальной школе, пошла к доктору – сексопатологу – на консультацию. И он растолковал мне этот сон… Он так мне его растолковал… Так рас… рас… рас-толковал… Рас, потом еще раз, потом еще…
И все толковал, толко-вал. Толкал, толкал, заталкивал… И я… я… Я кончила…
Я покончила с моим непониманием. И у меня как глаза раскрылись. О эти мудрые!
Карлуша и Зигмундуша… Оказывается, то, что ты изнасиловал моего плюшевого мишку, означает, что я созрела… Что я созрела для того, чтобы расстаться с плюшевым мишкой, с которым я спала все свое невинное детство, не знавшее радостей орального и анального секса… И вот теперь настала пора спать не с плюшевым мишкой, а… а… с… Вообще-то доктор сказал, что настала пора спать с ним – с доктором сексопатологом… Но я-то хочу спать с тобой!
Он: О моя скрипка! Я твой смычок… О моя печка, я твой сверчок! Но нет, если ты печка, то я, наверное, кочерга или ухват! Захват, прихват и в три хода – мат…
Я твой гроссмейстер Фишер, я твой эскейпист Гудини, я твой физиолог Павлов… Ты моя… Ты моя Айседора Дункан! Ты моя Зинаида Гиппиус! Ты моя бабушка Заглада, ты моя теннисистка Анна Курникова и артистка Инна Чурикова, ты моя гимнастка Кабаева и чеченка Алла Дудаева… Я твой поршень. Я твой насос. Я твой паровоз!
Она: Он целовал меня взасос… Когда я была маленькая, мой брат, который был еще меньше меня, спросил маму и папу, когда мы вместе с дедушкой и бабушкой и добрым десятком гостей сидели за каким-то ритуальным семейным чаепитием: "А где это такое место на человеческом организме – этот таинственный засос, куда бывает дядя тетеньку целует?" А я тогда ужас какая нетерпеливая была и, опережая всех, как закричу: "Знаю, знаю! Засосы – это вроде пятен на сисечках, которые после прихода дяди Левы появляются, потому что я слыхала, как мама один раз по телефону тете Зине говорила: "Вот Федя завтра из командировки приезжает, а у меня все груди в Левкиных засосах…" Он: Детская сексуальность – самая сексуальная сексуальность во всем мире…
Она: Я тебя хочу, мой зайчик!
Он: И я тебя, моя кисонька…
Альт-контр-делит. Перезагрузка.
Картина третья
Он и она.
Он: Я с самыми серьезными намерениями хочу познакомиться…
Она: И я с самыми серьезными намерениями хочу познакомиться…
Он: Знаешь, в детстве, когда еще не было Интернета…
Она: Разве были такие времена?
Он: В общем, тогда, когда за порнушку еще чуть ли даже не сажали…
Она: Одним словом, до великой октябрьской сексуальной революции…
Он: Ну, типа того. В общем, когда порнуха еще была редкостью, попался мне, школьнику, в лапы дешевый шведский или немецкий журнальчик с этакими фото – комиксами, типа истории в картинках.
Она: Ну?
Он: И вот там девушка в своей комнате раздевается, а в комнате телевизор работает, и на экране телевизора – диктор молодой, с усиками такой, в пиджаке, какой-то текст усердно читает. А девка эта в комнате и лифчик уже сняла, и чулки.
И трусики… А диктор на экране вдруг от текста глаза оторвал и начал на девицу эту поглядывать. А она на кровать присела и томно так себя ручками оглаживает по разным всяким чувствительным своим местам… и тут диктор этот в телевизоре не стерпел и…
Она: И что?
Он: И вылез-таки из телевизора и, естественно, на бабу эту – скок!
Она: Такова сила искусства!
Он: Такова.
Она: Это ты к чему рассказал?
Он: Это я к тому рассказал, что я имею самые серьезные намерения познакомиться…
Она: А мы рази не знакомы?
Он: Да я даже не уверен в том, что ты женщина? Что ты не картинка, которой управляет бородатый мудила-программист… Наше знакомство – это эрзац. Это суррогат знакомства. Я даже не могу тебя потрогать.
Она: Зато ты застрахован от венболезней, правда ведь?
Он: Ну, если следовать твоей логике, то тот, кто не пьет вина, застрахован от цирроза печени и от белой горячки… Венболезни – это неизбежно-необходимые издержки натуральных радостей… А твой виртуал – тоже еще неизвестно какими болезнями чреват…
Она: Ну-ну!
Он: А потом, насчет венболезней. У одного американского писателя был такой пассаж, что стерильное пиво – сваренное в закрытом автоклаве – совершенно невкусное… Истинно хорошо то пиво, что сварено в деревне в открытом котле, куда и листик с дерева упадет, и червячок, и паучок с паутинкой…
Она: А ты – эстет!
Он: Да, не без того.
Она: И умен…
Он: Те, кто поглупей, те в натуральном реальном режиме сексуются.
Она: Не совсем точно – не те, что поглупей, а те, что попроще.
Он: Пора перезагружаться…
Она: Постой… Не уходи…
Он: Тебе одиноко?
Она: Очень.
Он: Я тебе почти что верю.
Она: Разве можно верить отчасти? Особенно – красоте!
Он: Можно. Потому что любая приманка тоже выглядит красивой. И червяк на крючке рыболова для карася в пруду выглядит воплощенным очарованием.
Она: И зачем, интересно знать, мне требуется тебя ловить? Не ты ли сам тут давал объяву, что мечтаешь познакомиться с красивой и умной девушкой для общего досуга и интимных встреч?
Он: А где гарантия, что я – это я? И что мою объяву не давала какая-то лукавая девчонка – программистка-лесбиянка и мужененавистница?
Она: Сеть рождает фобии, как у Гойи – сон разума порождает чудовищ…
Он: Ладно, вот тебе анекдот про сеть: Прибежали в избу дети – второпях зовут отца: "Тату, тату, наши сети притащили мертвеца"…
Она: Так это мы в школе проходили, а насчет аллегории… то мертвец – это я что ли? Посмотри, какая я, какая у меня грудь, какие ножки, какие ручки!
Он: Не мертвец буквально, а подделка – фэйк… Картинку на мониторе показывать мне может и любая старая кочерга – шестидесятилетняя доцентесса с кафедры программирования – оттягивается таким образом… Это как игрушки в Вольфа или в гонки "Формулы-1" – дают среднестатистическому слабаку некий шанс помыслить себя спецназовцем ин экшн, или Мишей Шумахером на трассе в Монте-Карло… Так и любовный диалог в сети. Поэтому-то и не перевести его в реал.
Она: Дурак! Я-то не против! Давай завтра в девять в кафе у метро… Реал.
Он: А потом – секс.
Она: Если мы друг другу…
Он: Ага! Вот тут-то я тебя и поймал!
Она: На чем?
Он: И ты не врубилась? Тогда послушай анекдот… Слон слониху трахает…
Она: Достаточно, врубилась.
Он: То-то и оно! Ты – это не ты. Я только еще не совсем точно решил – ты мужик или старуха-доцентщица?
Она: Ах, ты мой Родя Раскольников! Старуха-доцентщица! Вот это класс!
Он: Ты – мужик, сомненья прочь, бабы такими резкими на реакцию не…
Она: А ты – баба, потому как мужик – он порешительнее от природы.
Он: Ну-у-у-у…
Она: А как все же мои ножки? А? Получил мою фотку в бикини?
Он: Я ее картинкой рабочего стола заделал, и вордовская иконка у тебя как раз на левой титечке, а на правой – иконка моих документов…
Она: Пошляк, я обиделась.
Он: Послушай анекдот…
Альт-контр-делит. Перезагрузка.
Действие второе
Картина четвертая
Он и Она.
Он: Привет, Джульетта Тридцать Восемь!
Она: Привет, мой Ромео Сорок Пять!
Он: Вот теперь наш мир совсем запутался в своей логике. Ромео Джульеттовой фотки никогда не видал, а ее саму – только снизу на балконе, в невыгодном ракурсе да при отсутствии нормального освещения. А разговаривал с ней – едва парой слов перекинулся… Почему в средневековой, скажем, Вероне Джульетту можно было насмерть полюбить почти не глядя, и натуральность чувства к ней до сих пор не вызывает ни у кого никаких сомнений, а теперь – имея всю исчерпывающую о современной Джульетте – даже фотку ее в бикини и без, и все ее лайкс – дислайкс – и весь бэкграунд ее кюрикулюм витае – а возникни у кого к ней чувство – будут сомневаться, причем все… Причем первым будет сомневаться тот, в ком чувства возникли. Вот ведь парадокс какой! И либо врет этот Вильям наш, понимаете, Шекспир вместе с его декамеронным предтечей, либо врут нынешние…
Она: Нынешние врут. Однозначно!
Он: Что, не веришь в инстант лав – эт ферст сайт?
Она: Верю…
Он: Тогда и я пока верю, что ты женщина…
Она: Ну, так пригласи меня в кафе…
Он: И придет старуха-доцентщица…
Она: А-а-а-а! Я все поняла.
Он: И что ты поняла?
Она: Что важно не само свидание, а ожидание свидания…
