Здесь у человека нет внутренней жизни, здесь мало кто читает какие то книги, (кроме Корана) а уж тем паче философские, нет как бы внутреннего чтения и в силу этого – осмысления, а значит, здесь никто в европейском смысле не думает. Нет мысли, а там, где нет мысли, есть много эмоций, непереводимых на язык слов, а физическое упрямство и сила вполне сходит за душевную стойкость. Здесь живут инстинктами. Самые сильные религиозные фанатики здесь, в исламе. И сейчас люди Востока живут у нас и в Европе. Пусть даже они одеты во все европейское, все равно что-то есть, что-то да вылезет, в их поведении, что-то не европеизируемое, пошлое, рожденное промежуточным состоянием вышедшего из деревни и не пришедшего еще в город человека.
Да, как ни крути, христианство почему-то сейчас проигрывает. Почему-то мы до сих пор не раскрыли всю мощь, которую нам дал Иисус Христос. Мы теперь мы живем в эпоху высокой демократии и лживого христианства. Теперь в Европарламенте заседают такие гуманоиды, что они хватаются за сердце при одной мысли о каком-либо применении силы. Эти опереточные герои ведут нудные и мирные переговоры с вахабитскими баронами, наглеющими день ото дня. Они нянчатся с нашими черными (рановато мы их с пальмы сняли) и желтыми братьями из стран третьего мира, рвущимися в пределы наших стран.
Но ведь Иисус Христос давал достаточно сильный отпор, когда дело заходило о посягательстве на его душу. Но вообще, надо признаться, мы заслуживаем хорошей взбучки за то, что сто лет мы практически отрицали веру в Творца. Мы зачернили свою душу и душу Росси. Мы должны отмаливать свои прегрешения, но и мы должны заботится о нынешней своей душе. Пускай дурачки из Европарламента размахивают надушенными платочками и толкуют о любви и гуманизме, и вопят о наших агрессивных намерениях, но мы должны делать свое дело. Мы должны защищать свою душу и душу России. А на Европарламент – плевать. Умоются, да еще потом спасибо нам скажут.
– Не надо брать греха без толку – думаю я.
– Значит, с толком грех брать можно? – вторит мне мой ум. – Да, но в интересах собственной безопасности лучше быть вежливым и незаметным, а потом нужно сделать побольше добра, чтобы добро перевесило на чаше весов наши грехи – и он интеллигентно подхватывает своеобразную нить рассуждения и уходит в автономное плавание.
– Чудовище, ты какие там речи ведешь – вдруг в мысленную перепалку вклинивается моя душа. – Эй, ты, умишко! – возмущенно орет она. – Я те как дам по шее еще за грех, который ты хочешь еще и с толком взять. Гаденыш ты меня опять загрязнить хочешь. Еле-еле только очистилась, а он на меня опять комок мерзкой и липучей грязи хочет повесить.
– Ну, милая моя, дак я ведь потом в церквушку, да на покаяние, да и отмолю этот грешок. – Вступает в аргументированную перепалку мой ум. – Сама же знаешь, что разбойник на кресте покаялся и в раю оказался.
– Ах ты, железяка разумная, понахватался по верхушкам, что грех отмолить можно, дак ведь ты же знаешь что это грех, и сознательно идешь на него. А ведь нигде не написано что тебе простятся те грехи, которые ты отмаливаешь, а потом сознательно идешь и заново их набираешь. Ты железяка хитрый какой, ишь придумал. К примеру, бабу сознательно для блуда завалил, потом типа сходил покаялся и заново что ли по бабам блудить. Так тебя жестянка хитромудрая понимать что ли?
– Но вообще то, вы многоуважаемая несколько утрируете сокровенный смысл изложенного, я хочу вас поправить, что надо очень много добрых дел сделать, и что вследствие этого можно допустить для себя определенный такой грех как стяжательство. Череда приятных дел будет намного больше и будет перевешивать для вас этот порок. Насколько вы будите, компетентны, рассудить и рассмотреть такой неординарный вопрос?
– Я, как мне кажется, великолепно вас поняла, вы хотите сказать, что в ваших действиях первоначальным производным, будет корысть, то есть я буду делать за это механически добро, а взамен этого я хочу потреблять мирские блага, то есть, то, что можно купить за деньги. Ваши не пляшут. Вот мой итог. Вы изначально пытаетесь поторговаться. А вообще все это демагогия. Софистика так сказать. Не надо ставить условий. А если будешь ставить, то первое мое условие раздай свое имущество бедным, а я тебе за это божественную любовь дам.
– Да на кой ляд она мне сдалась и нужна без денег.
– То есть подведем итог, к Богу на мерине собрался подъехать, с баксами в кармане. Вспомни все святых, без денег, без всего, гнили иногда заживо, а первопричину ощутили – божественную любовь. И никогда бы не променяли на то, что ты сейчас хочешь.
– Так они то уже в возрасте были, чо я буду в 35 лет, в монахи уходить, не моя эта дорога ни моя. Дай сначала насытится этой жизнью, а потом о другой поговорим. Лады.
А вообще-то не наш ум выбирает судьбу, душа ее сама выбирает, там на небесах. Душа проводит серьезные переговоры с таким же душами. Приходят к конссесусу, о тех, так называемых гадостях, которые совершат по прибытии на землю. Если говорить чинно и благородно, то дают разуму возможность воплотить нам в этой жизни, уроки прощения и уроки любви к друг другу. Разум сопротивляется, но договор подписан и вступил в законную силу. Без уговора нет договора. Душе наплевать в значимых событиях для нее, о чем думает ум. Как не вертись она свое получит. Но есть, говорят одна хитрость. Которая практического применения не имеет, чуть ниже объясню почему. Если нам, например, положено по карме пройти банкротство своей фирмы, то мы его пройдем, и душа напитается этими эмоциями, которые она хотела получить там, для себя, на небесах. То есть во всех абсолютно значимых событиях, душа бежит вперед паровоза и направляет его по надлежащему пути. А фишка здесь в чем? Да в том, что можно дать душе все необходимое, что бы она заткнулась и не мешала печатному станку – делать деньги. То есть, если мы знаем, что нашей душе для ее полного величия необходимо насытится эмоциями переживания и банкротства. Мы, находим своего приятеля, который уже начинает, катится в пропасть и идти по прямой линии к процедуре пересаживания из Мерса в автобус. Начинаем ему помогать и переживать вместе с ним. Так сказать, наматываем сопли так, как будто это происходит с нами. Что получается? А получается, что волки сыты и овцы целы. Душа получила свой необходимый минимум и вероятно даст уму добро, что бы тот не сделал тех шагов, которые приведут уже собственную фирму к банкротству. А хули ей второй раз огород городить, раз она уже получила то, что очень сильно хотела. Но вся пакость, здесь вся в том, что мы незнаем, будет ли у нас впереди банкротство или нет. И в принципе, нет никакой возможности об этом узнать. Ведь не будешь же держать постоянно в мыслях, что можно скоро по миру с сумой пойти. Еще самостоятельно накликаешь беду. И ведь не будешь на всех парах мчаться к какому ни будь приятелю, что бы спасти его от неизбежного краха его фирмы. Его высшие силы воспитывают, а тут на те, какой то гусь лапчатый примчался и хочет все методы воспитания завалит. Подумают и скажут «Круче тучи говоришь, дак на тебе на орехи, вроде не виновен ты, а лезешь туда, куда тебе не следует соваться».
Вообще то, моя душа живет по принципу «Все люди хорошие, пока не докажут обратное». Если же «люди доказывали обратное», душа в очередной раз занимается чистоплюйством, впадает в апатию и теряет интерес к этим людям, и просто перестает общаться. Я кстати думал над этим. Почему так? Ведь пока мы люди, мы несовершенны. Любой человек имеет право на ошибку. Мы ведь не ангелы в плоти. Откуда у меня такое сильное упертое нежелание не то что встречаться, но и разговаривать в дальнейшем с этими людьми. Вероятно, моя душа пришла с каких-то высших слоев загробного мира и боится, очень сильно боится, загрязнится при соприкосновении с некой чернотой. Но что самое интересное, я ведь также иногда вру в суде и не занимаюсь на работе чистоплюйством. А сейчас я понял, работа это работа, а моя жизнь есть моя жизнь. То, что я, допуская себе в работу, это все происходит с разрешения и помощью моих доверителей. А я бы на их месте в отношении себя, вряд ли что стал бы использовать из своего арсенала. И что самое прикольное, когда я допускаю из своего арсенала что-то не очень законное, я радуюсь как младенец, когда мы выигрываем суд. Вероятно, я на уровне своего подсознания перекладываю ответственность за происходящие на других людей, потому что они так хотят. Типа на мне то нет греха, а дело то сделано, так как мы хотим. Класс. Поэтому и радостно на душе.
– Жрать хочу – Желудок желал корзину печенья и бочку варенья. Желудок ведь можно понять. Но у нас, напоминал ум – есть целых двести… нет, даже триста рублей. Бочку варенья с печенюшками не обещаю, а шашлычок порубаем сейчас.
– Я бы попостилась – вдруг тихо сказала моя душа.
– А вам не кажется милейшая, что ваше место возле параши – сказали в унисон ум и желудок и направили мое туловище в летнее кафе, попить пивка и поесть мясца.
