Успокоенный ее обещанием, Оливер зевнул и закрыл глаза.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - ответили одновременно Энни и Гарсон.
- Пойду переобуюсь, - сказала Энни, закрывая дверь в комнату Оливера. Спущусь буквально через минуту.
В своей комнате она сняла кожаные ботинки и увидела на колготках дырку, которую следовало немедленно зашить. Она сняла джинсы и сидела на кровати, стягивая колготы, когда внезапно боковым зрением увидела Гарсона в проеме двери. У нее замерло сердце. Она видела, как его взгляд скользил по гладкой коже ее бедер, вниз по длинным голым ногам.
- Я думала, ты занят приготовлением кофе, - сказала она.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
- Мне больше нравится смотреть на тебя, - хрипло произнес он.
Потянувшись, Энни подняла крышку корзины для грязного белья и положила туда колготы. Может быть, Изабель Дьюинг - самая шикарная и элегантная женщина, но и она обладает достаточной привлекательностью, о чем свидетельствует неподдельный мужской интерес в глазах Гарсона.
- Удивительно, как быстро твои родители и Оливер нашли общий язык, сказала она, улыбаясь при этом воспоминании.
Засунув в карманы джинсов руки, Гарсон вошел в комнату, и она еще раз удивилась, насколько он огромен. Кроме высокого роста, у него была еще мощная, статная фигура. Интересно, занимается ли он на тренажерах во время своих путешествий? - подумала она. Должно быть.
- Так же, как и мы, - сказал Гарсон. Энни вспомнила, как они болтали в машине, как удивительно совпадали их вкусы в отношении переустройства "Фермы", и о том, как с первой минуты знакомства у них оказалось одинаковое чувство юмора.
- Думаю, что да, - согласилась она. Его синие глаза смотрели на нее в упор.
- И в постели мы найдем общий язык. Нервы Энни были напряжены. В голове прозвучал тревожный сигнал. Одно дело - быть объектом восхищенных взглядов Гарсона и совсем другое - лечь с ним в постель. Она понимала, что многие девушки не упустили бы такой возможности, получили бы от этого удовольствие, и все, но для нее лечь с кем-то в постель было совсем не просто. Правильно, она не собиралась до конца своих дней оставаться одной, и все же стоило ли просто заводить с ним интрижку?
- В постели? - переспросила она. Гарсон опустился на кровать рядом с ней, отчего матрац сразу прогнулся.
- Энни, - сказал он, - ты прекрасно знаешь, что мы рано или поздно окажемся вместе в постели. От его слов атмосфера в комнате сразу стала напряженной, сам воздух, казалось, начал вибрировать.
- Ничего такого я не знаю, - сказала она. Он медленно улыбнулся уверенной, очень мужской улыбкой.
- Знаешь, - подтвердил он и наклонился к ней. Поцелуй был мягкий и почти ленивый. Энни сжала руки в кулаки. Она не будет реагировать, сказала она себе. Она не должна никак реагировать. Не важно, что кровь забурлила в венах, в то время как его язык начал дразнящими движениями обводить ее губы. Ее не соблазнить. Но через минуту, когда он оторвался от нее, все ее тело молило о продолжении.
- Ну, признайся, - прошептал Гарсон. Подняв подбородок, Энни с вызовом посмотрела в его глаза.
- Ни в чем я не собираюсь признаваться. Он снова наклонился к ней. Во время нового поцелуя его рука скользнула ей под рубашку, и он расстегнул на ней лифчик. Его руки начали гладить ее обнаженную грудь, и она издала сдавленный вздох. Она откинулась назад, но Гарсон снова привлек ее к себе, не отрываясь от ее губ. Когда его язык раздвинул ее губы, вся решимость Энни не сдаваться куда-то пропала. Их губы слились в страстном поцелуе, его руки нежно обнимали и гладили ее, и, казалось, он дотронулся до чего-то такого глубоко внутри нее, что начисто лишило ее силы воли и требовало полного подчинения.
Расстегнув ее рубашку, Гарсон одним легким движением снял ее, затем снял лифчик, а потом, нежно обняв, положил Энни рядом с собой на кровать. Его взгляд не отрывался от кожи медового оттенка на ее груди, от ее розовато-коричневых сосков. Она заметила, как потемнели и затуманились его глаза. Снова и снова ласкал он ее, слегка нажимая на твердеющие при его касании соски, круговыми движениями гладя упругие груди. Энни вся дрожала. Желание поднималось в ней жаркой, чувственной волной.
- Гарсон... - прошептала она, и как бы в ответ на невысказанную просьбу он лег рядом с ней.
Обняв, он снова поцеловал ее. Сначала он поцеловал губы, затем стал опускаться ниже и ниже, целуя шелковую кожу ее шеи и налитую грудь. Погрузив пальцы в его темные, густые волосы, Энни притянула его к себе.
Теперь Гарсон целовал соски, нежно покусывая их, гладил ее, медленно следуя контурам ее плеч, груди и живота. Она изнемогла от этих ласк. Ей тоже хотелось гладить его нагое тело, чувствовать его близость. Она хотела прижаться губами к его телу.
Когда он оторвался от нее и сел рядом, Энни подумала, что он, наверное, почувствовал это желание и собирается снять рубашку. Быстрее, пожалуйста, быстрее, взмолилась она безмолвно.
- Ты веришь мне? - спросил Гарсон.
Она смотрела на него в растерянности. Казалось, он совершенно спокоен, в то время как она чувствовала, что ее тело готово разорваться на миллион частиц.
- В-верю тебе? - заикаясь спросила она. - В чем?
- Что нам судьбой уготовано заниматься любовью.
Энни кивнула. А что еще она могла сказать, если изнемогала от желания лежать рядом с ним, если ее тело требовало удовлетворения разбуженной страсти, удовлетворения, до которого было так далеко и в то же время так дразняще близко?
Он продолжал все так же сидеть рядом, и она, нахмурившись, взглянула на него.
- Ты просто делаешь попытку это доказать? - с трудом промолвила она.
- Не только, - ответил Гарсон, - но в общем-то да.
Казалось, кто-то ледяными пальцами сжал ее сердце. Она была всего лишь жертвой обольщения.
- Удар ниже пояса - вот как это называется. - Ей хотелось кричать от ярости, но, поскольку в соседней комнате спал Оливер, она произнесла это свирепым шепотом.
- Не понял...
Вскочив, она начала собирать разбросанную одежду.
- Я говорила тебе, что уже два года не занималась любовью, - сказала она, лихорадочно застегивая лифчик. - И вот теперь...
- И вот теперь ты горишь желанием, а я воспользовался случаем? Ты ничего не поняла.
- Я прекрасно поняла, что ты - гадкая крыса, вот ты кто! - заявила Энни и, схватив рубашку и джинсы, понеслась вниз.
- Я приготовлю кофе, - сказал Гарсон, входя за ней в гостиную двумя минутами позже. Энни метнула на него яростный взгляд.
- Не надо, можешь убираться! Он спокойно улыбнулся.
- Убираться? Совсем не похоже на Шекспира. Нам надо поговорить, - сказал он тоном, не допускающим возражений. - Мы вполне можем это сделать за чашкой кофе. Ты пьешь с молоком и кусочком сахара, правильно?
- Правильно, - машинально ответила она. Когда он вышел на кухню, Энни закончила одеваться и смогла частично прийти в себя. Она начала размышлять над тем, как легко мог Гарсон воспламенить ее, оставаясь при этом совершенно спокойным. Казалось, ему достаточно просто посмотреть на нее, и она уже была на взводе.
Она упала на диван. Как же противостоять этому? У нее нет сил сопротивляться. Она не хотела становиться его любовницей, но ее плоть не оставляла ей выбора.
- Ты, наверное, выплеснешь мне это в лицо? - спросил Гарсон, подавая ей чашку горячего кофе. Она даже не пыталась изобразить улыбку.
- Нет, хотя ты этого вполне заслуживаешь. - Энни подождала, пока он сядет рядом, затем сказала:
- Считай, что ты доказал: я не могу сопротивляться, пусть мы станем любовниками, если хочешь.
- Не хочу, - возразил он.
У нее готово было разорваться сердце, нервы не выдерживали. Значит, ему было недостаточно показать, насколько легко он может уложить ее в постель, теперь он говорит, что вовсе и не хочет этого. Разве это не унижение? Это удар по ее человеческому достоинству. Энни нахмурилась. Но ведь, несмотря на его хладнокровный отказ, она видела его возбуждение. Напрягшееся тело красноречивее слов говорило о его желании.
- Нет? - неуверенно переспросила она.
- Нет, и хотя ты сама допускаешь это, в душе ты тоже не хочешь, чтобы мы были любовниками. Энни судорожно глотнула кофе.
- Да, это правда. Мне бы не хотелось, чтобы перед глазами Оливера был такой пример и чтобы Берт и Кирстен, да и другие думали обо мне такое. Может быть, я старомодна, но перспектива стать второй миссис Коллис, - она криво усмехнулась, - пусть даже не так явно, меня совершенно не увлекает. Но если ты не хочешь, чтобы мы стали любовниками, тогда чего ты добиваешься?
- Я хочу, чтобы мы поженились. Энни остолбенело смотрела на него несколько мгновений, потом нервно засмеялась.
- Прямо как... в романе.
- Все очень логично, - сказал Гарсон. - Мне надоело приезжать в пустую квартиру, коротать время в одиночестве, и у меня такое впечатление, что ты тоже устала жить одна. Если мы поженимся и будем вместе жить на "Ферме", по крайней мере вначале, то у каждого из нас появится компания.
