Альбус Дамблдор снова мерил шагами свой кабинет, размышляя о главной фигуре своих многолетних планов, о Гарри Поттере.
Мальчишка получил мантию и нашел зеркало, но он появился у зеркала всего два раза. Причем, во второй раз он смотрел в зеркало с явной опаской, выставив перед собой Уизли и Грейнджер. Дальше все прошло как по нотам. Пара заклинаний и троица попадает прямо к церберу, предварительно усыпленному. Хагрид справился со своей ролью, когда, пусть и неосознанно, рассказал мальчишке о цербере и о Фламеле. Это должно было заинтересовать мальчишку запретным коридором.
Но мальчишка явно не хотел играть по правилам Альбуса Дамблдора. Вот почему кому-то вздумалось начать их травить всякой гадостью более семисот лет назад? И что, что это была кровная месть или еще какая-то месть, ведь вместо того, чтобы исчезнуть, Поттеры выработали сопротивляемость к большинству зелий, а к некоторым ядам у них вообще появился врожденный иммунитет. Не будь Джеймс дурачком, то его врожденная сопротивляемость стала бы помехой для привлечения Поттеров на сторону Света.
Но Северус смог же обойти ее, тогда почему зелья дружбы, которыми была обработана выпечка Молли, не работают? Мальчишка явно не считает молодого Уизли своим другом, а скорее использует его как щит от тех, кто хочет поближе познакомиться с мальчиком-который-выжил. Эх, если бы можно было обработать всю еду на столе гриффиндора зельем, но нельзя, иначе весь гриффиндор захочет подружиться с молодым Уизли. А это будет выглядеть крайне подозрительно. А обработка посуды даже самым сильным зельем приведет к эффекту только через год и его действие прекратится в момент прекращения подачи зелья.
Или Северус не стал варить действующее зелье? Он же ненавидел Джеймса и перекладывал эту ненависть на его отпрыска. Но если это так, тогда почему он дает дополнительные уроки зельеваренья мальчишке и не снимает с него баллы сотнями просто за то, что тот существует? Непорядок. Надо все хорошенько выяснить.
Или все дело в состоянии магического ядра мальчишки, которое, по словам Поппи, находиться в состоянии перенасыщения? Это может объяснить, почему перестают работать следящие заклинания на одежде мальчишки и спали чары внушения с мантии, а их было так трудно накладывать на столь древний артефакт. Проклятые Поттеры! Если мальчишка не войдет в запретный коридор, то он не сможет встретиться с Томом и не поверит в свою избранность.
Надо устроить все так, чтобы мальчишка оказался летом у Уизли, где все можно будет исправить. Он поверит, что есть дом, в котором его любят, и будет стремиться попасть туда и дружить с членами этой семьи. Решено. Надо все продумать.
Конец POV Альбуса Дамблдора.
Придя в гостиную факультета, Гарри понял, что после случившегося в лесу он немного проголодался. Но завтрак будет только утром, и тут Гарри вспомнил про рождественскую выпечку, полученную в подарок от матери Рона. Поднявшись в спальню и открыв тумбочку, Гарри был сбит с ног полупрозрачным синим шаром, который с гневным рычанием укатился по лестнице вниз.
— Пластик? — прошептал удивленный Гарри.
Заглянув в тумбочку, в которой он почти ничего не хранил, он увидел растерзанную упаковку с выпечкой. Сама выпечка выглядела так, словно она встретилась с голодной камнедробилкой. Убрав остатки выпечки заклинанием и устало вздохнув, Гарри лег спать голодным. На следующее утро за завтраком Рон потребовал от Гарри рассказа о том, что случилось в Запретном Лесу. И Гарри рассказал.
— Мы с Малфоем подошли к полянке, где куда вели следы крови и увидели из-за кустов тело единорога, над которым склонилась темная фигура, похожая на человека Лица не было видно из-за капюшона. Фигура с наслаждением рвала зубами нежную плоть единорога. Но сперва, она выдавила глаза единорогу и с чавканьем высосала их содержимое. Затем, она прогрызла дыру в брюхе и засунула голову в брюхо единорога по плечи. Послышались чавкающие звуки, и спустя несколько секунд фигура подняла голову к верху, вытянув ртом из брюха что-то, похожее на кишки. Затем, она стала засасывать эти кишки также, как ты, Рон, засасываешь спагетти. Было очень похоже. После этого, издав вздох удовлетворения, она снова нырнула в брюхо единорога, — рассказывал Гарри, с невинным видом намазывая джем на тост и попивая чай, налитый из своего термоса. Рон с каждой новой деталью становился все зеленее и зеленее.
— А потом представляешь, она вытащила что-то скользкое и хлипкое, похожее на печень, и стала вытираться им, после чего стала есть, забрызгивая поляну кровью единорога. Покончив с этим органом, фигура засунула руки по локти в брюхо единорога, и оттуда послышался звук, будто рвали что-то сочное. Потом, она вытащила оттуда…
— Мистер Поттер, прекратите сейчас же, — услышал Гарри над собой голос своего декана. Гарри посмотрел на нее, потом на стол своего факультета. И понял, что ему удалось совершить невозможное — он сумел отбить аппетит у Рона Уизли, который сейчас сидел с таким видом, словно его сейчас вывернет наизнанку.
— Простите, профессор. Я рассказывал, что случилось во время отработки, которую вы нам назначили, — ответил Гарри, и попытался очистить яйцо, сваренное в смятку.
Яйцо с хлюпаньем разбилось, забрызгав стол своим полусваренным содержимым, и несколько девочек выбежали из-за стола, держа руки у рта.
— Упс? — сказал Гарри, глядя на позеленевшую МакГонагалл невинным взглядом.
Профессор ушла от стола своего факультета, не сказав ни слова, а Гарри продолжил завтрак. Все-таки, сценка из того фильма ужасов, который смотрел Дадли, оказалась весьма кстати.
С этого дня большинство гриффиндорцев даже не прикасались к макаронным изделиям превышающих в длину десять сантиметров. Их радовало то, что макароны вообще были довольно редкими гостями на столах факультетов.
После прогулки по Запретному Лесу все вернулось на свои места. Гарри половину времени проводил в библиотеке, сканируя книги и делая домашнюю работу, так как в гостиной Гриффиндора это становилось делать все сложнее и сложнее в виду приближающегося матча с Райвенкло. Когда на улице стало теплее, а в библиотеке закончились книги, Гарри перебрался на свою полянку на берегу Черного Озера. Ни МакГонагалл, ни Снейп не подписали ему разрешение на допуск в Запретную Секцию библиотеки, аргументируя это тем, что Гарри еще слишком молод и что там находятся книги по сложным и опасным заклинаниям.
На этом фоне выделялась книга с описанием трех Непростительных Заклинаний, спокойно лежавшая в свободном доступе в количестве десятка экземпляров. И книга из Запретной Секции с названием «Противоядия» под авторством Горация Слагхорна, которую Гарри видел через решетку, ограничивающую доступ в Запретную Секцию. На вопрос, почему книга по противоядиям опаснее книги с подробным описанием пыточного заклинания ни один из профессоров не смог дать внятного ответа, кроме фразы «так решил директор».
Полетав немного с мантией-невидимкой, Гарри обнаружил еще одну проблему: реактивные струи двигателей перегревали материал мантии, и каким бы волшебным не был материал, он врятли мог долгое время выдерживать реактивную газовую струю температурой около тысячи градусов. Единственным решением, известным Гарри, был охладитель выхлопной струи, устанавливаемый на всех военных самолетах последних серий и снижающий температуру газовой струи на выходе из сопла двигателя. Но это делалось с целью защиты самолета от ракет с тепловым наведением, а Гарри нужно было защитить материал мантии.
Обследовав тяговые и маневровые двигатели, Гарри не нашел там сложной электроники, работа которой могла быть нарушена из-за близкого присутствия рун, и решил пока приостановить работу над плазменным вооружением, которое было готово на две трети. Использовать он решил тот же рунный массив, который был использован для охлаждения разгонного блока в плазменных орудиях. Но он решил снизить температуру, до которой охлаждалась струя, не до отрицательных значений, а до ста градусов выше нуля. Это значительно упрощало рунный массив и уменьшало его размер, что позволяло наносить его на небольшие сопла маневровых двигателей.
В конце апреля к Гарри подошла Гермиона с новостью, что она выяснила, кто такой Фламель. Им оказался Николас Фламель, создатель философского камня, магического артефакта, способного превращать свинец в золото и даровать бессмертие. Гарри не обращал на нее внимания, занятый своим новым проектом, пока о философском камне не услышал Рон. Случилось это по дороге на урок чар.
— Но Гарри, что если в запретном коридоре действительно спрятан философский камень? — спросила Гермиона.
— И что с того? Спрятан — и пусть.
— А вдруг Снейп хочет украсть его?
— Снейп то тут причем?
— Ну, он же декан Слизерина, а значит, темный маг! — полностью уверенный в своей правоте, ответил Рон.
