Себастьян ощущал руки Хоуп, такие мягкие, прохладные, без перчаток, скользящие по его лицу, трогая и изучая его. Ее пальцы запутались в его волосах, и она притянула его ближе, словно была так же поглощена поцелуем, как и он сам.
Лошадь переступила ногами, прервав их поцелуй. Себастьян взглянул на Хоуп, тут же утонув в ее небесно-голубых глазах, жадно пожирая глазами ее влажные красные губы.
– Я так рада, что мы сегодня встретились, – прошептала она. – Вальс, конечно же, был очень хорош, но это... – Она вздохнула и задумчиво ему улыбнулась. – Это намного лучше.
При виде этой ее улыбки, полной сладких воспоминаний, на него нахлынуло чувство вины. Он не должен играть с невинной девушкой в такие игры. А ведь он играл с ней; ни чем иным назвать это нельзя. Еще несколько недель назад Себастьян со всех сторон рассмотрел свое положение и наметил план действий. И тогда же он начал свою игру, кости были брошены, все было расставлено строго по своим местам.
В любом случае, эта милая молодая женщина никак не вписывалась в его планы. Ее тело подходило ему идеально, словно именно для него она и была создана, но по всем другим параметрам она его не устраивала, не подходя ни для его сестер, ни для его жизни. Нет. Менять направление на ходу было для него невозможно. Может быть, именно Хоуп Себастьян хотел больше всего на свете, но его желания во внимание не принимались. Она никогда не сможет стать именно такой женой, которая ему необходима. Вот леди Элинор – как раз та женщина, что ему нужна.
Придя к такому выводу, Себастьян помрачнел. К ним рысью приближался грум мисс Мерридью, шляпка Хоуп была у него в руках, а лошадь он вел на привязи. С каждым его шагом, Себастьян все плотнее закрывал двери своего сердца.
– Если бы он был порядочным грумом, он защитил бы вас и от этого, – Себастьян подарил ей последний жадный, неистовый поцелуй; потом снял ее со своих коленей и поставил на покрывшуюся росой траву Гайд парка.
– Прощайте, мисс Мерридью. – Она подняла руку, и он, поймав ее, последний раз крепко пожал. – Больше не рискуйте так глупо. Перестаньте забавляться с ветками и держитесь подальше от лошадиных копыт. А также никаких незнакомцев. – С этими словами он ускакал.
***
Он скакал как Бог, подумала Хоуп, довольно сдержанный Бог. Но чуть раньше, когда он бросился ей на помощь, легко выдернув ее из седла, несмотря на тот факт, что сидел верхом на сильном и быстром животном, несшемся во весь опор, в тот момент мистер Рейн больше походил на кентавра, чем на фабриканта. Наверное, именно поэтому Хоуп позволила ему увести себя.
Она прищурилась, глядя, как он исчезает вдалеке. Как мог человек, ребенком воспитывавшийся на фабрике, держаться в седле так, словно в нем родился?
– С вами все в порядке, мисс Хоуп, – поинтересовался подъехавший Джеймс. – Что случилось?
Хоуп восхищенно вздохнула.
– Я встретила мужчину, Джеймс.
– Да, я видел. Простите, мисс Хоуп. Мне следовало прекратить это безобразие. Я задушу этого Джаспера.
– Джаспера? – Она взяла поводья у Джеймса и порылась в кармане в поисках кусочка сахара для лошади.
– Помощника конюха. Он посмел дать мне эту... это создание! – Он с отвращением указал на свою лошадь. – Не стану называть ее лошадью. Более похожа на лошадиное чучело! Только и может, что стоять и еле плестись! Ничего быстрее рыси добиться от нее не невозможно! – Он серьезно посмотрел на Хоуп. – Но даже если бы меня здесь не было, мисс Хоуп, вы же прекрасно знаете, что вам не следовало ехать с незнакомым мужчиной.
Хоуп мечтательно улыбнулась.
– Я знаю. Но он вовсе не незнакомец. Я танцевала с ним прошлой ночью.
– Вы ведь не имели в виду, что у вас была тайная встреча, мисс. В противном случае, я в этом не участвую и больше не буду сопровождать вас на утренние про...
– Успокойся, Джеймс, дорогой. Уверяю тебя, это не было свидание. Я и не подозревала, что кто-то может здесь оказаться. Он выскочил из ниоткуда совершенно неожиданно. – Она погладила бархатную морду своей лошади и тихо произнесла: – Он решил, что спасает меня от неминуемой смерти, у меня не хватило мужества остановить его.
Джеймс фыркнул.
– Он пришел в ярость, когда осознал, я не нуждалась в спасении. – Она улыбнулась про себя, вспоминая его гневные речи и то, как осторожно он прижимал ее к себе. – Подозреваю, что я повстречала героя, Джеймс.
Джеймс снова фыркнул. Хоуп хитро на него посмотрела.
– Ты простудился, Джеймс?
– Если бы хоть кто-то вас увидел мисс, вы бы оказались в затруднительном положении. И я тоже.
– Фу! Никто меня не видел, и ты прекрасно знаешь, что я бы не позволила никому обвинять тебя в моем неприличном поведении. Теперь перестань обижаться и, пожалуйста, спустись помочь мне сесть на лошадь. Я голодна и желаю вернуться и позавтракать.
***
– Леди Элинор упомянула, что посетит музыкальный вечер в доме леди Торн сегодня вечером, – небрежно заметил Джайлс в то время, как они с Себастьяном ужинали в клубе Джайлса. – Если я достану приглашение, мне интересно, пойдешь ли ты. Продолжить ухаживание и все такое.
– Музыкальный вечер? – Себастьян состроил гримасу. – Кучка старых сплетниц сидит в кружочке и слушает некое ужасное сопрано! – Он покачал головой. – Нет, спасибо. Это совсем не мое.
– Вот танцы – это твое, как я полагаю, – иронически заметил Джайлс. Он отставил в сторону свой бокал и потянулся. – Не имеет значения. Я просто подумал, что ты будешь рад возможности продолжить свое ухаживание за Здравомыслящей Леди. Мне кажется, что она, несомненно, посещает подобные мероприятия. И там будет не сопрано, а какой-то венгерский скрипач, приехавший прямо с континента. Все леди от него просто без ума, – добавил он хитро, – даже самые здравомыслящие и исполненные долга. Я подумал, что стоит на него взглянуть и понять, вокруг кого столько суеты. Ты уверен, что не хочешь пойти?
Себастьян покачал головой. Кроме того, что его не интересовала музыка, он не хотел рисковать и снова встретиться с мисс Мерридью.
– Нет, завтра я поеду с леди Элинор на прогулку в парк. Это больше похоже на то, что, по моему мнению, является настоящим ухаживанием. Пожалуй, я вернусь домой и напишу несколько писем.
Дело было не только в его представлении об ухаживании. Для визита в парк имелась и другая причина. Себастьян должен был стереть из своей памяти навязчивую картину: видение стройного женственного тела, свесившегося с лошади; золотые локоны, щекочущие его лицо; и это же самое теплое женское тело, с чувством прижимающееся к нему.
Визит в парк с совсем другой леди уничтожит эти видения, так, по крайней мере, ему казалось.
