— Теперь тебе ничего не страшно. Ты сам стал смертью. И будешь сеять ее, Я предрекаю тебе великое будущее. Ты будешь первым королем на руинах Рима, твое имя войдет в летописи. И еще... Ты умрешь своей смертью.
— Ты все-таки уходишь?
— Да, мой Путь зовет меня в иные степи, где правят другие боги.
— Но скажи мне на прощанье, кто ты?
— Я дух, дух степи и войны. Я пришел, чтобы возвысить тебя, так требует мой Хозяин. Это история, Аттила. Против нее бессильны клинки. Ты первый король Нового времени. Король на развалинах прошлого мира. Прощай.
Телохранитель Аттилы ехал через горящий Рим. То и дело ему навстречу попадались воины, грабящие дома или насилующие женщин прямо на мостовой. Телохранитель ехал молча. За спиной у него в ножнах покоился меч Аттилы. Что ж, свою задачу он выполнил. Того требовала история, того требовал этот мир и конечно же Хозяин.
Дым и чад над городом еще долго стоял позади него. А бывший телохранитель Аттилы несся на своем жеребце подальше от войны.
Олег. Встреча выпускников
Пятница прошла незаметно. Хотя, после того как большинство из тех, кто соизволил проявиться официально, решили избрать для встреч иное место, многое изменилось. У Олега не первый раз возникло впечатление, что он лидер. Впрочем, как можно быть лидером среди свободных существ, которые живут вечно и перерождаются в других местах лишь по воле судьбы? Самоорганизация социума неизменно возникает, когда приверженцев одной культуры становится слишком много, но как свести вместе удачливого бизнесмена и парня в потертой джинсовке? Только ради того, что мы, мол, все не люди? Никому это, по сути, не важно. А кому важно — спихнули все на Олега.
Да, это важно — и нейтральное место, и возможность поговорить. Особенно для Первых. Олег встречал некоторых из них, которые, как и он, приняли дар людей и живут, перерождаясь. Но никто, никто из них не мог ему объяснить — зачем. А Олег мог сказать. Он отказался от бессмертия Первых, бессмертия, когда даже смертельная рана — это всего лишь уход за грань и возвращение туда же и в том же теле. Он сменял такие возможности на жизнь, в которой ты умираешь как человек и потом первые годы не помнишь, кто ты есть. Он взял себе эту ношу ради того, чтобы ПОНЯТЬ ЛЮДЕЙ. Никто не задавался таким вопросом, разве что Одэнер, но его теперь нет. Ладно, Дорога, по крайней мере у Первых, только одна. У Вторых свой путь.
Но Олега сейчас волновали вполне людские дела. В эту субботу состоится встреча выпускников школы, и, несмотря на то что школу Олег не очень-то любил, ему хотелось посмотреть, как будут общаться люди после долгой разлуки.
Встреча была назначена на пять вечера. Все-таки выходные на местной работе очень даже нужны. Странно, когда Олег плавал в качестве раба на галере и семь дней в неделю лишь слышал надоевший до смерти ритм барабана, об этом никто не задумывался.
Одному жить тяжело, даже если ты знаешь, что это твой дом и никто тебя отсюда не выгонит. Готовить, убирать для занятого человека, у которого помимо работы хватает еще проблем с вечностью, очень тяжело. Хорошо, что в бабушкиной квартире, где Олег сделал ремонт и устроил все по собственному вкусу, появилась некая тетя Зина. Подружка бабушки, которая за символическую плату, по крайней мере символическую для Олега, выполняла обязанности домработницы: платила за квартиру, убирала, мыла, стирала и готовила. Тетя Зина была настоящим сокровищем для холостяка с опытом одинокой жизни во множестве веков. К родителям Олег ездил регулярно, однако не так часто, как следовало бы, поскольку они перебрались за город. А машины Олег напрочь не переносил. Он снабдил их сотовым с прямым номером и звонил ежедневно, к тому же отдавал им весомую часть зарплаты, и они никогда не жаловались.
После завтрака Олег повалялся на диване, почитал очередную книжку с полки. Там стояло огромное количество томов, которые Олег сам себе обещал прочитать до очередного ухода. В мире, где не бушевали постоянные войны, лучшим занятием в свободное время было чтение.
Едва Олег улегся с книжкой на диване, как по мобильнику, лежащему на столе около компьютера, раздался звонок.
Олег недовольно взял трубку:
— Але!
— Виталий тебя приветствует!
— Как дела?
— Лучше не придумаешь! Она -та самая. Все отлично! Получила мое послание и встречала торжественным ужином. Спасибо тебе и Шаграю!
— Да ерунда! Ерунда — в смысле моих действий. Как говорят в Штатах, я рад тебе помочь, если мне это не стоит ни цента.
— Ну вот. Что ж ты так?
— Шучу.
— А... Я, кстати, кое-что про тебя рассказал. Она тебя знает. Хочет пообщаться.
— Ну, у меня и так хлопот хватает. А вместе заходите.
— Зайдем. Дело в том, что она хотела от меня движения, подвига, как в старые времена. Вот он, мой маленький подвиг. Я разыскал самого Посланника.
— Ладно. Я рад за тебя, Виталий. Сейчас Шаграю позвоню. Скажу, что все о'кей.
— Лады. Передавай привет. А мы к тебе в гости. Я не представляешь как рад: она тоже Светлая.
Ого! — подумал Олег. Не так уж много из Первых выбрали путь смертных. Потом — этот город, этот мир. Все говорит о том, что близится Битва, и не я один это чувствую.
После того как Олег пожелал всяческих семейных благ Виталию, он набрал номер Тома. Ответили сразу.
— Вы Том Вилсон? — спросил Олег по-английски.
Дождавшись утвердительного ответа, он сразу перешел на язык Первых. Том был в восторге. Видать, тоже давненько не общался на своем родном языке. В первую очередь Олег поблагодарил за книгу с автографом, а потом упорно отнекивался, почему до сих пор не выпустил свою, ведь даже в жанре фэнтези, как утверждал Шаграй, это была бы неплохая книга. Вспомнили завоевание Америки, общих знакомых, чьи кости истлели много десятилетий назад. Потом Олег рассказал про встречу с Виталием и удачную концовку хотя бы этой истории в череде сплошных конфликтов и войн. Как же все-таки хорошо, что есть общий язык! В Москву!
Том не собирался. Олег напомнил ему как равному, что скоро будет Битва. Том сказал, что после Битвы, мол, и увидимся. Были у него наверняка и другие дела. Тем более Битву каждый Первый мог смотреть из любого мира. Еще Олег сказал, что давно простил своего старого друга и что женщина не стоит настоящей мужской дружбы. Том сказал, что Олег облегчил его совесть. На что Олег заметил, что совести у Первых нет и не было, как и души. Том рассмеялся. После этого они прекратили разговор.
Времени до ближайшего важного мероприятия было полно. Олег был рад, что хоть кому-то помог. Перебросить из одного мира в другой в пределах миров Первых могла только Дорога, здесь же, во вторичных мирах, — исключительно воля самих бессмертных. Они сами выбирали миры, а потом нередко расстраивались по поводу того, что их мечты не совпадали с реальностью. Но Олег вряд ли мог им помочь, поскольку сам путешествовал по вторичным мирам лишь по воле Дай-мэ-рака, то есть Творца, бесконечно перерождаясь в телах смертных. Он выполнял миссию, которая вот-вот должна завершиться.
Олег снова улегся с книжкой на диван и за чтением провел все оставшееся до встречи время.
К школе, где Олег когда-то учился, он явился за двадцать минут до встречи, остановился на возвышении, перед спуском к воротам школы, и раскурил трубку, осматривая пришедших. Надо же — чем моложе, тем пьянее. Промелькнул и его наблюдатель. Скорее всего, тоже учился здесь. Мир слишком тесен, а наблюдателей выбирают и по территориальному признаку.
Прошло минут десять, поток людей увеличился. Олег спустился вниз, прошел сквозь радостно возбужденную толпу и проник в холл школы. Поскольку других идей не было, он направился к кабинету своей классной.
Там уже собралось довольно много народу. Поскольку его выпуск был далеко не первым, из своих он вычислил лишь кружок из десяти человек. Подошел, обменялся рукопожатиями и поцелуями в щеку со стороны девушек.
— Олежек, ты так изменился! Длинные волосы... Ты ведь был таким правильным. Где работаешь? — засыпала его вопросами одна из одноклассниц.
— Работаю на фирме. По образованию экономист.
— Здорово, а я бухгалтер.
— Коллеги. — Олег криво улыбнулся.
— Вообще здорово, что из нашего выпуска кто-то пришел! — сказал один из бывших одноклассников. Олег тут же его вспомнил.
— Да. Мы тогда неплохо в баскетбол «бэшек» обыграли.
— О да! — обрадовался одноклассник.
— Ладно, я хочу пройтись по школе. Потом встретимся.
Олег поднялся на второй этаж, прошел мимо кабинетов английского языка, информатики и биологии. Заглянул в каждый, немного побеседовал с постаревшими учителями. Кабинет химии миновал с опаской, а дверь в кабинет русского языка привела его в полнейший ступор. Он помнил (правда, это была память его спящего, когда еще он не ощущал себя как Шай-Ама) сочинение на тему «Мой друг», и вдруг полкласса пишет про него, сочинение, более подходящее к теме «Мой враг». Олег никогда не винил людей, поскольку знал: люди, особенно дети, очень часто чувствуют чужого, не человека. Он не винил их за синяки, за оскорбления и порванную когда-то любимую книжку. Люди жестоки, дети жестоки вдвойне.
