Лион Кямью
Бездарный волшебник
Пролог
Был прекрасный цветочный сад. И была железная клетка в том саду. И жила в той клетке сойка. Сойка любила свой сад, он один радовал ее взор. Она любовалась сочными бутонами роз и пионов, напевала ласковые песенки подрастающим колокольчикам и ландышам, по птичьи смеялась макам и тюльпанам, танцевала и трепетала крылышками для нарциссов и гортензий. Она оживляла свой сад, даря ему чудесные мелодии. Но как бы она не любила свой сад, было одиноко на душе у сойки. Иногда ей удавалось пощебетать с птичками пролетавшими мимо. Птички услышавшие ее зов прерывали свое странствие и посещали сад, чтобы поболтать с ней. Сойка радовалась птичкам и мечтала с ними подружиться. Но птички не задерживались надолго, их тянуло в небо, на луга и в лесной простор и они улетали оставляя сойку в одиночестве. А сойку тянуло вслед за ними, ей очень хотелось покинуть клетку, очень хотелось расправить крылья и лететь туда куда укажет ветер.
Но клетка была крепка и выхода из нее не было. Самым частым гостем сойки, как не странно, оказывался ястреб, который своим появлением раз за разом заставлял трепетать ее сердце. Сойка восхищалась ястребом, восхищалась его силой и смелостью, что он раз за разом прилетал к ней, не боясь садовника. Восхищалась она тем, как он раз за разом он хватался когтями за прутья клетки и силился их разорвать. Она завидовала его силе и свободе. «Выходи, я унесу тебя» – по птичьи говорил он ей, и она бы согласилась, даже зная, что это принесет ей погибель. Но клетка была крепка и выхода из нее не было.
Часто сойку посещал садовник. Он давал ей еду и питье, заботился о ней и оберегал ее. Временами он открывал клетку, брал сойку в руки и гладил, и играл с ней. И однажды он вынул ее из клетки, но почему-то в этот раз он был пьян и неосторожен и навредил несчастной, сделал ей очень больно. С тех пор она опасалась садовника и все мечтала сбежать от него. Но клетка была крепка а садовник ловок и хитер.
Однажды сойку посетил незнакомец. Он вынул ее из клетки, как некогда это делал садовник. Но незнакомец был аккуратен и ласков, он лишь немного поладил сойку, дал ей водицы и вкусных зернышек и вернул в клетку. А уходя он забыл закрыть дверцу клетки, а может быть намеренно оставил ее открытой.
Сойка не знала большей радости. Она выпорхнула из своей темницы и взмыла в воздух. Пролетела по округе и осознала свою свободу. Но не смотря на нахлынувшее счастье, ей было горько покидать свой дорогой сад. Сойка плавно приземлилась на каменную изгородь и запела прощальную песню своим дорогим и любимым цветам. Тогда то ее и постигло несчастье. Белый, желтоглазый кот выскочил из ниоткуда и поймал несчастную сойку за крылышко. Он побежал по изгороди, неся трепыхающуюся пташку в свое логово.
А сойка щебетала, звала на помощь. Она увидела в небе могучего орла и взмолилась – «О царь небес, прояви милость, силы твоих крыльев хватит, чтобы одолеть зверя, что поймал меня. Молю помоги! Схвати его когтями и унеси в небо. Избавь меня от напасти. Молю тебя о небесный царь! Спаси мою душу». «Несчастное создание. Как был бы я рад выручить тебя из беды» – ответил могучий орел – «Но прости я не в силах. Ведь вовсе не орел я. Я человек. А ты лишь мой сон». Тогда заплакала сойка. И подумала: «Ведь нынче ночью меня посетил противоположный сон. Сон, в котором я была человеком». Она рассказала об этом орлу, и орел ответил – «Значит все здесь лишь наши грезы…»
Первая глава. Мораль и мираж
Полуденное солнце властвовало на вершине небосвода. Оно нещадно припекало все к чему прикасалось, но его лучи не могли пробиться сквозь густую хвойную поросль, а потому в лесу было скорее душно, чем жарко. Пахло сухой древесиной.
Могучую лесную изгородь рассекала неказистая и ухабистая сельская дорога достаточно широкая, чтобы по ней могла проехать телега, но недостаточно, чтобы смогли разъехаться две.
По этой дороге шел путник, на первый взгляд совершенно не примечательный, как ни посмотри на него: одет в шаровары заправленные в запыленные сапоги, пара дорожных сумок, большая и малая, висят на плече и несколько подсумков на нескольких поясах, как обожают обвешиваться небогатые бродячие торговцы, к одному из поясов был прицеплен кинжал. Белая рубаха путника вымокла от пота и прилипала к спине, а опирался он на слегка погнутый дорожный посох.
Но стоит приглядеться к путнику поближе, как в глаза бросаются некоторые странности, совершенно не типичные для простого путника. То, что воротник у его рубахи украшен богатой вышивкой, шаровары из дорогой ткани, а сапоги высочайшего качества – не так уж и удивительно. Сложно встретить менестреля или барда, которые не любят пощеголять в дорогущих нарядах. Вот только не встретишь такого барда, что заматывает руки, от локтя до запястья, лоскутами ткани, на которых вышиты руны. Не у каждого торговца вместо малой сумки висит многотомная книга. И далеко не каждый путник украшает дорожный посох детальной и многогранной резьбой, узоры, символы, руны и тексты которой перетекают из одного в другое и смешиваются в смыслы понятные лишь знающим.
Мужчина статный и высокий, в летах, когда почтенный возраст уже не за горами, но силы еще достаточно, чтобы соперничать с молодежью. Каштановые волосы стянуты в хвост, а борода коротка. Его глаза, светло-карие почти золотистые, уверенно смотрят вперед.
Он идет не торопясь, словно на прогулке, а для него по сути это и есть прогулка – идти не ведая куда, не ведая как долго продлится путь, и даже не ведая цель своего странствия, а лишь смутно представляя ее очертания.
И как это часто случается во время странствий, на дороге возникают препятствия. Вот и сейчас из-за деревьев вышли два мужика и вынудили путника остановиться. С виду мужики сельские – простые, да только лица у них уж больно наглые и в руках у одного дубина, а у другого – топор.
– Здрав мил человек, кто таков и куда путь держишь? – спросил один из них.
– Я лишь странник, иду туда, куда дорога меня поведет – спокойно ответил мужчина.
Мужик глянул на сумку и подсумки и гадко усмехнулся.
– Я вижу, путник, ты торговлей живешь, покажи-ка нам свой товар.
Путник лишь покачал головой.
– Нет мужики, я не торгую.
– То не важно, ты сумки выверни и показывай, мы сами решим, что сторгуется, а что нет.
Путник оставался безразличным в лице, он уже решил прекратить этот разговор,
