стороны, военные операции дорого стоили и обременяли казну, предназначенную для крестовых походов. Общественное мнение, испытывавшее давление священников, тоже устало. Это дало повод для заключения перемирия. Началась его подготовка, местом Для его заключения был назначен Бонмулен. Предложения по поводу исходной точки переговоров достаточно расходились: король Франции предложил, чтобы все соответствующие завоевания были упразднены возвращением к статус-кво, что подразумевало, что Ричард должен вернуть Керси графу Тулузы. Взамен Филипп вернет Берри. В надежде получить возможность напрямую вести переговоры с Филиппом Августом и добиться лучшего соглашения Ричард объявил о своем подчинении решению французского короля, что очень не понравилось его отцу46[199]. Филипп Август сразу же ухватился за протянутую соломинку и постарался увеличить разрыв между сыном и отцом. От него Ричард узнал, что отец собирался лишить его наследства в пользу младшего Жана47[200].
Именно в такой неспокойной атмосфере 18 ноября 1188 г. началась встреча в Бонмулене. Перед достижением согласия Ричард поставил свои условия: с одной стороны, он отказался вернуть Керси, с другой стороны, попросил отца окончательно назначить его своим наследником. Генрих по привычке избежал прямого ответа на этот вопрос и высказался уклончиво[201], усиливая, таким образом, опасения Ричарда, что сблизило его с Филиппом Августом.
В ходе встречи Филипп и Ричард уточнили свои общие требования: Ричард должен стать наследником, получить гарантии того, что в будущем станет королем Англии, почитаться таковым. Наконец, он должен жениться на Аэлис. Генрих отверг эти требования. Ричард понял, что к чему, и утвердился в подозрениях. Со словами: «Теперь я вижу то, что считал невозможным» — он демонстративно повернулся спиной к отцу и принес королю Франции оммаж за свои континентальные земли49[202]. Разрыв был провозглашен, несмотря на подписанное до середины января 1189 г. перемирие. Ригор, французский хронист, делает больший акцент на вопросе женитьбы с Аэлис:
«В то же время граф Пуату Ричард потребовал у отца женщину, которая принадлежала ему по праву, сестру короля Франции Филиппа, которая была ему отдана Людовиком под присмотр; вместе с ней он потребовал и королевство. Так как в этом пакте было сказано, что каждый из сыновей короля Англии, кто возьмет ее в жены, получит также королевство после смерти короля. Ричард говорил, что ему оно принадлежит по праву, так как после смерти Генриха он старший. Король Англии, услышав такое, заявил, что он никогда так не поступит. Из-за этого обеспокоенный Ричард принародно порывает с отцом и переходит к христианнейшему королю французов и в присутствии отца приносит оммаж королю Филиппу, и под клятвой подписывает договор».
Рассказ Рожера де Ховдена более достоверный. Он подчеркивает, что, присягая Филиппу, Ричард искал свою выгоду:
«В ходе этой встречи Ричард, граф Пуату, не спрашивая ни мнения, ни желаний отца, стал вассалом короля Франции за Нормандию, Пуату и Анжу, Мэн и Берри, Тулузу и все другие континентальные уделы. И он присягнул на верность против всех, кроме клятвы на верность отцу. За эту веру и оммаж король Франции пообещал отдать ему Шатору и все замки и земли, которые он занимал в Берри; он ему вернул Иссуден...»50[203].
Геральд Камбрийский по-другому интерпретирует тот же эпизод и делает акцент на двуличии Генриха и на союзе Ричарда и Филиппа против него:
«Граф Пуату, поняв, в конце концов, что не сможет получить от отца никоим образом клятву верности баронов, и, подозревая отца в том, что он, испытывая ревность и злобу по отношению к своему наследнику, благоприятствует младшим отпрыскам, перешел в лагерь короля Франции на глазах у отца. Он сразу же присягнул ему всеми континентальными землями, которые переходили к нему по праву наследования. И поэтому они создали клятвенный союз, и король пообещал графу помочь завоевать континентальные земли его отца, что привело к вражде, которая не закончилась до последнего дня Генриха II»51[204].
Что бы там ни было, Ричард бросил своего рода вызов, и никто в этом не сомневался. Так как король Генрих отмечал Новый, 1188 год в Сомюре лишь в компании Жана, он должен был отдавать себе отчет в том, что его политика потерпела крах, его сыновья, один за другим, восставали против него, и бароны начали отворачиваться от него, чтобы присоединиться к Ричарду, в то время как Филипп и его союзники завоевывали его земли52[205]. Болезнь еще больше ослабила его: он сообщил об этом Ричарду, уверяя его, что по этой причине он не сможет присутствовать на мирных переговорах, установленных на середину января. Он просил прийти к его изголовью. Ричард был так настроен против отца, что не верил ни единому слову и думал, что речь опять идет о какой-нибудь хитрости. Давление только усилилось, стычки стали постоянными, а мирное соглашение вновь было отодвинуто. Потребовалось вмешательство легата понтифика Иоанна из Ананьи, чтобы убедить двух королей встретиться и передать их споры арбитражной комиссии под руководством многих прелатов.
Встреча состоялась на Рождество в 1189 г. в Ла Ферте-Бернар. И снова последовал провал, и вновь Филипп говорил от имени Ричарда как его союзник. Его просьба достаточно хорошо изложена Матвей Парижскийом:
«Король Франции просил, чтобы его сестра (Аэлис), переданная когда-то королю Англии, стала женой Ричарда, графа Пуату, и чтобы этот последний получил гарантии на королевство после смерти отца. Он просил также, чтобы Иоанн взял крест и отправился в Иерусалим, уверяя, что Ричард не отправится туда без своего брата. Но король Англии не согласился ни на одно из требований, и они расстались недовольные друг другом»53[206].
В ответ на предложение Филиппа и Ричарда Генрих выдвинул свое. Оно также не ново. Он предложил, чтобы Жан, а не Ричард, женился на Аэлис; Филипп, так же как и Ричард, сразу же отверг это предложение: это бы значило уступить в пользу младшего брата54[207]. Предчувствуя провал, кардинал Иоанн попытался уговорить Ричарда, угрожая наложить интердикт на его земли, если он не подчинится отцу. Разъяренный Ричард обвинил кардинала в сотрудничестве с Генрихом, который подкупил его, как он говорит, золотом; он набросился на него с обнаженным мечом, и потребовалось вмешательство нескольких человек, чтобы успокоить его. Они убедили Ричарда, что за этой угрозой скрывался лишь интерес легата
