Чиун повертел записку в руках. Какое грубое послание. Как это похоже на Римо.
Он подошел к одному из своих сундуков и достал, оттуда несколько длинных листов рисовой бумаги, старинную перьевую ручку и чернильницу.
И садясь на пол, чтобы записать этот последний случай неблагодарности по отношению к Мастеру Синанджу, он подумал: а может, телесериал? Если кому-то пришло в голову показать представление, в котором кто-то, изображающий мастера-ниндзя, среди бела дня разгуливает по улицам в смехотворном черном костюме, думая, что от этого он делается невидимым, то значит, на телевидении могут снять все что угодно. У того фильма было очень хорошее название. Интересно, подумал Чиун, а продюсеры обо мне слышали? Он был уверен, что слышали.
* * *
– Они идут, – сказал Абнер Бьюэлл.
Марсия улыбнулась. На рыжеволосой красавице была прозрачная кружевная пелерина.
– Хорошо, – сказала она. – Я хочу увидеть, как они умрут.
– Увидишь, – пообещал Бьюэлл.
Эта женщина ему определенно нравилась.
– А потом – весь мир? – уточнила она.
– Да.
Ах, как она ему нравится!
Они были очень похожи друг на друга, хотя и очень разные. Бьюэлл, став взрослым, стал вместе с тем и создателем игр, и игроком. Марсия – тоже, но для своих игр она пользовалась собственным телом и одеждой, и из всех женщин, которых Бьюэлл когда-либо встречал на своей веку, она одна возбуждала его. Это само по себе делало торт превосходным, а еще добавьте к этому глазурь – то, что она была так же жестока, ей было так же наплевать на других людей, как и самому Бьюэллу.
– На сегодняшний вечер у меня есть игра, – сообщила Марси.
– Что за игра? – поинтересовался Бьюэлл.
– Увидишь, – пообещала Марси.
Она оделась, и они вдвоем отправились на одном из спортивных «мерседесов» Бьюэлла в Лос-Анджелес. Там они припарковали машину на боковой улочке, выходящей на бульвар Сансет недалеко от стриптиз-клуба «Сансет».
Они вышли на бульвар, остановились на углу, и Марсия принялась бросать взоры направо и налево, внимательно разглядывая поток опухшего человечества, прокладывающий себе путь, огибая парочку.
– Чего мы ждем? – спросил Бьюэлл.
– Подходящего человека в подходящее время, – ответила Марсия.
Прошло полчаса, и она взволнованно прошептала:
– Вон он идет.
Бьюэлл взглянул туда, куда она указывала, и увидел парня лет двадцати с небольшим, бредшего, шатаясь, по улице. В обоих ушах у него болтались металлические серьги, а на голой груди был кожаный жилет. Ремень был утыкан хромированными ромбами. При ходьбе он шатался, а глаза его были полуприкрыты опухшими веками – то ли пьяный, то ли наколотый.
– Свинья, – произнес Бьюэлл. – А зачем он нам?
– Дай ему денег. Сто долларов, – велела Марсия.
Когда парень с ними поравнялся, Бьюэлл остановил его и сказал:
– Возьми, – и всунул ему в ладонь стодолларовую бумажку.
– Что ж, давно пора было Америке дать мне хоть что-нибудь, – процедил парень и зашагал прочь, не удосужившись даже сказать «спасибо».
Бьюэлл обернулся к Марсии, чтобы спросить ее, каков следующий ход в игре, но Марсии рядом не было. Потом, в полуквартале от себя, он ее увидел. Она разговаривала с полицейским. Бьюэлл видел, как Марсия показывает в направлении того места, где стоит он, и вдруг полицейский покинул Марсию и побежал в сторону Бьюэлла.
Марсия засеменила вслед за ним.
Но полицейский, не останавливаясь, пробежал мимо Бьюэлла. Догоняя парня в кожаном жилете, он вытащил из кобуры пистолет.
Марсия подбежала к Бьюэллу.
– О'кей, пошли, – и потащила его прочь с бульвара туда, где стояла их машина.
– Что ты сделала? – спросил Бьюэлл.
– Я сказала легавому, что нас с тобой только что, угрожая оружием, ограбил этот дегенерат. Что у него заряженный пистолет и что он грозился убить нас или любого, кто попробует его остановить. Что он взял у нас сто долларов.
Она захихикала.
Они как раз открывали двери машины, когда раздались выстрелы. Один. Второй. Третий.
Марсия снова хихикнула.
– По-моему, он оказал сопротивление при задержании.
Они сели в машину и выехали на бульвар Сансет. Проезжая мимо места действия, они увидели полицейского, который стоял, все еще с пистолетом в руках, склонившись над трупом парня, которому Бьюэлл дал сто долларов.
– Великолепно, – сказал Бьюэлл.
Марсия улыбнулась, млея от его похвалы.
– Чудесная игра, – продолжал восхищаться Бьюэлл.
– Я ее обожаю, – сказала Марсия. – Сыграем еще?
– Завтра, – отказался он. – А сейчас поехали домой и займемся любовью.
– О'кей, – с готовностью согласилась она.
– Ты можешь одеться ковбоем, – предложил он.
– Оседлай меня, ковбой, – пропела она.
И снова захихикала.
Он любил ее.
Глава восьмая
Его звали Хамута, и он продавал оружие, но не каждому первому встречному. У него был небольшой магазин в Паддингтоне, районе Лондона, где перед кирпичными домами были разбиты аккуратные садики. Это было очень тихое местечко, и никто из жителей района не задавал себе лишних вопросов касательно личностей посетителей мистера Хамуты, хотя порой соседи бывали уверены, что некоторых из них они узнали.
У генералов и герцогов, графов и членов королевской фамилии лица обычно вполне узнаваемы, но хотя многих интересовало, в самом ли деле Такой-то и Такой-то выходят из магазина мистера Хамуты, никто не задавал никаких вопросов.
У мистера Хамуты нельзя было просто взять и заказать себе винтовку или пистолет. Сначала надо было попить чаю с мистером Хамутой, если, конечно, вам удастся раздобыть приглашение. Человек, чье происхождение и связи для этого годились, сначала как бы невзначай говорил нескольким отставным офицерам, что он не имеет ничего против того, чтобы попасть на чай к мистеру Хамуте. Потом его подвергали проверке – более тщательной, чем та, которую проходят кандидаты на работу в британской Секретной службе. Конечно, это мало о чем говорит. К кандидатам на получение кредита в компании по продаже бензина предъявляются куда более суровые требования, чем к кандидатам на должность агента британской разведки. Что же до мистера Хамуты, то тут кандидаты должны быть безусловно способными держать язык за зубами, что бы им ни довелось увидеть. Какое бы отвращение все увиденное ни вызвало. Как бы ни хотелось им закричать: «Сжальтесь! Осталось ли еще милосердие в этом мире?»
И если человека сочтут подходящим, то ему назовут дату и время, и тогда ему нужно быть в нужном месте с точностью до секунды. В предписанный час дверь магазина мистера Хамуты откроется ровно на пятнадцать секунд. Опоздал на секунду – найдешь дверь запертой, и ни на звонки, ни на стук никто не отзовется.
В витрине магазина мистера Хамуты на фоне черного бархата стояла белая ваза, и каждый день в ней была свежая белая хризантема. Вывески у магазина не было, и порой сюда пытались зайти люди, желающие купить цветы. Но и им приходилось убедиться, что дверь заперта.
Однажды какие-то взломщики, уверенные, что в магазине хранятся драгоценности, проникли в дом. Их полуразложившиеся тела были найдены месяц спустя на городской свалке. Первой мыслью Скотланд-Ярда было, что это продукт очередной разборки между бандами, но так было только до тех пор, пока судебный эксперт не осмотрел их черепа. Черепа были покрыты сетью маленьких отверстий – словно изъедены червяки.
– Слушай, Ральф, – обратился эксперт к своему коллеге, тоже работавшему в морге. – Как тебе кажется, это ходы, прогрызенные червями?
Второй патологоанатом взял увеличительное стекло и внимательно осмотрел затылок черепа. Нос и рот эксперта были закрыты маской, поскольку запах разлагающейся человеческой плоти – это, пожалуй, самый въедливый запах, который может достичь ноздрей человека живого. Если просто подойти близко к гниющему трупу, то вонь пропитает одежду. Вот почему патологоанатомы надевают легко стирающиеся синтетические халаты. Из шерсти запах смерти не вымоешь ничем.
– Слишком они прямые, – произнес наконец Ральф. – Червь вгрызается в череп, словно роет норку. Он извивается и движется туда-сюда.
– Дай-ка мне взглянуть, Ральф.
Ральф передал ему увеличительное стекло, его коллега посмотрел и кивнул:
– Похоже на какую-то машину, – сказал он.
– Точно. Только эти дырочки разбросаны по черепу без какой-либо системы. Они даже накладываются друг на друга.
– Как ты думаешь, в них что-то швырнули?
– Нет. Очень ровные бороздки, – возразил Ральф.
– Пули?
– Маловероятно.
– И все-таки давай проверим на наличие свинца.
Свинец они не нашли, но обнаружили платину.
Какой-то круглый в сечении платиновый предмет с невероятной точностью пробил черепа жертв, обнаруженных среди городских отбросов.
В конце концов, их опознали по зубам, которые были великолепно вылечены на деньги британских налогоплательщиков в награду за то, что этих ребят арестовали по обвинению в ограблении домов британских налогоплательщиков, а потом благополучно отправили в теплые тюремные камеры. Это были рядовые преступники, никто особо не переживал по их поводу, их похоронили и забыли.
