— Нет, — я снова улыбнулась, Городецкий вздохнул.
— Упрямая девчонка, — покачал головой, — идём.
До ресторана мы прошествовали рядом, а внутри он взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Ложь, одна ложь. Ей окутана вся его жизнь. И моя тоже.
И самое поганое, что я все равно ловила эти мгновенья близости между нами, пусть они и были ненастоящими. Иллюзия счастья, которое невозможно. Неужели я умудрилась влюбиться в него? Как, когда?
Стоп, Аленка, никакой любви и соплей. Это все пустое. У нас с тобой миссия отмщения, так что надо быть холодной и расчётливой.
Мы шли, здороваясь с мужчинами, их спутницы оглядывали нас оценивающе, особенно меня. Моего возраста никого не было, в основном чуть больше тридцати. Мужчинам около сорока-сорока пяти.
Наконец, нас усадили за стол к Максиму, он был с мужчиной лет пятидесяти, нетрудно было догадаться, что это его отец. Они были похоже.
Мы поздоровались и познакомились, я оказалась усажена рядом с Максимом напротив Городецкого. И это ведь неспроста, наверняка. Все идёт по плану.
— Вина? — предложил Максим.
Я повернула к нему голову и посмотрела долгим многозначительным взглядом с полуулыбкой.
— С удовольствием.
Когда он передавал мне бокал, невзначай коснулась его пальцев, бросив взгляд, Максим ненадолго задержал руку, а потом отпустил с улыбкой.
Я перевела взгляд на Городецкого, делая глоток. Не надо быть физиономистом, чтобы понять: он бесится. Так-то, профессор, не вы один умеете играть не по правилам. И это только начало.
В следующую секунду взгляд Городецкого изменился, он расширил глаза, замерев. Неудивительно, потому что моя стопа легла ему между ног.
Глава 10
Профессор Городецкий
Что она творит? Что она, вашу мать, творит?
Нет, я понимал, что просто так мне это с рук не сойдёт, но эта девчонка переходит все границы.
Сначала она откровенно смотрит на Максима, и тут же суёт свою ногу мне между ног. И не просто суёт, а поглаживает ещё. И я, как юнец, реагирую, точнее, реагирует мое тело, что неудивительно, учитывая, сколько я уже на воздержании.
Как расстался с Лизой, так больше ни с кем… и не потому, что не было возможностей, их-то как раз хоть отбавляй, но я не хотел. Никого не хочу кроме этой взбалмошной девчонки. Даже в постели с другой думаю о ней. Паранойя какая-то.
Она невеста моего сына. Пусть там нет любви с ее стороны, но дела это не меняет.
Да какое к черту дело, когда Алена прямо сейчас наглаживает меня между ног?
— Максим, а ты такой смуглый и темноволосый, в маму пошёл, наверное? — спросила Кулагина, я напряженно ждал, сейчас она может выкинуть, что угодно.
— Точно. Она у меня итальянка.
Тоже мне, нашёл, чем гордиться. Но Аленка открыла рот в изумлении. Притом так сексуально это сделала, что даже Игорь, отец Макса, уставился на ее губы, что уж говорить о нас двоих.
— Говорят, итальянцы самая страстная нация, — сказала, снова стреляя глазками в Макса, продолжая бессовестно блуждать ногой по мне.
И эта девчонка терялась и дрожала в моих объятиях? Краснела, смущаясь собственной реакции на меня?
— Расскажи мне про Италию, — попросила, коснувшись его руки.
Макс, у тебя же столько баб в постели перебывало, неужели ты не видишь, что это только игра? Но он не видел, начал разглагольствовать, не сводя глаз с Алены, она смотрела чуть ли не ему в рот. Он так разошёлся, что даже руку положил на спинку ее стула и пару раз погладил голое плечо. А эта невозможная девчонка только благосклонно улыбалась, не убирая при этом свою ногу от меня. И не только не убирая, но и активно ей действуя.
Проще всего было встать и уйти, но я боялся, что Алена что-нибудь эдакое выкинет во время моего отсутствия. Убрать ногу тоже не получалось, она упорно возвращала ее на место. Надеюсь, нам не придётся экстренно вставать, а то выйдет конфуз, потому что моего бойца в этих узких брюках сложно не заметить.
Пока Макс болтал, Алена успела выпить бокал вина.
— Ещё? — он тут же схватился за бутылку, налив, передал ей, а она взяла, проведя пальцами по его, и все это непрерывно глядя в глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Макс даже заерзал, а я разозлился ещё больше. Чего она добивается? Чтобы он подумал: дело на мази? А потом оставит меня расхлебывать? Похоже на то. Надо прекратить все это безобразие, лучше бы я ее в номере запер, честное слово.
К счастью, Макса утащили, и Алена оставила мой пах. Придя в норму, я повел ее с собой, мне надо было поболтать с некоторыми людьми, но оставлять девушку одну не хотелось.
Но Кулагина, конечно, умудрилась сбежать. Прервать разговор я не мог, закончив, отправился на поиски и приметил на одном из диванчиков сладкую парочку. Алена и Макс сидели рядом, ближе, чем допускал этикет, и болтали. Его рука опять в районе ее голых плечей, Аленкина касается его колена как бы невзначай. И тут она поправила прическу и, уверен на сто процентов, расстегнула застёжку на колье. То, конечно, стало падать, Аленка ахнула, хватаясь за него, а потом… видимо, попросила Макса помочь. Повернулась к нему спиной и села так близко, что ещё сантиметров двадцать и прижмётся к груди парня. Он не растерялся, наклонился к ее уху и что-то зашептал, застегивая колье. Не надо быть большого ума, чтобы понять, в каком направлении сейчас двигаются его мысли.
Не выдержав, я подошёл к ним, сунув руки в карманы брюк.
— Не помешал? — задал вопрос, стараясь выглядеть спокойным.
Ни черта не выходило, особенно когда увидел ее глаза. Она откровенно надо мной издевалась, и что самое странное, нравилась мне и такой: дерзкой, смелой, уверенной в себе. Сексуальной. Впрочем, последнее у неё не отнять в принципе. Но сейчас это просто ходячий секс, завалить себе на плечо, отнести в номер и…
— Я заберу ее ненадолго? — поднял Аленку почти за руку, Макс посмотрел с сожалением.
Даже не рассчитывай, она в твоей постели не окажется. Парадокс, сам пытался пристроить ее к этому парню, естественно, со всеми вытекающими, и сам же бешусь от одной мысли, что он и моя Аленка…
— Паш, давай уже детали обсудим, — вырвал Макс меня из мыслей, вставая.
Кулагина насмешливо изогнула бровь, мол, что ты на это скажешь?
— Позже, — бросил я, утаскивая ее в коридор и, пихнув к стене, навис сверху.
— Ты какого черта творишь? Хочешь, чтобы Макс тебя прямо в туалете поимел?
— А вам какое дело? Или завидно?
Держись, Паша, ты взрослый мужчина, выдохни и сосчитай до десяти.
— Ты переходишь границы, прекрати или…
— Или что? — выставила она подбородок. — Накажете меня? Отшлепаете? Продадите в рабство?
Ух, я бы тебя наказал, так наказал, что ты потом бы ещё несколько дней с трудом ходила. Но вместо этого я включил благоразумие и спокойно ответил:
— Ты вроде замуж за моего сына собиралась?
Она только сощурилась и почти обиженно засопела.
— Мы договорились? — я не торопился ее отпускать, но она сама ушла, отпихнув меня в сторону и ничего не сказав.
Давно я не чувствовал себя так дерьмово. Конечно, сам виноват, вместо того, чтобы все сразу объяснить, играл с ней. Соблазнял. Хотел держать на виду, но не смог удержаться от удовольствия чувствовать ее волнение, желание, видеть, как остро и ярко она на меня реагирует. Я захотел ее очень скоро, и то, что до сих пор не получил… один бог знает, каких усилий мне это стоило.
Но рассказать о своих планах должен был значительно раньше. Только не смог, потому что все вдруг стало слишком… личным? Потому что думал, что после поавды наша странная игра кончится?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Слишком запутано. Нужно просто перестать об этом думать и вернуться в зал, пока она ещё что-нибудь не выкинула.
Но Аленка вела себя образцово. Повисла на моем локте и больше никуда не рыпалась, молчала, как статуя, даже не улыбалась. Видимо, всерьёз восприняла мои слова о том, что расстрою ее брак с моим сыном. А я расстрою? На самом деле, даже не представлял всерьёз, что они поженятся. Хотя дал ей эти полгода надежды, но просто для того, чтобы она не сорвалась с крючка.
